Немного базовых вещей для лучшего понимания

В Банке России один председатель и пять первых заместителей. Каждый из них курирует определенное направление. Один — денежное обращение и расчетную систему, другой — банковскую систему, третий — финансовый рынок (без кредитных организаций), еще два отвечают за денежно-кредитную политику (ДКП) и близкие вопросы (ДКП — штука сложная, судя по колебаниям курса рубля, и третий заместитель не помешал бы).

Добавим еще статистики. На конец 2015 года по данным Банка России, приведенным в Основных направлениях развития финансового рынка Российской Федерации на период 2016–2018 годы, активы участников в разбивке по секторам финансового рынка составляли:

• банки — 102,7 млрд рублей (+29% за три года);

• «коллективные инвесторы» (ПИФы, НПФ и та часть ПФР, которая передана в управление НПФ) — 9,4 млрд рублей (+15% за три года);

• страховые компании — 2,0 млрд рублей (+5% за три года);

• профессиональные участники рынка ценных бумаг — 0,9 млрд рублей (–50% за три года).

Ближе к сути

Теперь становится ясно, что мегарегулятор финансового рынка — это банковский регулятор и еще чуть-чуть.

Могут ли появиться единые подходы к регулированию и надзору, если распределение активов между кураторами — первыми заместителями так неравномерно? Могут. Уже созданную в банковском секторе Государственную корпорацию по страхованию вкладов подключают к страхованию средств в НПФ или у профучастников. Как видно из статистики для АСВ (невзирая на нынешнее ее непростое финансовое положение), эта нагрузка погоды не сделает. Главная инспекция кредитных организаций переименована в Главную инспекцию Банка России и стала кроме банков инспектировать некоторые институты финансового рынка.

Есть и менее полезный опыт: почти всем участникам финансового рынка установлены требования по сдаче обязательной отчетности и, кому только можно (даже ломбардам), — полная стоимость кредита. Отчетность, безусловно, — вещь полезная: она позволяет как минимум понимать, что происходит на рынке. Но, определенно, ее значение переоценивается мегарегулятором. Все почему-то привыкли к тому, что из-за несданной в срок отчетности можно потерять лицензию или место в реестре, а вот качество отчетности, по существу, никто не анализирует: для примера достаточно сравнить показатели просрочки по банковской отчетности и по данным бюро кредитных историй.

Да и объем отчетности чрезмерно велик. Это было признано и председателем Банка России, так как была создана рабочая группа по оптимизации отчетности, которая, впрочем, судя по информации на сайте Банка России, тихо почила в 2014 году, выдав перед этим на-гора планы эту отчетность увеличить.

Опыт и институты, созданные для банков, пригождаются всем «блокам» мегарегулятора, но пока не видно, что можно взять в регулировании небанковских финансовых институтов банковскому блоку. Аттестаты для специалистов? Саморегулирование? Все это отвергается куратором банковского рынка.

Стало ли правилом в Банке России рассматривать финансовый рынок как единое целое? По-моему, нет.

Во-первых, кроме разных «первых замов» есть два слабо связанных между собой по персоналиям института: Комитет банковского надзора (банки и БКИ) и Комитет финансового надзора (все остальные на финансовом рынке).

Во-вторых, остается разделение департаментов по регулируемым институтам, что опять сохраняет «нарезку» финансового рынка на вертикальные блоки (страховой, ценнобумажный, коллективных инвесторов и т.п.).

А еще такое организационное деление приводит к восприятию чиновниками институтов на финансовом рынке, как «своих» и «чужих», а значит, к различному регулированию одинаковых продуктов и дублированию институтов.

Примеры:

• по займу, выдаваемому МФО, предельная стоимость кредита составляет от 185 до 818%, по нецелевому потребительскому кредиту, выдаваемому банком, предельная стоимость кредита — около 46%. Это при одинаковых условиях (срок, сумма). Таким образом, различия — только в месте оформления продукта: в банке или в МФО. А на практике в некоторых банках некачественному заемщику отказывают в банковском кредите и сразу предлагают заем в дочерней МФО;

• бюро кредитных историй копит информацию о выданных кредитах (банковский куратор), бюро страховых историй — по страховкам (куратор по финансовому рынку), и еще планируется создать реестр лизинговых договоров (здесь куратор — по ДКП). Три бюро! По существу же это все информация об исполнении обязательств или платежном поведении и мошенничестве при исполнении договора заемщиком, страхователем и лизингополучателем. Вполне можно «схлопнуть» три института в один, но не получается — каждый блок пытается делать свое.

Кстати, показательна ситуация с лизинговым рынком, который еще только предполагается регулировать. Здесь предлагается «лекарство от всех болезней»: обязательная отчетность и раскрытие стоимости лизинга (аналог полной стоимости кредита). Получается, что мегарегулятор может предложить его для рынка, основные проблемы которого лежат не в сфере финансового рынка, а в области судебной защиты и исключительно сложного и долгого процесса возврата лизингового имущества при неисполнении обязательств лизингополучателем. Однако от всех болезней помогает «клизма», извините — обязательная отчетность. Впрочем, кому война, а кому мать родна: многие IT-компании практически молятся на Банк России — он дает им работу по созданию и обновлению форм отчетности.

Итог и прогноз, который не обязан сбыться

Получается, что пока единого регулирования, и главное — восприятия финансового рынка как единого организма у Банка России нет. Действительно сложно найти единые подходы, когда есть серьезный банковский бизнес (не без проблем, конечно) и горсть некапитализированных финансовых институтов, самый крупный из которых — НПФ — был обобран правительством в поисках средств для балансирования бюджета.

Что можно посоветовать? Переключиться с регулирования, как его понимают в России (отчетность, обязанности, аттестаты и тому подобное, приводящее к зарегулированности рынка), на развитие рынка, то есть расшивку узких мест, на раскрытие потенциала и создание новых услуг. Понимаю, что это сложно, порой приходится думать, но только тогда в секторах появится прибыль, а значит, капитал и активы.

А вот для появления действительно единого подхода к регулированию финансового рынка внутри «мегарегулятора», вероятно, потребуется поглощение одного блока регулирования другим. Здесь, несмотря на отсутствие каких-либо результатов, кроме управления защиты потребителей финансовых услуг, шансы «небанковских» против «банковских» выше: банковский надзор уже успел накопить проблемы, которые все громче о себе заявляют, а «небанковские» могут предложить пусть и неопробированные, но новые, еще не скомпрометировавшие себя идеи.

В общем, как всегда: уйдут люди — придут реальные изменения.