Любовь Прокопова: Дмитрий Игоревич, вы представляете Газпромбанк, который является одним из трех крупнейших банков с госучастием. Госбанки — это все же особая рыночная ниша, и воспринимаются они отдельно как клиентами, так и другими игроками рынка. Если говорить о сегменте private banking, каковы основные особенности и конкурентные преимущества Газпромбанка в сравнении с другими госбанками?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Я выделю здесь два ключевых отличительных аспекта. Первый касается географии нашего бизнеса, а второй — бизнес-модели. Если говорить о географии, то мы работаем не только по всей России, но и на базе двух наших «дочек» в ключевых европейских юрисдикциях: Люксембурге и Швейцарии. Если говорить о порядке предоставления услуг, то мы работаем с этими банками слажено как партнеры, координируем продуктовую политику, сервисы, чтобы клиенты не замечали разницы, обслуживаясь в любом из этих трех банков. Это новый подход, еще пока никем не используемый на рынке. Если говорить о втором аспекте, то наше существенное отличие от других госбанков заключается в том, что внутри нашей команды private banking работают выделенные специалисты, специализирующиеся на исключительно сложных продуктах, для работы с которыми необходимы высокий уровень знаний, опыт, и соответствующая квалификация. Так, у нас есть отдельная команда специалистов по инвестиционным продуктам, отдельная кредитная команда, отдельная команда страховых экспертов.

Когда закрепленный за клиентом персональный банкир видит, что у клиента есть потребность, например, в страховых продуктах, мы ему не приводим страховую компанию, которая с ним разговаривает, не пытаемся сделать вид, что персональный банкир разбирается в сложной страховой сделке. Мы знакомим клиента со страховым специалистом, который является сотрудником нашего подразделения private banking, и клиент, с одной стороны, получает качественную консультацию, а с другой — понимает, что информация о нем не выйдет за пределы бизнеса private banking. Далее специалист по страховым продуктам совместно с персональным банкиром анализируют ситуацию клиента, обращаются в различные страховые компании и структурируют наилучшее для клиента предложение с учетом не только его потребностей, но и наиболее выгодных для него условий на рынке. Мы работаем по принципу открытой архитектуры.

Любовь Прокопова: Правильно ли я понимаю, что ваши подразделения за рубежом ориентированы прежде всего на российских клиентов?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Я бы расширил понятие «российский клиент» до «русскоязычный клиент» — так мы говорим о существенно большем круге лиц. Да, на данный момент мы сфокусированы на людях, говорящих по-русски. При этом нашими целевыми клиентами являются как те, кто живут или делают бизнес в России, так и те, кто проживают за пределами России, но имеют российские корни. При этом, если сравнивать нас с зарубежными банками, то у нас есть ряд конкурентных преимуществ с точки зрения российского клиента.

Любовь Прокопова: Это очень интересно. В последнее время многие крупные российские банки ставят перед собой задачу не только конкурировать с банками на отечественном рынке, но и искать или даже создавать конкурентные преимущества, которые повысят привлекательность российского банка перед зарубежным. В связи с тем, что за рубежом, как известно, аккумулирована большая часть российского капитала, здесь лежит большой потенциал для российских банков в части наращивания активов. Наблюдаете ли вы тенденцию перевода капиталов из зарубежных банков к вам?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Да, у нас уже далеко не один клиент принял решение о переводе активов из зарубежных банков в Группу «Газпромбанк». Мир становится более прозрачным, российское законодательство, регулирующее аспекты движения капитала, налоговые вопросы, в последние годы серьезно меняется, и оно предъявляет все больше требований к резидентам России. При этом понятие «налоговый резидент» отличается от понятия «валютный резидент», и это также вносит дополнительные сложности. Газпромбанк в этом смысле является одним из передовых банков, который в состоянии уберечь клиента не только от нарушения законодательств в банках тех стран, где у него открыт счет, но также от нарушений законодательства РФ. Зарубежные банки не создают специальных продуктов и не гарантируют клиенту, что он не нарушит российское законодательство, потому что они просто не обязаны это делать.

