Мониторинг по состоянию на май 2022 года позволил выявить прогнозы и ожидания людей на период до середины 2023 года.

1. Наблюдается смена когнитивной карты населения России с «экономического ландшафта» на «военный». Подобное изменение было зафиксировано впервые с 2016 года (начало наблюдений). Примечательно, что второй квартал в этой ситуации ничего не изменил. Население России психологически поделило время на ДО спецоперации и «этот год». Характеристики 2022 года в восприятии людей — рубикон, после которого Россия не будет прежней, причем ситуация воспринимается как битва с Западом за сохранение страны.

2. Смена когнитивной карты в первом квартале привела к резкой смене образа окружающего мира и вызвала переход россиян с ограниченно рационального поведения на эвристическое. Второй квартал перевел среднего жителя страны с эвристик на автоматическое поведение, т.е. на поведение as usual (как обычно, не задумываясь). Единственное, что корректируется, — это торговые сети и магазины, а также ассортимент покупаемых товаров. Корректировка связана с ростом цен, изменением ассортимента и качества обслуживания.

3. В первом квартале основным фактором, по которому различалось поведение людей, была их принадлежность к определенному поколению , а уже потом — уровень доходов:

• поколение, родившееся до 1978 года, реагировало на происходящее по аналогии с поведением в 1993–1996 годы: обналичивало средства, закупало продукты, активизировало посадки на даче, скупало сахар, соль и гречку и т.д.;
• поколение 1978–1985 годов рождения воспринимало ситуацию как время возможностей: «В 1990-е не успели, были слишком малы, теперь — наше время»;
• поколение, родившееся после 1986 года, исходило из риска возврата в «совок». Причем образ СССР у данного поколения связан со стереотипами, сформированными в инфополе после 1990-го. Именно третья эвристика приводила к самому высокому уровню депрессии.

Во втором квартале основным фактором, как обычно, стал уровень реальных располагаемых доходов. Причем наблюдается следующая тенденция: чем выше уровень доходов, тем меньше изменений в поведении относительно модели as usual. Подчеркнем, что у граждан России доминирует именно автоматическое поведение. Очевидно, что отклонения от данной модели носят объективный характер и касаются только тех сфер, где люди просто не могут по финансовым и ассортиментным позициям вести себя, как в 2021 году.

4. В первом квартале практически все группы населения не могли спрогнозировать будущее дальше сентября 2022 года. Таким образом, горизонт планирования будущего у россиян фактически был сокращен с традиционных трех — пяти лет до полугода. Во втором квартале образ будущего за пределами сентября так и не появился, что говорит о дальнейшем сокращении горизонта планирования. В этих условиях следует ждать резкого сокращения спроса на кредиты и займы, а также уменьшения трат. Особенно сильное падение при сохранении текущего положения придется на август, когда средний россиянин будет придерживать деньги перед неизвестностью октября.

5. В среднем у россиян присутствует ожидание политического кризиса в стране в августе-сентябре 2022 года. При этом более 70% россиян восприняли текущую ситуацию как шанс на изменение социально-экономической модели и на заключение нового общественного договора между всеми группами населения. Именно ожиданиями того, что руководство страны не сможет игнорировать запрос на переструктурирование социально-экономической модели, а не поддержкой спецоперации во многом объясняется такой высокий уровень консолидации вокруг президента РФ. От Владимира Путина ждут смены региональных и федеральных руководителей и общего объявления курса развития страны.

Вероятность обмана этих ожиданий на практике и есть самый большой вызов для политической системы России.

Общий краткий вывод: население России, как и ожидалось, вступило в полосу апатии и отстранения от острого информационного поля.

Из положительного: макросоциальная апатия происходит в целом на фоне роста уверенности в том, что все будет хорошо. Но это уверенность авансированная, власти надо ее оправдывать и отрабатывать ожидания дебюрократизации, снижения имитации бурной деятельности и роста социальной справедливости в российской экономической модели. ­­