Ян Арт: 2016 год прошел под знаком масштабного разговора о финтехе, о блокчейне, о новых платежных технологиях, о карте «Мир» и ее перспективах, об опасностях, которые возникли в связи с хакерскими атаками на банки. Если попробовать обобщить, то каковы перспективы платежного рынка в связи со всеми перечисленными фактами и тенденциями?

Алма Обаева: Оценивая развитие национальной платежной системы, я бы опиралась на данные статистики: это главный инструмент, который аргументированно показывает состояние развития платежной отрасли. Если опираться на имеющиеся данные, то выводы будут однозначными: динамика положительная. Растет количество открытых счетов, увеличиваются объемы платежей юридических и физических лиц, усиливается межбанковское взаимодействие.

Единственный настораживающий момент можно отметить в связи со снижением объемов трансграничных переводов. В этой сфере ощущается воздействие объективных причин: с одной стороны, негативное влияние оказало изменение курса рубля, с другой — ограничения, которые были введены для трудовых мигрантов. Эти факторы оказали негативное воздействие на платежный рынок: мы потеряли более трети объема трансграничных переводов. Подобные потери особенно сильно ощутили наши платежные системы, которые организуют эти переводы. Они не получили той доходности, на которую в иных обстоятельствах могли бы рассчитывать. Добавим сюда недружественные шаги Национального банка Украины, который реализовал решение своего президента по запрету деятельности российских операторов платежных систем по переводам денежных средств в Украину и из Украины. Конечно, это тоже потеря: Украина для нашего рынка переводов — третья страна по объемам платежей и трафика денежного потока.

При этом хочется подчеркнуть, что переводы и платежи внутри России по объемам имеют положительную динамику. Здесь также имеются некоторые структурные изменения. Свой вклад в изменение ландшафта платежного рынка нашей страны внесла Почта России, которая учредила совместно с ВТБ свой «Почта Банк». С учетом того, что у Почты России около 42 тыс. работающих отделений по всей стране, доступность финансовых услуг повысится. Менеджмент «Почта Банка» обещает, что сервис во всех этих отделениях будет достойным и качественным. Я положительно оцениваю такие изменения.

Финтех-решения и стартапы, появление на платежном рынке России Samsung Рау и Apple Рау повышают конкуренцию внутри всей индустрии. Мы вели диалог с нашими мобильными операторами о том, как им выходить на платежный рынок. Но они пошли своим путем — стали эмитировать карты, почему-то считая, что это принесет быстрый и ощутимый результат. Возможно, они правы, так было быстрее. Но появление такого инновационного инструмента, как бесконтактная оплата мобильным телефоном, — впечатляющий прорыв. Мы ожидаем здесь взрывного роста платежей. Международные платежные системы, в частности Mastercard, требуют от банков использовать оборудование, способное принимать все виды платежей. Кредитные организации, чтобы соответствовать выдвигаемым условиям, должны будут переоборудовать все свои терминалы и применять новую технологию.

Ян Арт: Как думаете, насколько при этом сохранится консерватизм в платежах? Я был одним из первых владельцев банковской карты в России: вошел в число первого миллиона пользователей. В тот момент я был уверен, что банковская карта — это навсегда. Наверное, я нескоро еще смогу изменить свои привычки и использовать для платежей телефон. По вашим оценкам, многие ли на российском рынке демонстрируют подобное консервативное отношение? Какую нишу сегодня занимают бесконтактные платежи с помощью телефона? Ими пользуются только молодые люди? Их обычно используют для мелких платежей? Вы оплачиваете покупки с помощью телефона?