Любовь Прокопова: Можете ли вы привести какой-либо пример из вашей практики, когда клиент, имеющий счета в зарубежном банке, в связи с отсутствием информации от банка нарушал российское законодательство?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Есть масса таких примеров, и самый простой из них — проведение операций с ценными бумагами по счетам зарубежных банков. Согласно российскому законодательству средства, полученные от продажи ценных бумаг, не могут быть зачислены на банковский счет в зарубежном банке, клиент обязан зачислить эти средства на счет в каком-либо российском банке. Зарубежный банк, как правило, контролирует процесс таким образом, что зачисление происходит как раз на счет в зарубежном банке. В Газпромбанке ничего подобного случиться не может.

Любовь Прокопова: В зарубежных банках традиционно private banking ориентирован на обслуживание клиента с размером размещенного в банке капитала от одного миллиона долларов. В российской практике значительная часть банков, имеющих подразделения private banking, готовы начинать работу с клиентами со значительно меньшими суммами — от 200 300 тыс. долларов. При проведении исследования «Private Banking в России — 2015» мы обнаружили довольно четкую корреляцию между порогом входа в сегмент и средним размером капитала, с которым на выходе работает банк: в тех банках, где порог входа в сегмент выше, выше и средний размер капитала. Все банки заявляют о том, что нацелены на клиентов с определенными профилем и размером состояния. Однако, если порог входа занижается, то это, безусловно, положительно влияет на объем клиентской базы, но не всегда на ее качество — значительная часть клиентов остается в сегменте с размером капитала, близким к минимальному значению.

Газпромбанк начинает работу с клиентом от 15 млн рублей. Это ниже среднерыночного показателя, если говорить о крупных игроках, которые, как правило, устанавливают порог на уровне 30 50 млн рублей. Почему вы держите порог входа на таком уровне?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Во-первых, у ряда крупных игроков рынка порог входа примерно такой же — посмотрите, например, на «Сбербанк Первый» или Промсвязьбанк. Во-вторых, порог входа должен быть установлен на уровне, позволяющем окупать более дорогую инфраструктуру, которую вы содержите для клиента. При этом у нас точка безубыточности существенно ниже 15 млн рублей, поэтому мы могли бы позволить себе обслуживать клиентов и с меньшими объемами активов. Банковское дело и технологии совершенствуются, и с каждым годом удельная себестоимость проведения одной транзакции снижается. Мы также активно инвестируем в образование людей, что сокращает время поиска правильных решений для клиентов. Накопленный опыт работы в сегменте позволяет из в прошлом индивидуальных продуктов формировать набор типовых, из которых можно выбрать необходимое и быстро предоставить клиенту.

Кроме того, благодаря нашей лояльности в момент начала работы с клиентами, мы в состоянии работать с теми из них (а таких в России большинство), у которых больше миллиона долларов, но они, грамотно управляя своими рисками, разделяют свои активы между разными банками и финансовыми организациями. В России ситуация менее стабильна, чем за рубежом, поэтому клиент не может себе позволить вложить деньги в один банк, он должен их распределить между несколькими, с которыми он зачастую делает разные виды операций в зависимости от того, какие условия эти организации предлагают, какие у них есть возможности.

Любовь Прокопова: Удается ли «вырастить» клиента до более крупных сумм?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Да, удается. Если ты нацелен на крупных клиентов, то в итоге ты и будешь работать с крупными клиентами, потому что именно на таких клиентов ты по-настоящему «охотишься» и стараешься убедить их в том, что являешься лучшим выбором среди конкурентов. Если посмотреть на нашу статистику, то у нас при том что рубль сильно обесценился, средний размер активов на одного клиента составляет более миллиона долларов. Мы очень довольны нашими результатами: общий объем активов под управлением за последние три года вырос более чем вдвое и превысил 5 млрд долларов. С учетом того, насколько клиентам с нами комфортно работать, я абсолютно убежден, что этот показатель будет существенно расти в ближайшие годы.

