Александр Мурычев, РСПП

— После традиционной встречи банкиров с руководством Центробанка в пансионате «Бор» какие у вас впечатления? Есть взаимопонимание банковского сообщества и регулятора? Каким будет конечный формат истории с пропорциональным регулированием?

— Любые мероприятия, основанные на таком общении руководства ЦБ и банковского сообщества, уже говорят о том, что позиции могут сближаться: встречи волей-неволей подвигают к некоему компромиссу в разных проблемных нормативных актах, проекты которых Центральный банк выносит на обсуждение банковского сообщества. Казалось бы, банков все меньше, а желающих попасть в «Бор» становится все больше . И это говорит об особом текущем положении вещей. Понятно, что сейчас есть напряжение в плане дальнейших перспектив рынка после принятия Закона о пропорциональном регулировании. Но по этой части у меня меньше беспокойства. Совет Ассоциации региональных банков России изначально был настроен на конструктивное взаимодействие с руководством ЦБ, чтобы Центральный банк учел принципиальные пожелания, которые АРБР выдвигает. Пропорциональное регулирование — это важнейший момент, он фактически впервые за 30 лет функционирования в целом рыночной банковской системы привносит в нее революционные изменения. Мы всегда жили в двухуровневой системе: был и есть Центральный банк — регулятор, и была сеть коммерческих банков — второй уровень этой системы. Теперь будет три уровня.

Сейчас уже сомнений нет — Закон будет принят. Многое удалось сделать в диалоге с Банком России. Мы совместно нашли удачное название для лицензии третьего уровня: вместо «ограниченной» — «базовая». Сняли некоторые излишние ограничения деятельности организаций с базовой лицензией — они будут ориентироваться на пять основных нормативов. Это очень важное обстоятельство, которое сильно напрягало кредитные учреждения, работающие в регионах. Сроки внедрения изменений стали более приемлемыми: например, по ранее заключенным кредитным договорам банки с базовой лицензией смогут работать пять лет и более. Мы уверены теперь, что у клиентов банков с базовой лицензией не возникнет непонимания и какого-то ущемления возможностей.

— В связи с этим, на ваш взгляд, статус банка с базовой лицензией теперь стал более «вкусным» для многих участников рынка в регионах или все же при наличии возможности банки будут стараться дотягиваться до капитала, необходимого для универсальной лицензии?

— Этот вопрос принципиальный… Во-первых, давайте разделим региональные банки на две части. В регионах есть несколько десятков банков, которые, в общем-то, фору дадут и московским банкам, работающим по всей линейке предоставляемых услуг. Ну, может быть, некоторые из них не дотягивают несколько сотен миллионов до миллиарда в капитале. За два года те, кто имеет желание обладать универсальной лицензией, думаю, будут искать способы увеличить капитал.

— Думаете, у многих будет это желание?

— У значительного количества. Я сужу по прежнему опыту, когда повышался минимальный капитал банков до 300 млн рублей. Тогда малые банки ворчали, но большинство решили этот вопрос. И фактически единицы ушли на другой уровень — уровень небанковских учреждений. В основном адаптировались, нашли ресурсы, акционеры скинулись и увеличили капиталы. Изначально была чуть ли не паника, но по мере развития ситуации стало очевидно, что подавляющее большинство малых банков справляется с этой задачей…

Вот и сейчас я большой проблемы для многих успешных региональных банков не вижу. Многие из них имеют капиталы свыше миллиарда рублей. Для нескольких десятков банков, которые не дотягивают немного, это не составит большой проблемы, если будет у акционеров желание сложиться и выйти на универсальную лицензию.

Другой момент — есть очень маленькие кредитные учреждения, у которых капитал 300 млн рублей или чуть больше. Им по их моделям деятельности больше, в общем-то, и не нужно. Они могут в нормальном режиме работать, имея базовую лицензию. Они и до этого не особо занимались международными операциями, операциями с ценными бумагами, валютными операциями, то есть всем тем, на что будут иметь право только банки с универсальной лицензией. Поэтому для них ничего не изменится, скорее, даже станет комфортнее: серьезное уменьшение регулятивного пресса как такового. Для них это благо.