Алма Обаева: Пока нет, не оплачиваю. Но не потому, что я консервативна, а потому, что осторожна. Можно сказать, что у меня проявляется «синдром бывшего регулятора». Кто такие Samsung Pay и Apple Pay? В нашей юрисдикции все участники платежной индустрии имеют статусы, права и обязанности. А мобильные технологии пока не отформатированы. Хочу отметить, что я вела диалог и с Mastercard, и с банками. Считается, что центром ответственности за «мобильные бесконтактные платежи» является Mastercard. Эта платежная система использует и продвигает данный инструмент на российском рынке, а технология мобильной связи — это только «механизм», через который он реализуется. Но у меня есть свое понимание сложившейся ситуации. Хорошо, что до настоящего момента внедрение и использование бесконтактных платежей проходит относительно гладко. Но если что-то случится, скажем будет заражено вирусом программное обеспечение смартфона — iOS, Android и т.д. — и платежи будут проводиться без участия владельца гаджета, то куда он пойдет протестовать и бороться? В свой банк, если там смогут чем-то помочь, а если не смогут? Вопросов пока больше, чем ответов.  

Ян Арт: Вы работаете с регулятором, общаетесь с экспертами в ЦБ. Вы получили ответ на этот вопрос?

Алма Обаева: Пока нет. Мы его даже не задавали. В ближайшее время я хочу обсудить эту тему и понять, видит ли регулятор здесь какие-либо опасности. На профессиональных платежных форумах я открыто задавала этот вопрос. Коллеги задумываются, высказывают свои соображения. Но от идей до реализации конкретных конструкций в нормативном поле большой путь.

При этом я согласна с вами в том, что на данный момент банковская карта является самым распространенным платежным инструментом. Она удобна в использовании, надежна, апробирована, но всем нам следует смотреть в будущее.

Являются ли инновационные инструменты уделом молодых? Давайте рассмотрим конкретный пример. Почта России за последние пять лет потеряла около 6 млн клиентов. Кто перестал пользоваться ее услугами? Пенсионеры! Они уже не приходят на почту за своей пенсией, а используют банковские карты. Соответственно, если пожилые люди освоили банковские карты, то зрелые и молодые уже осваивают бесконтактные платежи. Именно взрослым людям интересны и удобны инновационные инструменты, и они успешно их применяют, причем более осмотрительно, чем молодые пользователи. Что же касается молодежи, то она вообще не хочет приходить в офисы банков, что не раз было зафиксировано различными исследованиями. Молодых людей интересуют только дистанционные услуги. Они финансово грамотные: сравнивают различные варианты, вычисляют, где более лояльные тарифы, где предлагаются интересные бонусы, и энергично пользуются всеми имеющимися возможностями.

Ян Арт: Сейчас во всем мире появились какие-то виды финансовых новых сущностей, которые регуляторам еще не до конца понятны. И вот придумали «песочницу» в Лондоне: делайте что хотите, а мы потом поймем как это регулировать. После довольно консервативных позиций, которые занимал ЦБ РФ в отношении некоторых новаций, то же самое происходит уже и у нас. Если пофантазировать, что может выйти из этого?

Алма Обаева: Это очень хороший вопрос. В России накоплен свой опыт, определенный бэкграунд. Я была среди авторов законопроекта о Национальной платежной системе, который отрегулировал функционирование электронных денег в России. Тогда роль «песочницы» исполняли «Яндекс.Деньги» со своими электронными кошельками, которые никак не регулировались. К нам в Центробанк тогда приходили крупные банки, в том числе Сбербанк, и спрашивали: «Кто это? Можно ли с ними работать? Объясните нам, какие риски в этой сфере?» В результате мы определили законное урегулирование этого инструмента.

После того как в 2011 году соответствующий Закон был принят, права и обязанности определены, все риски урегулированы, были зафиксированы резкий рост электронных платежей и увеличение количества электронных кошельков. Вторым важным последствием для рынка стала крупная сделка: Сбербанк купил «Яндекс.Деньги», поскольку эта организация была легитимна и отрегулирована.

И это не единственный пример. Вот почему я говорю, что в России к настоящему моменту накоплен свой опыт регулирования инноваций. Да, законодатель и регулятор, конечно, ведут себя консервативно, но, возможно, в этом вопросе и не следует торопиться, чтобы потом не переделывать. Рынку нужны четкие и взвешенные решения. Для начала следует определить «периметр» воздействия, понять, следует ли что-то регулировать и как в будущем может развиться та или иная инновация. И только после этого обычно применяют адекватные законодательные нормы.