Любовь Прокопова: Поговорим об удешевлении банковских процессов, а именно об удаленных каналах обслуживания клиента. Когда мы проводили наше исследование сегмента private banking, мы брали интервью у руководителей подразделений private banking различных банков, и значительная часть участников исследования отмечала консервативность состоятельного клиента, его нежелание использовать дистанционные каналы обслуживания, в связи с чем данное направление не является приоритетным для инвестирования. В то же время в зарубежной практике, несмотря на то что состоятельный клиент, разумеется, более консервативный, более зрелый, он, тем не менее, неизбежно активно уходит в ДБО. Какие тенденции видите вы?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Мы наблюдаем, что все больше клиентов не только готовы, но и ожидают, что многие виды операций, а также информация об активах, пассивах, различных операциях будет доступна онлайн. Мы, безусловно, учитываем повышающийся спрос на удобные и функциональные каналы удаленного обслуживания.

Проведя масштабную исследовательскую работу, мы пришли к выводу, что клиентам private banking нужно значительно большое количество специфического функционала по сравнению с розничными клиентами банка. С учетом этих потребностей мы разрабатываем решение по дистанционному обслуживанию, нацеленное на состоятельных клиентов. Помимо получения полной информации о своих финансовых активах, совершения банковских операций, у них будет возможность управлять инвестиционным портфелем, получить страховую защиту активов, иметь данные об открытых кредитных линиях. Все это отличается от стандартного функционала ДБО для розничных клиентов.

Любовь Прокопова: Предоставлением возможности управлять инвестиционным портфелем в мобильном банке на сегодня могут похвастаться лишь несколько банков на российском рынке — это Citibank и БКС, где доля инвестиций в портфеле максимальная по рынку. Насколько это востребовано клиентами?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Я не могу понять, как можно делать по-другому. Клиент, который обладает активами, размещенными в разных инструментах, должен управлять всеми активами из единого приложения. Банк ни в коем случае не должен исповедовать продуктовый подход во взаимодействии с клиентом, тем более когда мы говорим о клиенте сегмента private banking.

Любовь Прокопова: Правильно ли я понимаю, что новая система интернет-банка и мобильного банка в настоящее время находится у вас в разработке?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Да, но мы это не называем интернет-банком, мы называем это финансовым порталом для клиентов private banking, подчеркивая таким образом серьезную разницу. Данный портал объединит в себе не только инвестиционную и банковскую части, но также страховую часть и life-style-менеджмент. Мы планируем внедрить новую систему уже в декабре этого года.

Любовь Прокопова: Это революционная идея для рынка.

Дмитрий Пешнев-Подольский: Согласен. У нас еще будет предпринята попытка через данное приложение или как минимум через приложение с одинаковым интерфейсом дать клиенту доступ к счетам не только в России, но и за рубежом. В настоящее время Банк совместно с нашими юридическими консультантами вырабатывает юридическую схему, которая исключит все возможные риски как для нашего финансового учреждения, так и для клиента.

Кроме того, в настоящее время более 60 наших клиентов участвуют в опытно-промышленной эксплуатации телефонного банкинга, мы уже находимся на завершающем этапе и к сентябрю этого года планируется внедрение системы телефонного банкинга для всех клиентов Банка.

Любовь Прокопова: Как это организовано с точки зрения правовой базы? Насколько поручения, которые клиент передает Банку по телефону, законны?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Это очень хороший вопрос. Разработка нормативно-правовой базы, регулирующей все аспекты правовой защиты взаимодействия Банка и клиента, заняла более полутора лет. Очень важно, чтобы все инструкции, которые клиент дает, были признаны надлежащим образом и не было необходимости в каких-то последующих действиях, легитимизирующих такое взаимодействие по телефону. Кроме того, очень тяжелыми оказались проблемы авторизации действий клиентов. В начале 2016 года эти проблемы были разрешены, разработаны соответствующие договоры. Сейчас скорее остались открытыми вопросы повышения качества сервиса, увеличения скорости проведения операций, а также объема информации, передаваемой по телефону.