Если же со временем придут инвесторы в тот или иной малый банк, а это будет происходить по мере оживления экономики, то банк может пополнить капитал и подать заявку на универсальную лицензию. Я уверен, что по мере увеличения темпов роста экономики, увеличения валового внутреннего продукта и регионального валового продукта в регионах соответственно будет возрастать и реанимироваться интерес к банкам. Он будет возрастать, пойдут более активно процедуры покупки и присоединения банков. Идея консолидации может сработать, потому что для этого будут очевидные мотивации…

Помните, чего мы всегда хотели добиться от регулятора? Во-первых, мы призывали систематизировать регуляторную нагрузку на банковский сектор, диверсифицировать ее для крупных и малых банков. То есть сами как бы предлагали эти решения ЦБ. Потом, когда Центральный банк предложил, все как-то напряглись. Хотя, в общем, надо видеть, что тут больше пользы, чем минусов. Я считаю, что это движение в правильном направлении. Оно будет создавать дополнительную мотивацию. Неужели было бы лучше, чтобы просто повысилась планки минимального капитала до миллиарда рублей? Нет, это уже некое административное решение, отсутствие маневра. Тогда самый плохой вариант был бы, а этот — мягкий. Еще раз подчеркиваю: для тех, кто хочет наращивать капитал, захочет работать на рынке, видит перспективу, никакой проблемы не составит нарастить капитал до миллиарда рублей.

Александр Мурычев, РСПП и Ян Арт, Finversia.ru

— Если в сфере банковского регулирования главный акцент в этом деловом сезоне был сделан на идее пропорционального регулирования, то в сфере денежно-кредитной политики сейчас так же остро стоит вопрос о ставке. Появилась информация, что ЦБ все-таки снизит ставку, причем, возможно, даже не символически, а на два пункта. Вы всегда были сторонником снижения ставки, то есть относились к тому лагерю, который считает, что не стоит бояться инфляции, пользы от снижения ставки будет больше. Ваша оценка ситуации?

— Я по-прежнему считаю, что ЦБ чрезмерно осторожничает в плане снижения ключевой ставки. Но были и заявления, что 2017 -й — это год, когда мы выходим на уровень инфляции 4%. 5,5% было по итогам 2016 года, текущий уровень инфляции — 4,7%, поэтому совершенно очевидно, что 4% — вполне достижимое таргетирование. Так что с этой стороны особых барьеров на пути снижения ставки нет.

Другое дело, что я с некоторым пониманием отношусь к позиции Центробанка, который на последнем совете не пошел на снижение ключевой ставки. Почему? Потому что, наверное, обеспокоен неопределенностью предстоящей налоговой политики. Неопределенность действительно существует. Опять заговорили про возможные корректировки налоговой политики. Есть предложения бизнеса по снижению страховых взносов с фонда оплаты труда, есть предложения повысить НДС; кто-то говорит, что вообще выравнивать нужно НДС и страховые отчисления, по 21% сделать и то, и другое… Кто-то на очень высоком уровне заговорил, что надо прогрессивную шкалу НДФЛ вводить. Хотя потом премьер-министр немного скорректировал эти пожелания, сказал, что правительство это не обсуждает. Тем не менее рынок это дергает, а ЦБ это отслеживает и мониторит. Я категорический противник предложений, связанных с прогрессивной шкалой НДФЛ, потому что мы это все проходили. И, когда правительство приняло решение перейти к «плоской» ставке 13%, это позволило кардинально изменить бюджетное наполнение, в большинстве своем уйти от платежей в конвертах, серых схем и тем более от «черных» касс. Это не значит, что все это ушло абсолютно — все это есть, но уже не в таких объемах, как было раньше.

— Дмитрий Медведев правильно сказал: «плоская» шкала — это достижение, в которое верят; не стоит ломать то, во что люди, бизнес поверили...