Если говорить о блокчейне, то я поддерживаю эту технологию. На нынешнем этапе обсуждения и реализации мне не совсем понятна роль криптовалют. Но я рада, что от прямого запрета регуляторы разных стран перешли к осмыслению данного феномена. А в блокчейне, лежащем в основе подобных технологий (в том числе и криптовалют), безусловно, есть новое слово. Ряд уникальных решений в будущем могут быть основаны на этой технологии.

Банк России пошел дальше. В декабре ЦБ РФ объявил тендер на разработку блокчейн-решения на платформе «Мастерчейн». Возможно, в ближайшей перспективе мы увидим какую-то реализацию. Некоторые участники процесса уже на практике применяют отдельные элементы предложенного решения.

Технологии, тем более инновационные, вообще очень сложно регулируются. Скажу больше — они далеко не всегда регулируются. Регулируются правовые отношения, то есть права и обязанности участников процесса, а также ответственность. Если этот принцип понимать, то регулирование финансовых инноваций — дело трудное, но решаемое.

Ян Арт: В вопросах применения технологии блокчейн есть определенные риски, насколько мне известно.

Алма Обаева: Конечно! Как раз эти риски и должны быть отрегулированы. Например, возникает вопрос: кто оператор этой системы? При традиционном подходе оператором платежных процессов является некое юридическое лицо. Оно определяет правила, управляет рисками, несет ответственность за результат, и над ним осуществляется надзор. Если в России будет широко применяться технология блокчейн и все участники понимают, что это замкнутая система, то возникают вопросы: кто ее оператор? Кто определяет требования и правила для участников? Кто регулирует тарифы? Если это не замкнутая система, а просто какая-то платформа, то каждый, кто на нее приходит, должен понимать свои права, обязанности и риски. В общем, и вопросов, и работы здесь еще много.

Ян Арт: 2016 год среди прочего ознаменовался реализацией проекта карты «Мир». Когда-то я очень скептически относился к этому проекту, воспринимал его как очередной лозунг. У нас в России таких много.

Алма Обаева: К сожалению!

Ян Арт: Например, мировой финансовый центр... Но у НСПК весьма впечатляющие результаты. Как вы оцениваете перспективы карты «Мир»?

Алма Обаева: Я как настоящий патриот, конечно, за то, чтобы карта «Мир» обрела потребителя, инфраструктуру, динамично развивалась, получила международное признание и, если хотите, повторила успех китайской национальной карточной системы. Для этого есть все предпосылки. Первоначально основным вопросом было не построение карты «Мир», а «домашняя» обработка транзакций по Visa и Mastercard. НСПК как оператор была создана в первую очередь для этих целей. Вторым, но, возможно, более важным проектом стал выпуск национальной карты. После начала масштабного выпуска карты «Мир» появилась задача грамотно ее продвигать. Закон обязал бюджетные организации работать с этой картой. Но это только первый шаг. Надо, чтобы не только по обязанности люди использовали эту карту, а чтобы потребителям хотелось оплачивать ею товары и услуги. Еще многое предстоит сделать, чтобы так случилось. Когда я пришла в свой банк и попросила выпустить карту «Мир», меня там спросили: «Она вам зачем? У вас и так есть карты».

Вопрос «зачем?» еще существует у рядовых сотрудников кредитных организаций. Я думаю, что эту настороженность следует преодолеть. Наш оператор начал с того, что стремится обеспечить повсеместный прием этих карт. В России около 250 млн банковских карт. Это очень много. Но если говорить о соотношении карт и товарооборота, то у нас только 30% товаров и услуг оплачиваются картами, а 70% — все еще наличными. Средняя сумма оплаты по карте для физических лиц у нас в стране — 930 рублей, по данным за второй квартал 2016 года, а средний размер снятия наличных в банкомате составляет 7000 рублей. Понимаете?

Поэтому есть куда и «Миру», и другим платежным системам развиваться. К настоящему моменту установлено, что торгово-сервисная организация с оборотом более 120 млн рублей в год обязана обеспечить возможность оплаты картой «Мир». Готовятся новые инициативы, согласно которым и небольшие торговые предприятия будут обязаны принимать карты «Мир».