Любовь Прокопова: Вернемся к вопросу инвестиционной экспертизы. Газпромбанк действительно является одним из нескольких российских банков, который имеет команду инвестиционных специалистов внутри подразделения private banking. Судя по к зарубежной практике, такая организационная структура является единственным возможным способом построения эффективной работы с клиентом в части инвестиций. В то же время портфель клиента на российском рынке продолжает характеризоваться одной особенностью — подавляющей долей средств, размещенных в депозитах. Думаете ли вы, что это будет меняться? Какие шаги вы предпринимаете для повышения инвестиционной активности клиентов Банка и повышения доли инвестиций в портфеле?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Вот вы говорите, что Банку надо повышать долю инвестиций в клиентском портфеле, а мы считаем — нет. Это нужно только тогда, когда выгодно клиенту. Долгое время процентные ставки по депозитам находились на высоком уровне, и даже при небольшом превышении доходности по инвестиционным продуктам клиент все равно предпочитал депозит, потому что это надежный и простой инструмент, не имеющий каких-либо налоговых последствий и, кроме того, абсолютно ликвидный.

Клиенты размещали средства только в очень интересные инвестиционные предложения, и тут наличие инвестиционной команды обеспечивало значительное преимущество: наши специалисты действительно находили и могли правильно преподнести инвестиционные идеи, которые были в состоянии конкурировать с предложениями по банковским депозитам.

Сейчас ситуация драматически меняется — на протяжении последних полутора лет ставки по депозитам неуклонно снижаются: сейчас ставки по рублям находятся в районе 9,0 9,5% годовых либо ниже, по долларам — в пределах 2,0 2,5%, а по евро — вообще уже достигли 1%. В итоге мы видим, что для клиентов банковские депозиты с точки зрения доходности перестают быть привлекательными — здесь заработать точно не получится.

Любовь Прокопова: Вообще говоря, это положительная тенденция. Такого не должно быть, чтобы без лишних рисков и усилий твои деньги сами собой увеличивались. Деньги нужно либо вкладывать в реальный бизнес, либо приложить какие-то интеллектуальные усилия и проинвестировать в бумаги, таким образом стимулируя экономику.

Дмитрий Пешнев-Подольский: С точки зрения целей развития экономики, безусловно, вы правы. Но для клиента (а мы все-таки стараемся исходить из потребностей клиентов), эта тенденция, безусловно, печальна.

Что касается инвестиционных решений, то уровень доходности также подвергается компрессии, снижение доходности в разных валютах затронуло, в частности, рынок облигаций. Если говорить про облигации в сравнении с депозитами, то там доходность, безусловно, выше, однако разница некритична. Реальная доходность трехлетних облигаций в долларах среди надежных эмитентов варьируется в пределах 3-4% годовых. Более высокую доходность (5-6% годовых, что уже больше похоже на инвестиции) можно получить только от более сложных инвестиционных инструментов, таких как структурированные продукты или инвестиции с использованием банковского финансирования (с плечом).

Сегодня мы активно ищем возможности для инвестиций в новые виды активов. В частности, начали активное сотрудничество с подразделениями Банка, занимающимися проектным, структурным финансированием, прямыми инвестициями. Мы ищем возможности для клиентов private banking принять участие своими деньгами в деятельности Банка по кредитованию бизнеса, по инвестициям в определенные проекты, и такое сотрудничество способно обеспечить клиентам доходность существенно выше, чем по депозитам или по рыночным инвестиционным инструментам.

Любовь Прокопова: Есть ли у вас внутренняя экспертиза в private banking по подобным вопросам или вы используете ресурсы Банка?

Дмитрий Пешнев-Подольский: По всем видам продуктов и услуг, которые мы предоставляем клиентам, мы имеем своих специалистов. Мы сами не занимаемся структурированием сделок, однако у нас есть специалисты, которые в состоянии провести поиск возможностей внутри Банка, аудит таких возможностей на предмет соответствия интересам клиента и, что очень важно, на предмет защиты его прав. Дальше принцип работы не меняется: специалисты по прямым инвестициям при участии клиентского менеджера проводят необходимую работу в интересах клиента. При этом клиент всегда уверен, что наши специалисты стараются предоставить ему полную информацию, предупредив абсолютно обо всех рисках, потому что у нас нет заинтересованности продать ему конкретный продукт. У нас есть заинтересованность предоставить клиенту полный спектр возможностей, который он может получить с рынка через нас.

Любовь Прокопова: Всегда интересны какие-то реальные примеры. Есть ли завершенные сделки?

Дмитрий Пешнев-Подольский: У нас в работе сейчас находятся три крупных сделки общей стоимостью несколько сотен миллионов долларов. Очень надеюсь, что первая из такого рода сделок сможет быть нами озвучена уже до конца лета.

