Финансовая сфера

Банковское обозрение


  • Рефинансируй.рф повышает финансовую грамотность заемщиков
25.12.2017 АналитикаРазговоры финансистов

Рефинансируй.рф повышает финансовую грамотность заемщиков

Заместитель директора СРО «МиР» Андрей Паранич побеседовал с Евгением Аболониным и Романом Бухтояровым, совладельцами группы компаний «Русмикрофинанс», в рамках которой с 2015 года работает Агентство по рефинансированию микрозаймов и реализуется проект «Рефинансируй.рф»


Андрей Паранич: Евгений, Роман, идея заняться микрофинансированием у вас родилась раньше, чем появился Федеральный закон о предоставлении микрозаймов (микрофинансировании)?

Евгений Аболонин: Мы начали выдавать займы в феврале 2011 года, а Закон вступил в силу в январе. В марте подали заявку на включение в реестр и в июле получили свидетельство. Получается, что выдавать начали чуть раньше, чем получили свидетельство, но после вступления Закона в силу.

Андрей Паранич: Рефинансирование мы с вами впервые обсуждали в 2016 году. При рефинансировании вы принимаете на себя риск тех кредиторов, которые выдавали заем первыми, проводили скоринг и получили клиента, который качеством ниже, чем они оценивали в момент выдачи займов.

Евгений Аболонин: Качество заемщика стало ниже, потому что размер ежемесячного платежа начал превосходить его доход. А после того, как мы сделали ему размер месячного платежа в три раза меньше, чем его ежемесячный доход, его качество опять взлетело. К примеру, у человека зарплата 30–40 тыс. рублей, а сумма долга — 100–120 тыс. Сумма большая, но после процедуры рефинансирования ее уже надо отдать в течение двух-трех лет, а не завтра, когда аванс 13 тыс. и платежи — 50. Тогда и наступает тупик, и клиент идет в новую финансовую компанию, получать новый микрозаем, что делает сумму ежемесячного платежа не 50 тыс., а 70, 100 и так далее. Вот это безвыходная ситуация, которая превращает нормального клиента в должника. Он не стал бы должником, если бы компания, выдающая ему заем в своей скоринговой модели, учла бы такие показатели, как общая кредитная нагрузка.

Андрей Паранич: То есть вы увидели нишу на рынке, где клиент, который взял заем, не может его нормально обслуживать по причине собственной закредитованности. Ваша задача — ему помочь, предложив один большой заем по ставке ниже и растянув график погашений на больший период времени. Тем самым и клиенту будет хорошо, и компания сможет на этом заработать. Или здесь другая философия?

Евгений Аболонин: Философия именно в том, что огромная масса клиентов, которые берут микрозаймы, не задумываются о последствиях. Итог получается такой: зарплата 20–30 тыс. рублей, а ежемесячный платеж — 50 тыс. С одной стороны, ситуация у них безвыходная, с другой стороны — это хорошие клиенты со стабильным доходом, и они ответственно относятся к своим обязательствам. Они уже взяли займы, которые надо вернуть через 15 дней, а через 15 дней вернуть не могут, средств недостаточно. А мы зарабатываем на том, что предлагаем длительный срок, в результате имеем низкую просрочку и отсюда доходность.

Андрей Паранич: Мы сейчас много обсуждаем с банками, с регулятором, с Госдумой вопрос: кто же клиент микрофинансовой организации и чем он отличается от клиента банка? Ведь если бы клиент изначально пришел в банк, то у него не было бы такого высокого ежемесячного платежа при той же сумме долга. То есть он имел бы относительно длинный график погашения с комфортными платежами, но он оказался клиентом микрофинансовых организаций. Как вы считаете, где та грань, после которой банковский клиент становится клиентом небанковским? Кто эти люди? Наверное, они знают о существовании банков.