— Да. Я уверен, что Банк России учитывает все эти разговоры и ЦБ заинтересован в том, чтобы достичь определенного уровня инфляции. ЦБ не сильно заинтересован в обеспечении темпов роста экономики, хотя понятно: многое, что делает ЦБ сейчас, тем более во главе с Эльвирой Набиуллиной, работает на экономику. ЦБ много программ предложил по поддержке экономики, например программу проектного финансирования. Но надо понимать, что цели низкой инфляции доминируют над целями экономического развития. Экономическое развитие — главная проблема правительства, инфляция — главная проблема ЦБ. Позиции ЦБ и правительства сблизились, но до конца мы не ощущаем, что есть единая денежно-кредитная политики и единая социально-экономическая политика. ЦБ свои задачи решает, правительство — свои, единства мы пока не чувствуем.

— А многочисленные стратегии, которые готовятся, — Столыпинский клуб, кудринская группа и прочие — это третья сущность получается? Они же все равно предполагают какую-то налоговую политику в своих стратегиях?

— Каждый готовит свои предложения. Наверное, это хорошо: какие-то альтернативы стали появляться. Мы это только приветствуем. Другое дело, что четыре главных бизнес-объединения — РСПП, ТПП, «Опора России» и «Деловая Россия» — объединились и сформировали свои предложения, которые передали в правительство прежде всего для использования при уточнении среднесрочной стратегии. Президент дал поручение правительству активнее взаимодействовать с деловыми сообществами. К маю мы должны представить президенту и правительством предложения, касающиеся обеспечения роста экономического развития не менее 3% в год с последующим увеличением…

Разработки по линии группы Кудрина и по линии Столыпинского клуба имеют много совмещений с нашими разработками. Но есть и разные подходы. Мы как бизнес-сообщество прежде всего говорим о том, что нас интересует прогнозируемость налоговой, бюджетной и денежно-кредитной политики. Вот три главных направления, которые нас интересуют.

Если мы говорим о налоговом прессе, то давайте создадим единый реестр, связанный с налогами и налоговыми платежами, чтобы хотя бы было понятно, в каких налоговых и квазиналоговых условиях бизнес находится. Пресс-то усиливается, несмотря на указание президента не усиливать налоговую нагрузку. Да, не усиливают. Но пошли другим путем — тарифные изменения, неналоговые платежи, что очень сильно изменило общую инвестиционную картину в стране. Не в лучшую сторону, я бы сказал. Конечно, налоги очень важны. Мы говорили, что страховые взносы сильно давят на работодателей. Тем не менее мы исходим из того, что, если даже будет происходить снижение социальных страховых выплат, то правительство станет искать ресурс для наполнения бюджета за счет каких-то других источников, например за счет НДС. Необходим компромисс, который нужно будет искать бизнесу и власти.

Важная и бюджетная политика. Мы должны понимать бюджетные возможности, государственные программы, в которых есть место и для бизнеса. Важно понимать политику поддержки тех или иных отраслей, развитие инструментов гарантий государства. Это все — бюджетная проблематика.

Ну, и третья составляющая — денежно-кредитная политика. Она должна находиться в единстве с правительственной социально-экономической политикой. Тут важна ключевая ставка. Мы должны понимать, что она будет снижаться при всех проблемах, для того чтобы удешевлять ресурсы. Когда мы говорим о денежно-кредитной политике, главное — это дороговизна денег. Она снижается немного, вот ипотека немного снизилась. Тем не менее цена денег в России очень высокая. Нужно удешевлять ресурс, доступность кредитного ресурса обеспечивать. Но происходит пока, к сожалению, не так, как нам всем хотелось бы. Конечно, если брать крупный бизнес, то он больших проблем не испытывает, а вот для малого и среднего бизнеса дороговизна или недоступность кредитного ресурса критична. Мне кажется, что это совершенно неверный курс. Это грубо нарушает конкурентную среду, и, самое главное, от этого будет страдать малый уровень предпринимательства. Это тупиковый путь. Для всех должны создаваться совершенно равные, конкурентные условия, и выигрывать должны и бизнес, и банки на конкурсной основе, то есть за счет предоставления более качественных услуг. А сейчас ведомства увлечены созданием многочисленных отраслевых списков — кто «системообразующий», а кто нет…

— Когда мы говорим о налогах, всегда имеется в виду такой посыл: снизьте налоги, зато выиграете за счет большего числа участников рынка. А вы говорите, что снижение одного налога должно компенсироваться другим. Это значит, что подсознательно власть не верит, что в России станет больше бизнеса, больше производства, больше субъектов экономики и т.д.?