Любовь Прокопова: Какие секторы экономики интересуют клиентов или какие наиболее активно вы предлагаете?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Это разнообразные сферы. Наши проекты связаны с транспортировкой нефтепродуктов, химической промышленностью, производством материалов, транспортной отраслью. Безусловно, Банк имеет серьезную экспертизу и очень большой портфель проектов в областях нефти и газа и связанных с ними обрабатывающих отраслей, однако список проектов, которые мы сейчас рассматриваем вместе с клиентами, этим далеко не исчерпывается.

В частности, у нас есть серьезный инвестиционный проект, связанный с медициной, с диагностикой и исследованием онкологии. Это действительно прорывные технологии, может быть, больше венчурного характера. Здесь получается уникальное объединение усилий, с одной стороны, экспертных подразделений, которые на постоянной основе занимаются инвестициями либо предоставлением финансирования со стороны Банка, и нас как подразделения, работающего в интересах клиента, которое в состоянии эти проекты отбирать, делать при необходимости реструктуризацию или создавать специальные инвестиционные инструменты, разрабатывать юридические процедуры, которые защищают интересы наших клиентов, и затем уже с клиентами обсуждать возможность инвестирования в подобные проекты.

Любовь Прокопова: В начале беседы вы говорили, что у вас есть внутренняя экспертиза как по страхованию, так и по кредитованию. Чем обоснована необходимость иметь внутренних специалистов по вопросам кредитования?

Дмитрий Пешнев-Подольский: У наших клиентов большое количество стандартных, индивидуальных и крупных сделок. Та же ипотека. В рамках розничного кредитного конвейера с трудом можно представить ипотечную сделку на сумму, например, 10 млн долларов. Она в принципе не может быть там оценена, и в принципе не может быть принято решение по такой сделке, потому что и размер риска, и сам объект абсолютно нестандартны. Розничные системы настроены на оперативность принятия решений, они сильно стандартизированы, а здесь индивидуально все, начиная с того, каким образом мы взаимодействуем с клиентом, как осуществляются андеррайтинг, оценка, страхование. Рядовая страховая компания в рамках стандартного процесса андеррайтинга также не в состоянии принять такой риск. Скорее всего, такой риск надо перестраховать, причем в индивидуальном порядке. Для того чтобы клиенты не ждали месяцами, а в итоге Банк не отвечал им, что подобная сделка очень странная и нестандартная, у нас внутри работают кредитные специалисты с соответствующими квалификацией и опытом.

Любовь Прокопова: Не являются ли подобного рода запросы штучными?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Когда у тебя пять тысяч клиентов, это становится в достаточной степени рядовым случаем. Кроме того, мы предоставляем клиентам финансирование под их имущество не только на территории России, но и за рубежом, что в принципе невозможно в рамках розничного бизнеса. Кроме того, мы часто осуществляем сделки, связанные с предоставлением нестандартного обеспечения — обеспечением может быть что угодно, лишь бы оно имело ценность. Мы также активно содействуем нашим клиентам в получении финансирования на их бизнес-цели в залог, например, личных активов.

Любовь Прокопова: По результатам проведенного нами исследования в среднем по рынку проникновение в различные виды кредитных сделок составляет не более 5% клиентской базы. Какая доля клиентов Газпромбанка private banking в год пользуется услугами кредитования? Насколько экономически обосновано иметь экспертизу по кредитованию внутри подразделения?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Больше 10% клиентов в год совершают кредитные сделки. С учетом объема клиентской базы почти 400 млрд рублей под управлением — наш бизнес более чем достаточен для того, чтобы обладать специалистами в области кредитования, которые в состоянии решить проблему клиента «под ключ», оперативно и качественно. Кредитный бизнес полностью окупает содержание специалистов внутри подразделения: кредитный портфель Газпромбанк private banking составляет более 3 млрд рублей.