 

Роман Бухтояров (Рефинансируй.рф), Андрей Паранич (СРО «МиР» ) и Евгений Аболонин (Рефинансируй.рф)

Роман Бухтояров (Рефинансируй.рф), Андрей Паранич (СРО «МиР» ) и Евгений Аболонин (Рефинансируй.рф)

Евгений Аболонин: До 30% наших клиентов имели бы возможность получить кредит в банке на сумму 100 или 150 тыс. рублей, если бы они сразу четко для себя распланировали, что им нужен кредит 150 тыс. и надо идти в банк, подождать пять дней и получить его. Но в тот момент, когда такой клиент принимал решение о первом займе, он думали иначе: что им достаточно 20 тыс. и в банк идти не надо, а вот прямо на остановке около дома стоит ларечек, где можно взять их за три минуты. Когда он понял, что 20 тыс. не хватает, он пошел в соседний ларечек и взял там еще 15 тыс. После этого ему дорога в банк уже закрыта, и ему ничего не остается, как обходить всю центральную площадь своего города, где расположены офисы 10 микрофинансовых компаний, и в каждой собрать по 10 тыс., а потом два раза в месяц (с аванса и зарплаты) отдавать все, что он заработал, и все, что он занял за соседней дверью. Остальные 70% клиентов не могли под свои кредитные истории получить кредит в банке. Главное здесь то, что они просто неправильно просчитали свой бюджет. Им казалось, что 20 тысяч за 5 минут — это здорово. Они рассуждают так: «Через 15 дней я подумаю, что с ними делать», а сесть и распланировать на полгода или год вперед свой бюджет... Тогда такой ситуации не возникло бы.

Роман Бухтояров: Третий тип — это клиенты банков, которые уже получили кредит в банке, может быть, даже не в одном и не в двух, и теперь обращаются в микрофинансовую организацию.

Андрей Паранич: Мы проанализировали заемщиков МФО и выявили, что клиенты обращаются в МФО в связи с задержками зарплаты. В 2014-2015 годах эта причина была особенно актуальна — около 40% клиентов пошли за займом в МФО именно по причине задержки зарплаты. То есть задержали зарплату, деньги человеку действительно понадобились на несколько дней, а дальше пошел снежный ком — просрочка, займы в МФО, и он с этим уже не справился. Но первая причина обращения в микрофинансовую организацию для этой группы клиентов — действительно задержка зарплаты. Один неплатеж по кредиту — черная клякса в кредитной истории, которая впоследствии не позволяет кредитоваться в банках. Получается, что человек уже является не банковским клиентом, а клиентом МФО, которые умеют анализировать реальную платежеспособность людей с испорченной кредитной историей. Те клиенты, которые могли бы пойти в банк, действительно не планируют свои расходы, мы это знаем. Опросы показывают, что хоть как-то задумываются о своем финансовом будущем 35% граждан, а из них ведет расчеты на бумаге примерно треть или четверть. То есть 10–12% — это люди, которые понимают, что такое финансовое планирование, и серьезно этим занимаются.

Евгений Аболонин: Самое интересное, что деньги, полученные в виде этих микрозаймов, потрачены не на потребление, а на проценты по другим микрозаймам. Человек себе выгоды никакой не получил, крупную покупку в дом не сделал.

Андрей Паранич: Инструмент, который нужен для того, чтобы закрыть короткий кассовый разрыв, превращается в долгосрочное финансирование по колоссальным ставкам.

Евгений Аболонин: Если бы все пользовались быстрыми займами по назначению, нам бы нечего было бы предложить этим клиентам. Они закрыли свой кассовый семейный или личный разрыв, вернули быстрый заем завтра и через полгода заново пришли в ту же микрофинансовую компанию. Но по факту, быстрый заем используется для того, чтобы решать свои финансовые проблемы на протяжении шести месяцев, года и так далее. Этим клиентам мы и пытаемся объяснить, что они делали неправильно. Но теперь у них есть выход — рефинансирование микрозаймов.

Андрей Паранич: При этом вы рассматриваете именно добросовестных клиентов, которые по займам платят и не допускают просрочки платежей в микрофинансовые организации.

Евгений Аболонин: Мы принимаем клиентов на рефинансирование с просрочкой до 30 дней, но это связано с нашим внутренним процессом, потому что мы стремимся уложиться в пять дней. Иногда со сбором документов выдача одного займа может занять до 15 дней. К нам заявка могла прийти на первый день просрочки, а выдача состоится на 16-й, поэтому как-то отсеивать этих клиентов, я считаю, нужно.