— Снижения налогов не будет. Это очевидно. Где-то снизится, где-то увеличится. Конечно, бизнес больше беспокоит пресс прямых налогов. Но если брать в целом, сравнивать, я не думаю, что у нас самый большой пресс налогов. Дело даже не в этом. Дело в стабильности… Вот г-н Ткачев заявил, что укрепление — это плохой сигнал для экспортеров. Он говорил о сельхозпроизводителях. Мне кажется, так нельзя говорить. Да, экспортерам похуже, импортерам получше, населению получше, а уж выезжающим за рубеж туристам — вообще хорошо. Нельзя оценивать, что для всей экономики это «хуже» или «лучше». Когда рубль девальвируется, тут вообще все в панике. Казалось бы, для экспортеров это хорошо, но все ж кричим. Укрепляется — опять плохо. Так где золотая середина? А золотая середина — в очевидных сигналах. Устойчивость, прогнозируемость и стабильность валюты. Вот что нужно бизнесу.

Александр Мурычев, РСПП и Ян Арт, Finversia.ru

— Вот вы слово «стабильность» используете… Я боюсь, что большинство населения страны воспринимает стабильность как «фиксированный курс».

— Нет, конечно. Свободный курс имеют все ведущие резервные валюты, и у рубля должен быть свободный курс. Но свободный курс может быть более-менее стабильным. Для этого есть регулятор, есть календарь платежей, есть интервенции. Нужно поддерживать некоторое равновесие. Конечно, не все зависит от нас. Если ФРС повысит ставку, то мы это почувствуем. Мы сильно зависим от конъюнктуры доллара, мы привязаны к доллару. Поэтому ЦБ должен ориентироваться на поведение ФРС и решения, которые принимаются…

— Из чего формируется повестка дня традиционной мартовской банковской конференции?

— Этой конференции уже около 20 лет. Когда мы в Ассоциации ее создавали, исходили из следующих предпосылок. У нас есть сочинская конференция, есть встреча в «Бору» — это чисто банковские мероприятия. Нам надо в корпорации обсуждать свои текущие узловые проблемы, намечать перспективу, взаимодействовать с регулятором. Но банки — это финансовые посредники. Банки заинтересованы в развитии бизнеса. Банки интересуют возможности и условия развития кредитования для промышленности, для корпоративных клиентов. Для этих целей, собственно, и была организована конференция, которая изначально предполагала обсуждение проблем взаимодействия кредитных учреждений с реальным сектором экономики, поиск актуальных предложений для экономики. Поэтому задача этой конференции — находить предложения, которые можно было бы адресовать правительству для обеспечения большей вовлеченности финансовых институтов в реальный сектор экономики.

— А Неделя российского бизнеса, открывающаяся 13 марта, будет сфокусирована на каких моментах?

— Она, как всегда, будет состоять из ряда форумов федерального значения. 13 марта Неделя российского бизнеса откроется двумя ключевыми форумами: Налоговым и Финансовым. Будет Форум, связанный с социальным партнерством, Форум по международному экономическому партнерству и сотрудничеству. Будет проведен съезд РСПП. Состоится ряд мероприятий отраслевого характера.

Финансовый форум, который нам с вами ближе, подразумевает участие представителей регулятора, Министерства финансов, банковского и фондового рынков, платежных систем. Думаю, это будет очень интересная дискуссия. Она будет вестись не на основе заранее заготовленных бумаг и докладов, а на открытой панели. Всех приглашаю поучаствовать в этом мероприятии.