Любовь Прокопова: Поговорим немного о региональном развитии. В целом, на рынке существуют две точки зрения по этому поводу. Одни банки считают, что работа с региональным клиентом private banking должна осуществляться через открытие полноценных банковских отделений, оборудованных под данный сегмент. Другие банки, напротив, рассматривают инвестиции в отделения в регионах как пустую трату средств, демонстрируя успешную работу с клиентами удалено через московские офисы. Какой точки зрения придерживаетесь вы?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Все зависит от объема бизнеса, который планируешь получить в регионе. У нас работа по активному выходу в регионы ведется только три года, и мы стараемся исповедовать рациональный подход. У нас есть определенное пороговое значение объема бизнеса в регионе, при достижении которого принимается решение о преобразовании работы в регионе и организации полноценного офисного пространства стандарта private banking. В настоящее время в дополнение к Санкт-Петербургу, Екатеринбургу и Новосибирску, где у нас уже функционируют полноценные офисы private banking, мы подошли к такому порогу еще в шести регионах, где рассматривается решение о формировании отдельно стоящих офисов. Это, безусловно, важно, мы хорошо понимаем, как клиенты хотят с нами работать, в каких условиях, и, конечно, им нужны комфорт, признание их статуса и важности для Банка. Планомерно развивая наш бизнес в регионах, мы ожидаем, что будет открыто около 15 офисов в течение ближайших трех лет.

Любовь Прокопова: Какие основные тенденции рынка private banking в России вы могли бы выделить, и какие планы у Банка до конца 2016 года?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Будет продолжаться консолидация, клиенты будут стараться свои активы сконцентрировать в крупных, надежных банках. При этом, на наш взгляд, все больше клиентов будут доверять российским банкам, а не зарубежным. Также мы ожидаем дальнейшего повышения спроса на нестандартные инвестиционные решения.

Любовь Прокопова: Конкурентная среда будет изменяться?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Скорее всего, да. Она уже приобрела ясные черты, дальше будут вымываться остатки активов клиентов из небольших банков. Это становится все более невыгодно для клиентов и с точки зрения рисков, и с точки зрения того, что небольшие банки в состоянии предложить. Мы рассчитываем, что до конца этого года, особенно с учетом того, что у нас будут внедрены все дистанционные каналы, сможем существенно снизить себестоимость операций и привлечь тех клиентов, которые изначально предпочитают взаимодействовать с Банком, во всяком случае, по своим ежедневным транзакциям, через дистанционные каналы. В следующем году мы уже спокойно сможем говорить о том, что готовы привлекать неограниченное количество клиентов. Особенно мы, конечно, рассчитываем на регионы. Также начиная с этого года мы стали активно взаимодействовать с клиентами в рамках тех мероприятий, которые этим клиентам позволяют получать удовольствие от жизни. У нас с прошлого года действует программа «Арт-календарь», мы приглашаем клиентов на интересные события в мире культуры и искусства.

Любовь Прокопова: Одна из ваших клиенток мне жаловалась, что слишком много искусства в жизни Газпромбанка. Она так и сказала: «Мне можно что-нибудь попроще»...

Дмитрий Пешнев-Подольский: А кому-то, наоборот, не хватает сложности. Во-первых, с чего-то надо начинать, и нельзя сразу распыляться на все. Мы действуем из принципа экономической целесообразности, поэтому сначала фокусируем ресурсы на том, что сейчас можем сделать хорошо, это у нас становится регулярной деятельностью, затем можно открывать следующий проект. Следующим проектом в этом году у нас стал чемпионат Газпромбанк — Private banking по гольфу. Продолжение этого чемпионата будет в Казани и на Кипре.

Любовь Прокопова: В косты Банка входит организация мероприятия?

Дмитрий Пешнев-Подольский: Да, организация. Мы, безусловно, делаем «под ключ» все, что касается пребывания клиентов и их семей непосредственно на этом турнире. Мы приглашаем клиентов с семьями, мы хотим, чтобы они ни в коем случае не отрывались от своих близких. И, что важно, так как мы люди рациональные и занимаемся бизнесом, хоть и клиентским бизнесом, мы стараемся к организации мероприятия привлекать партнеров, которые для наших клиентов были бы интересны и полезны. Это консалтинговые компании, компании, связанные с бизнесом в области недвижимости, автомобильные компании, то есть все то, что у клиента может вызвать интерес и не вызвать раздражение. Это будет очень красивая история. Какой проект будет следующим, жизнь покажет, но мы точно на этом не будем останавливаться.