Роман Бухтояров: Идеальной ситуацией мы считаем такую, при которой можем поймать клиента в тот момент, когда он стоит на пороге просрочки. Это уже работа с микрофинансовыми организациями, чтобы они сообщали нам, что их клиент может уйти в просрочку.

Андрей Паранич: Банк России опубликовал инициативный доклад по введению в России показателя предельной долговой нагрузки. А то, что вы рассказываете, говорит о том, что те люди, которые приходят за микрофинансированием, уже находятся на пределе и превысили этот уровень. Оценивали ли вы, какой уровень долговой нагрузки у ваших клиентов и что происходит с этим показателем после того, как они получили новый заем, который рефинансирует старый?

Евгений Аболонин: В ежемесячные обязательства мы включаем погашение основного долга, потому что все займы в договоре прописаны сроком на 15 дней, и за исключением двух компаний, в которых можно получить 30 тыс. рублей сроком на 52 недели, остальные идут на погашение в этот же месяц. Получается, что из 100 тыс. рублей обязательств в месяц приходится 50–60 тыс. платежей.

Андрей Паранич: Таким образом, показатель долговой нагрузки 200–250% относительно дохода?

Евгений Аболонин: Да.

Андрей Паранич: А после того, как произошло рефинансирование?

Евгений Аболонин: 30%.

Андрей Паранич: Интересен момент, который обсуждается в концепции Банка России, — показатель предельной долговой нагрузки не предполагает запрета на выдачу нового займа, если он превышен. Вряд ли этот показатель будет больше 100%, скорее всего, существенно меньше, но у вас изначально на старте больше — 200%. Согласно концепции, кредитор может выдать заем в том случае, если показатель долговой нагрузки выше, но при этом он не вправе требовать в случае просрочки уплаты процентов по выданному займу. То есть он может истребовать только тело долга. Возникает такой забавный риск, который связан с психологией, а не с экономикой. Человек, который получил заем в тот момент, когда у него долговая нагрузка была выше предельной, установленной регулятором, может заем не возвращать, и все, что ему грозит, — принудительное взыскание тела долга. То есть даже после суда вы с него сможете стребовать тело долга, при этом не сможете взыскать проценты. Насколько вы готовы к такому развитию ситуации? Это именно психологический аспект: как с клиентом работает менеджер, как ему объясняет, что все-таки долг нужно вернуть.

Евгений Аболонин: В момент подписания нашего договора долговая нагрузка у клиента приемлемая. Она у него пять минут назад была неприемлемая, до того, как он подписал договор.

Андрей Паранич: Это действительно может привести к ситуации, когда кредитор, который мог бы облегчить ситуацию у закредитованного физического лица, вынужден отказаться от таких сделок. И тогда регулятор не добивается своей цели — снижения долговой нагрузки, а наоборот, подталкивает должника к банкротству. А банкротство часто проблемы не решает, тем более что есть большое количество случаев, когда суд признает человека банкротом, но долг не списывает.

Евгений Аболонин: Так глубоко в тему банкротства мы не погружались. У нас банкротов меньше 0,5% нашего портфеля. То есть это те люди, которые уже признаны банкротами либо находятся в стадии подачи соответствующего заявления в суд. Мы для себя решили, что, когда этот показатель дотянет хотя бы до 1%, мы всерьез займемся данной проблемой. Пока это не проблема.

Андрей Паранич: Данные кредитных бюро вы используете?

Евгений Аболонин: Да. Двух крупнейших бюро кредитных историй.

Андрей Паранич: То есть вы считаете, что по данным из двух БКИ вы получаете полную картину задолженности?

Евгений Аболонин: Эта картина предварительная, потому что мы перед подписанием договора требуем от клиента подтвердить все платежи. То есть мы не основываемся только на данных бюро кредитных историй, мы по каждому займу рефинансируемого клиента просим предоставлять документы, если такие есть. Если нет документов, например он просто с карточки оплачивал, сидя за компьютером, просим скриншот экрана. Если с телефона, то скриншот с дисплея телефона с sms о зачислении платежа.

Андрей Паранич: А если клиент скрыл данные о наличии какой-либо задолженности? Ведь для вас тоже важен размер долга и понимание того, превышает ли он какой-то лимит. То есть вы приняли решение его рефинансировать на основании этих данных, но на самом деле качество клиента может оказаться хуже, чем вы думали.