Ян Арт: В сентябре 2016 года на Банковском форуме в Сочи я был модератором как раз той секции Форума, которая была посвящена карте «Мир». Все модераторы секций выходили с резюмирующим докладом на итоговое заседание Форума. В докладе по нашей секции мы отметили успехи карты «Мир», но особо оговорили просьбу к регулятору не нарушать конкурентность среды. Пусть, мол, все карточные системы в России развиваются в симметричных условиях… А теперь мы видим эти протекционистские меры. Нет ли риска, что в таком формате конкурентный баланс среды будет нарушен?

Алма Обаева: Понимаю ваше беспокойство, но здесь надо учесть некоторые моменты. МПС — это глобальные системы почти с полувековой историей. Вряд ли их может напугать наша карта «Мир». Хотя надо сказать, что они в какой-то степени сдают позиции и без нее. Сейчас объясню, что я имею в виду. За последние три-четыре года в России Visa, по количеству выпущенных карт всегда занимавшая лидирующие позиции, уступила первенство Masterсard. По объему платежей, правда, все еще лидирует Visa. Им «наступают на пятки» другие платежные системы, в том числе и китайская China UnionPay, которая по количеству выпущенных карт давно обогнала платежную систему Visa. Уже в 2010 году в мире в обращении находилось 8 млрд платежных карт, 29,2% из которых выпущено под брендом UnionPay, а 28,6% — под маркой Visa.

Да, нашей карте сделаны преференции. Она является новым проектом, и это вполне логичное решение. Но карта «Мир» и без этих шагов вполне конкурентна по таким показателям как интерчейндж, то есть межбанковская комиссия. Если международные системы установили эту комиссию в размере 1,5%, то НСПК — в размере 0,8% для дебетовых классических карт. Так что «Мир» конкурирует и чисто рыночными методами. Действительно, у этого проекта есть преференции. Однако не будем забывать, что у других карт в течение 10–15 лет была еще бОльшая преференция: они работали на абсолютно свободном российском рынке. «Мир» сегодня должен быть поддержан — это компенсирует отставание во времени. Тем более что, как я уже сказала, на российском рынке пока лишь 30% покупок совершается по картам — есть пространство для развития и «Мира», и других, в том числе международных, платежных систем.

Ян Арт: Да, в стране есть условная задача бороться за переход от наличных расчетов к безналичным. Я психологически абсолютно это одобряю. Всегда стараюсь платить картой. Можно сказать, я апологет карт, но из-за этого постоянно нарываюсь на проблемы. Иногда в кармане нет наличных вообще, а выясняется, что то тут не могут принять карту, то там. Насколько эта проблема глубока? В регионах ведь ситуация гораздо хуже, чем в столице.

Алма Обаева: Да, регионы — это отдельная тема. Я как раз недавно анализировала данные последнего полугодия. У безналичных платежей в регионах России есть положительная динамика, но она оставляет желать лучшего. Конечно, в различных уголках нашей большой страны ситуация может кардинально различаться. В Москве, Петербурге и на северо-западе нашей страны люди охотно пользуются картами, а вот на Кавказе и юге России доминирует оплата наличными. Но надо отметить, что подобная разница наблюдается и в Европе. Я могу объяснить причину: в скандинавских странах самый высокий уровень безналичной оплаты. В Италии, Греции он совсем другой. Там, где холодно, не хочется выходить из дома. Покупки делаются в основном в супермаркете или в Интернете. А на юге? Ну как не пойти на рынок, не поторговаться там?! Такой вот забавный аспект, связанный с климатом и менталитетом народа.

Свое влияние оказывают и другие факторы. Например, в одной из приграничных областей России оказался очень высокий уровень оплаты картами. Оказалось, что жители региона часто выезжают в балтийские страны. Там они волей-неволей привыкли к картам — так привыкли, что и дома начали все чаще оплачивать покупки картами…

В целом в России доля карточных платежей в общем объеме постепенно растет. Многое зависит от инфраструктуры. Сегодня даже в такси можно расплатиться безналичным путем — с помощью карты, привязанной к приложению. Постепенно исчезают такие зоны в сферах торговли и услуг, где совсем недавно безраздельно властвовала оплата наличными. Это очень хорошо. Но нам еще далеко до уровня многих западных стран или, например, Южной Кореи.