Евгений Аболонин: Не было таких случаев на практике.

Андрей Паранич: Текущий анализ отчетности МФО показывает, что доля займов, выданных онлайн, доходит чуть ли не до трети микрофинансового рынка. Я хотел узнать, вы свой сервис предоставляете только офлайн, встречаясь с заемщиком лично?

Евгений Аболонин: В нашем случае онлайн-режим сложнее для заемщика, чем офлайн обращение. Потому что ему тогда придется каким-то образом загрузить нам сканы всех договоров и платежных документов. Если бы надо было просто ввести паспортные данные и номер своей карты, нажать кнопку «Oк», тогда — да, это круто и быстро. В нашем случае нужно собрать папку с документами, то есть требуется помощь сотрудников. Я положительно отношусь к сегменту онлайн-займов. Мы просто не можем вместить нашу процедуру в рамки онлайн.

Андрей Паранич: Если вернуться к человеку, не очень хорошо владеющему финансовым планированием, какая доля обращающихся к вам людей брали займы онлайн?

Евгений Аболонин: У нас нет такой статистики. Хотя интересно, наверное. Какие-то выводы можно было бы сделать на этой основе. Дело в том, что часто к нам обращаются закредитованные до предела граждане — у них непогашенные обязательства по десятку займов — полученных как в офисах МФО, так и в онлайне.

Андрей Паранич: У меня есть ощущение, что это разные типы людей. Возможно, имеет смысл посмотреть с точки зрения скоринга, каким способом получал человек заем. Сейчас это активно развивается БКИ и внешними скоринговыми компаниями, которые предоставляют услуги анализа клиентов. Суть в том, что анализируется не история платежей человека, который зафиксирован в БКИ, а то, как человек ведет себя в момент заключения сделки, и его история поведения в социальных сетях или каких-то других местах, где можно его отследить. Например, он заполняет анкету онлайн, на каком поле он задержался дольше, чем на других, сразу написал свой доход или подумал, а потом написал сумму дохода. Анализ большого количества клиентов — это уже почва для анализа. Если задержка в момент введения суммы заработной платы приводит к просрочке в каком-то проценте случаев, то это уже объективный показатель, и также по другим моментам строится итоговый скоринговый балл. Используете ли вы подобные приемы психологического анализа клиента? Вдруг он пришел к вам с этой просрочкой просто для того, чтобы уменьшить сумму в суде, когда он не заплатит?

Евгений Аболонин: Отличное предположение. Мы понимаем, что, если человек к нам пришел, то у него есть намерение рассчитаться по долгам. Вот это психологический скоринг. Мы стремимся все упрощать. Мы сделали продукт, в котором, если человек не хочет платить по своим займам, он просто не приходит. Или приходит и понимает, что наличные не получит, разворачивается и уходит. А если у человека есть намерение рассчитаться по своим долгам и он ответственно к этому относится (тратит пять дней на сбор целой папки документов, носит нам все бумажки), то мы понимаем, что у него есть внутренняя мотивация к погашению своих обязательств, и мы с ним работаем. Вот это простой критерий.

Андрей Паранич: Не может быть, чтобы просрочки не было, просрочка есть. Сколько?

 

Роман Бухтояров и Евгений Аболонин (Рефинансируй.рф)

Роман Бухтояров и Евгений Аболонин (Рефинансируй.рф)

Евгений Аболонин: С первого платежа 3%. Усталость платежей есть, показатель растет. Чтобы показать, все данные мы должны разложить по продуктам и по срокам и проанализировать, с какого момента возникла просрочка.

Андрей Паранич: На какой срок вы выдаете займы? На год?

Евгений Аболонин: Минимальный срок — полгода, максимальный — три года.

Андрей Паранич: А каких сроков больше?

Евгений Аболонин: Максимальных.

Андрей Паранич: Вы решаете, предоставлять заем на длительный срок или на короткий?

Евгений Аболонин: Мы поступаем следующим образом. Клиент, заполняя анкету, сам указывает срок, который, по его мнению, желателен для него, и указывает ориентировочно для себя сумму ежемесячного платежа, который ему кажется посильным. Мы рассматриваем доход, определяем максимальную сумму платежа и под эту сумму предлагаем срок. У нас есть сроки и четыре года, и пять лет, но в таких случаях сумма ежемесячного платежа снижается незначительно. Это выгодно для нас, но очевидно не выгодно для клиента. Мы предлагаем альтернативу, клиент выбирает в основном срок три года. Если срок меньше, то ежемесячный платеж увеличивается, и он может не соотноситься с доходами.

Андрей Паранич: Возвращусь к той концепции определения предельного уровня задолженности. Одна из идей, представленных в концепции: человек должен подтвердить свой доход. Он приносит всякие договоры, справки, квитанции, подтверждающие, как он платит по своим долгам. Вы запросили БКИ, узнали, какой у него уровень долга, какой ежемесячный платеж по долгам. А про доходы возникает вопрос: как вы будете их подтверждать? Банки, естественно, используют простые механизмы — принесите справки о доходах. В МФО в большинстве случаев говорят, что это сильно снизит конверсию. Видите ли вы в этом проблему и как вы подтверждаете доход клиента?

Евгений Аболонин: Клиент заявляет свой доход в анкете, мы сопоставляем с рыночными показателями. Если в маленькой станице Краснодарского края человек работает сторожем, а зарплату показывает 40 тыс. рублей, то, наверное, будет отказ, даже если он принесет справку 2 НДФЛ на эти деньги.

Андрей Паранич: Почти такой механизм и предполагается. Кредитор должен получить два источника информации от клиента. Например, один источник — клиент указал свой доход в анкете, а второй — среднедушевой доход в соответствующем регионе.

Евгений Аболонин: Не просто среднедушевой доход, а связанный с профессией.

Андрей Паранич: В концепции речь пока идет о среднедушевом доходе. Поэтому в вашем случае он может быть занижен относительно того, что на самом деле есть, поскольку среднедушевой доход считается и по неработающим тоже. Этот показатель меньше, чем средняя зарплата, которая, в свою очередь, тоже смещена в сторону меньшего оклада. Если нет, запрашивайте справки, но есть риск, что вы столкнетесь с заниженной суммой доходов, которую можно будет учитывать при расчете этого показателя.

Евгений Аболонин: Мы смотрим, насколько зарплата соответствует должности и региону. Может быть плюс-минус 15%, но она не должна существенно отличаться.

Андрей Паранич: У вас есть какая-то база данных, в которой указана фиксированная зарплата, или это мнение менеджеров?

Евгений Аболонин: Мнение менеджеров на месте, которое основывается на наших предположениях, анализе и опыте.

Андрей Паранич: А если будет коррупционная составляющая? Вдруг клиент захочет подкупить менеджера?

Евгений Аболонин: Принимает решение по заявке менеджер бэк-офиса, а не сотрудник в маленькой станице Краснодарского края. К тому же наличные на руки мы не выдаем. Смысла в подкупе нет никакого.

Андрей Паранич: У нас со следующего года все микрофинансовые организации должны перейти на Единый план счетов. Насколько вы готовы к этому, какие сложности в таком переходе на МСФО со всеми вытекающими последствиями, в том числе с квалификацией бухгалтера и т.д.

Евгений Аболонин: Времени на подготовку у нас было достаточно. Единственная сложность была с разработчиком наших IT-систем. Они приняли решение, что для них это слишком сложно, и продолжать работу не захотели. Мы вынуждены были менять программу. Больше всего сложностей возникло именно в части IT — многое пришлось менять и переписывать.

Андрей Паранич: Обсуждается также концепция реформирования подходов к резервированию. Вполне вероятно, появится возможность пересмотреть начисление резервов, если вы можете доказать на основании своей статистики, знания всех рисков, что объективно резерв нужен другой. То есть, предоставив соответствующее обоснование, вы сможете формировать резерв в том размере, который вы считаете правильным.

Евгений Аболонин: После того, как нашу позицию регулятор предварительно одобрит, можно будет пересмотреть объемы начисления резервов. Это позитивный момент.