Ян Арт: Не слишком ли в России абсолютизируют постулат о замене наличных платежей безналичными? Многие эксперты считают, что экономике необходимо определенное живое обращение наличных денег…

Алма Обаева: Да, это так. Мне кажется, что технологии должны поменять наше представление о том, что такое наличность. Ведь центральные банки могут впускать и электронные наличные. Понимаете? Наличные деньги отличаются от безналичных не тем, что они овеществлены в виде купюр. Они отличаются юридической конструкцией. Когда вы держите наличные у себя в руках — это ваше имущество.

Когда вы сдаете деньги в банк, они становятся не имуществом, а правом требования. Это уже не ваше имущество. Вы отдали имущество, а взамен получили право требования. Право требования могут вам исполнить. А если, не дай бог, что-то случилось с банком или финансовой компанией, то могут и не исполнить, и вы потеряете имущество. Если же у вас электронные наличные — например, на телефоне или на каком-то ином носителе (на флешке, к примеру), то они юридически остаются вашим имуществом, а не правом требования. Тогда проблема снимается. Мне кажется, нам предстоит пережить фантастическую технологическую трансформацию денег в этом смысле и потенциальную трансформацию банкнот в электронные носители. Например, Банк Швеции заявил, что в перспективе до 2030 года наличные вообще могут исчезнуть в его стране.

Ян Арт: Перспектива не краткосрочная.

Алма Обаева: Да, не краткосрочная, но и нам, возможно, предстоит с такой эволюцией столкнуться.

Ян Арт: Насколько в такой ситуации вырастет проблема безопасности?

Алма Обаева: Очень вырастет. Чем больше безналичных платежей, тем более актуальными становятся вызовы безопасности. Это, наверное, один из немногих сдерживающих технологическую финансовую революцию факторов. Это требует особого внимания. Сегодняшние мошенники — это уже не хулиганы из подворотни. Это образованнейшие, хорошо организованные, даже заказывающие научно-технические исследования группы преступников. Они пользуются в том числе услугами тех коллег по финансовому рынку, которые, возможно, остались без работы. Специалисты из закрывшихся банков, IT-специалисты, «безопасники» и так далее. И они даже могут не знать, что консультируют преступников. Компания может как угодно называться…

Да, очень серьезные теперь угрозы, и есть, к сожалению, успешные атаки. Есть успешные атаки даже на платежные системы центральных банков. Это общеизвестные факты. У Национального банка Бангладеша украли деньги из святая святых — из Федеральной резервной системы США. Это, конечно, глобальная мировая проблема. Банк России серьезно ею занимается — в сотрудничестве с МВД, ФСБ. Весь финансовый рынок заинтересован в том, чтобы система безопасности укреплялась. Другое дело, что, к сожалению, во многих моментах мы идем «за преступником». Как обычно и бывает: инструменты защиты возникают и совершенствуются как ответная реакция на развитие инструментов нападения. Вот это, наверное, основная проблема. Тонкие места в системе безопасности финансовой индустрии еще присутствуют. Надо их закрывать.

Ян Арт: Если резюмировать — какие у вас виды и надежды на 2017 год?

Алма Обаева: Во-первых, я желаю карте «Мир» успешного развития. Исполнения той миссии, ради которой она создана: играть роль драйвера для развития всей платежной инфраструктуры.

Я ожидаю, что удаленная идентификация физических лиц, о которой много говорят, станет реальностью, что очень скоро мы сможем открывать банковский счет без физического присутствия. Это будет прорыв в вопросе обеспечения доступности финансовых услуг. Хотелось бы, чтобы этот институт развивался дальше, чтобы малый и средний бизнес мог также дистанционно получать сервисы в тех банках, в которых выгодно, удобно и безопасно.

Я надеюсь, что в сфере блокчейна наши разработчики примут какие-то решения, и их уже можно будет применять.

Ну и, конечно, возлагаю надежды на укрепление информационной безопасности, защиты наших платежей во всех аспектах. И желаю побольше финансовой грамотности и знаний всем россиянам.