Андрей Паранич: Пока эта идея находится на стадии разработки. Для того чтобы она была оформлена в нормативные акты, как минимум у всех должен быть единый план счетов с единым принципом учета, из которого можно проверять те данные, о которых вы говорите. Это система риск-менеджмента. У нас с января начинает работать стандарт по рискам, который предполагает наличие у микрофинансовой компании отдела по управлению рисками или специального менеджера, который будет заниматься оценкой рисков, в том числе рассчитывать необходимые резервы по просрочке.

Евгений Аболонин: Я воспринимаю это как формальное требование, которые мы обязаны выполнять. Не могу сказать, что это кардинально изменит наши бизнес-процессы, способ принятия решений.

Роман Бухтояров: По большому счету этот функционал уже есть.

Евгений Аболонин: Мы считаем, что здесь нужно контролировать риски, и сотрудник, который должен принимать решения, лежащие в плоскости риск- менедмента, у нас есть. Но это не изменило подхода к работе и представления о том, как надо оценивать риски.

Андрей Паранич: На мой взгляд, работа с рисками — это основа деятельности финансовой компании.

Евгений Аболонин: Мы просто называли это другими словами. Теперь нам объяснили, какими словами мы должны это называть и как должен называться внутренний документ. Если надо опубликовать — опубликуем. Если надо отчитаться и представить его куда-то — предоставим. А суть: какая была год и два года назад, такая и осталась.

Андрей Паранич: Микрофинансовая компания может превратиться в банк с базовой лицензией. Планируете ли вы превратиться в банк?

Евгений Аболонин: Ни с базовой лицензией, ни с какой-либо другой. Это принципиально разные сегменты, разные цели, разные миссии. Никогда не мечтал быть банкиром, не мечтаю и, надеюсь, не буду им. В микрофинансовой компании мы по социальной сфере работаем. Нам нравится работать с теми клиентами, с которыми мы работаем. К примеру, много зарабатывать на выдаче автокредитов состоятельным людям лично мне неинтересно. Как и кредитовать крупный бизнес. Мы нашли свою нишу и хотим развиваться как группа микрофинансовых компаний.

Андрей Паранич: То есть вам интересна ниша микрофинансовой организации. Мы с вами проговорили, что это те люди, которые плохо планируют и которых надо научить планировать. Это люди, которые оказались в тяжелой ситуации, и их кредитная история испорчена. А кто еще? Какие еще вы видите микрофинансовые ниши, которые отличаются от банковских?

Евгений Аболонин: Можно поговорить про займы не физическим лицам, а юридическим. К примеру, мы приносим без преувеличения большую пользу маленьким компаниям, выдавая им тендерные займы. Даже самая небольшая компания может принять участие в конкурсе именно за счет нашего займа и в итоге выиграть у самой крупной компании. В иных обстоятельствах маленькая компания не может себе позволить подать заявку сразу на десять тендеров. Нужно же заморозить все свои деньги, да и при этом занять у друзей просто для того, чтобы получить разрешение на участие в конкурсе. С нашими деньгами они могут принять участие в конкурсе, добросовестно выполнить условия контракта, второго, третьего. Далее — они смогут расти и развиваться.

Андрей Паранич: Банки тоже могут кредитовать этих клиентов.

Роман Бухтояров: Могут, но не кредитуют. По большому счету, это классический кредит для банка. А если под клиента должен создаваться резерв, то в условиях маленьких сумм будет соответствующий процент резервирования. И клиент, который обслуживается в банке, выбирает из двух зол меньшее. Он воспользуется, может быть, тогда банковской гарантией. Обратившись же к нам, он воспользуется тендерным займом и не будет беспокоить банк. И в диалоге с банками мы поняли, что маленькие кредиты на короткий срок банку неинтересны. Для банка оформление небольшого кредита требует столько же трудозатрат, сколько оформление большого кредита. Поэтому банки неохотно выдают небольшие суммы.

Андрей Паранич: Вопрос о фондировании. Какая часть финансирования деятельности компании идет от физических лиц, насколько это для вас выгодно, интересно и будете ли вы это развивать?

 

Андрей Паранич (СРО «МиР» ), Роман Бухтояров и Евгений Аболонин(Рефинансируй.рф)

Андрей Паранич (СРО «МиР» ), Роман Бухтояров и Евгений Аболонин(Рефинансируй.рф)

Евгений Аболонин: Если мы говорим о рефинансировании, то ноль. А фондирование у нас, как и у всех, — 22 и 24%.

Андрей Паранич: У вас на рекламе доходность 15%.

Евгений Аболонин: Мы предлагаем ставку 15% для краткосрочных заимствований. Впрочем, рынок инвестиций в МФК давно сформировался. Сложились и определенные ожидания клиентов. Все готовы размещать деньги на три года со ставкой 25%, как ни пытаются все участники рынка эту ставку снижать, так или иначе к ней возвращаются.

Андрей Паранич: Какую среднюю сумму частный инвестор приносит в вашу компанию?

Евгений Аболонин: 6-7 млн рублей.

Роман Бухтояров: В вопросе фондирования микрозаймов мы сейчас начинаем все больше сравнивать наше Агентство по рефинансированию микрозаймов с Агентством по ипотечному кредитованию. Почему-то там есть субсидирование ставки, а в нашем продукте нет. Поэтому мы собираемся просить государственные деньги на развитие нашего продукта с ярко выраженной социальной составляющей. Государство может и должно увидеть нашу социальную функцию и помочь нам в субсидировании ставки.

Андрей Паранич: То есть вы хотите попросить у государства деньги на субсидирование финансово безграмотного поведения за счет бюджета? Мне как налогоплательщику эта идея кажется странной. Роман

Роман Бухтояров: А субсидировать ипотечную ставку мы готовы.

Андрей Паранич: Да, готовы, потому что если говорить про экономику в целом, то поддержка ипотечного кредитования — это развитие строительного сектора, который дает работу людям, и так далее.

Евгений Аболонин: У меня нет идеи просить у государства денег. Не потому, что я считаю ее неправильной, я считаю ее правильной. Просто я считаю ее невыполнимой, поэтому мне лучше попросить деньги у инвестора и заплатить ему 25% и заработать, чем ходить и просить, всем рассказывать: я занимаюсь хорошим делом, дайте мне, пожалуйста, льготное финансирование.

Роман Бухтояров: Что получается в итоге, когда у нас клиент расплатился по микрозаймам? Он опять становится клиентом для банка. Получается, мы поддерживаем банковскую систему.

Андрей Паранич: Процентные ставки у вас сейчас какие?

Евгений Аболонин: 72% годовых. В некоторых случаях ставка может доходить до 100%, но средняя 72%.

Андрей Паранич: Не очень дешевый урок финансовой грамотности.

Евгений Аболонин: Действительно, недешевый. Зачем брать под 72% годовых, если можно пытаться взять под 720%, продлевать в течение года и ничему не научиться? За то время, которое клиент проводит с нами, мы прилагаем максимум усилий к тому, чтобы клиент ушел от нас финансово грамотным. Мы заменили персональных менеджеров, которые обслуживают клиентов, личными финансовыми помощниками. Это официальная должность. Сразу после заключения договора с клиентом наш сотрудник звонит, представляется и объясняет, что в течение срока действия договора он будет финансовым помощником. Это означает, что он будет консультировать не только на тему того, какого числа следующий платеж и какая сумма платежа. Этому человеку можно позвонить по любому вопросу, связанному с финансами. Тяжело нашим людям объяснить, что у них есть такой человек, с которым можно просто посоветоваться, тем не менее это работает. Звонят и задают самые неожиданные вопросы. О чем это говорит? О том, что человек начал планировать свой семейный бюджет.

Андрей Паранич: А какой квалификацией обладают финансовые помощники?

Евгений Аболонин: Для этого специального образования не надо, они не консультируют, как индивидуальный инвестиционный счет завести или как облигации купить. Человек звонит с какой-то банальной, житейской просьбой. Ему пришла квитанция за коммунальные услуги в полтора раза выше, чем в предыдущий месяц. Он хочет понять: может быть, ему неправильно рассчитали сумму платежа. Надо просто прислать скан документа, и наш сотрудник посмотрит и посоветует, что делать. Здесь важна не столько квалификация сотрудника, сколько желание помочь клиенту. Мы записываем и систематизируем вопросы, которые нам задают.

Андрей Паранич: Что ж, спасибо за беседу и удачи!






Новости Новости Релизы
Сейчас на главной

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