— Алексей Владимирович, сейчас крупные банки не на шутку взялись за возврат долгов. Под ударом оказался даже Уралвагонзавод. Можно ли такие действия назвать рейдерскими захватами?

— Это отнюдь не рейдерские захваты, это результат «затягивания поясов». То, о чем просило нас руководство страны, затягивать пояса, в связи с кризисом — это и происходит сейчас с банками. Банки сделали это, а после начали скрести по сусекам. В другое время долги могли бы и подождать. Банки не могут взять деньги ни на международном рынке, ни у государства. Внутри страны к банкам ужесточаются требования: к их капиталам, к ведению бизнеса… Я думаю, что сейчас банки начали собирать все свои нехорошие активы, чтобы выжать из них хоть что-то, чтобы пополнить свои бюджеты. То, что банки банкротят должников, — это вполне нормальный процесс, это аккумулирование своих средств.

— Недавний отказ Сбербанка от государственной субсидии в 600 млрд рублей связан с этим?

— Очевидно, что причина таким действиям — нежелание попадать в кабалу к государству. Вместо того, чтобы занимать у государства, банки оптимизировали работу с действующими своими активами и через банкротство пытаются их превратить в «хорошие финансы».

— Но Сбербанк — это же и есть само государство. Получается, государство не хочет занимать у самого себя?

— У государства есть другие расходы, нежели компенсация маркетинговых ошибок руководителей Сбербанка. Думаю, у государства есть первоочередные задачи, на реализацию которых нужны бюджетные деньги. Не исключено, что это не инициатива Сбербанка, а — высшего руководства страны.

— Очевидно, высшее руководство собирается направить свою помощь должникам —Дмитрий Медведев обещал оказать поддержку Уралвагонзаводу… Каковы, в итоге, перспективы банков и должников?

— Действительно, за бюджетными деньгами теперь пойдут сами должники. Многие из этих организаций (тот же самый «Уралвагонзавод») —системообразующие в своих моногородах. Они тоже имеют право на субсидии государства в сложных экономических ситуациях. Уралвагонзавод, например, находится в списке санкционных организаций, и моральное право требовать помощи у государства у него есть. То есть проблема из одного кармана перетекла к другой. Скорее всего, государство в первую очередь станет спасать должников, но не банки. При этом механизм финансовой помощи приведет либо реструктуризации, либо к прощению долгов, либо к взаимному зачету. Так или иначе, все это будет за счет налогоплательщиков, то есть – нас с вами. Во всем мире банки не любят, к счастью ли, к сожалению ли.

С точки зрения работы с электоратом, правительству и государству выгоднее направить средства на поддержку реального сектора экономики, то есть – людей, которые завтра будут есть хлеб и скажут «спасибо» за это. Либо отправить деньги в банк, который, конечно, скажет «спасибо», но людям будет нечего есть. Иначе говоря, при выделении субсидий государство использует тот механизм, который будет политически выгоден. Когда «устаканится» экономическая обстановка, и станут доступными иностранные кредиты, тогда банки снова расслабятся. Сейчас же банки не могут брать кредиты на внешнем рынке: на Западе они могли взять кредиты с куда более низкой процентной ставкой. Однако же сами банки имеют абсолютный шанс получить свои деньги через российские суды. В этом их главная перспектива. Государство им поможет, но не напрямую.

Тот же Альфа Банк, как основной кредитор Уралвагонзавода, получит существенную часть запрашиваемых денег. Единственное, этот процесс будет проходить очень долго, нужно соблюсти все формальности — описать имущество и составить очередь из кредиторов.

Просто в вопросе банкротства многое зависит от размеров предприятия и количества его кредиторов. Не могут начать взыскивать задолженности, когда объявилась только часть кредиторов. Тысячи граждан имеют претензии, например, к Уралвагонзаводу по зарплате и различным пособиям. И пока все не выстроятся в эту очередь, погашение задолженностей не начнется. Чем больше у организации структура, тем дольше процесс банкротства. Я думаю, что при таких объемах кредита, как тот, который Альфа Банк выдал Уралвагонзаводу, сумма долга по налогам и зарплате будет не самой существенной. Словом, все получат свои деньги, только граждане первыми, а банки — вторыми.

— Можете процедуру банкротства пошагово описать?

— Банк предъявляет к организации иск. Он проходит все инстанции, пока решение о взыскании задолженности не вступит в силу. Затем это решение направляют к судебным приставам. Те, в свою очередь, ищут имущество должника. Если они его не находят, либо то имущество, которое они нашли не покрывает суммы задолженности, то приставы выписывают акт о невозможности взыскании задолженности. На основании этого акта взыскатель может обратиться в арбитражный суд на объявление банкротом этого предприятия и сам открыть очередь из кредиторов.

С того момента, когда предприятие становится банкротом, суд начинает собирать сведения о всех кредиторах организации-должника. Затем кредиторов выстраивают в очередь. Суд всегда назначает срок, в который все кредиторы должны заявить о своих правах. То есть он говорит, «вот, господа, перед вами кандидат в банкроты, становитесь, пожалуйста, в очередь — у вас три месяца». Есть несколько категорий очередей. Первая – это очередь на задолженности по налогам, вторая по — зарплате, третья — собственно кредиторам. Все кредиторы делятся по принципу убывания количества требований. То есть, те у которых самая крупная сумма, стоят впереди. Они стоят в первой очереди. За ними следуют зареестровые кредиторы — те, кто не успел обозначить свои права в установленный срок.

На момент, когда организация-должник находится в стадии признания банкротом, ее генерального директора отстраняют и назначают конкурсного управляющего. Его задача — найти все имущество, которое у этой организации есть, чтобы погасить задолженности, и, по возможности, «реанимировать» предприятие. Назначает конкурсного управляющего тот, у кого самая крупная сумма требований. Соответственно — сначала он гасит задолженности по налогам, затем — по зарплате. После этого затем, по очередному принципу конкурсный управляющий гасит задолженности кредиторов. Когда все активы и пассивы предприятия будут розданы по долгам, оно закрывается. Те, кто не успел попасть в очередь, останутся с носом.

— Банки могут не успеть попасть в эту очередь?

— В этом, пожалуй, на сегодняшний день, их принципиальная ошибка. Они могут просто не отследить того момента, когда заемщика начинают банкротить третьи лица. В этом случае, банк должен «запрыгнуть на ступеньку отъезжающего поезда», чтобы забрать свои деньги. То есть должник сам начинает себя банкротить, чтобы уйти от кредиторов, либо его начинают банкротить третьи лица. Последний случай — когда банк оказывается не единственным кредитором… Его руководство может и не знать об этом (хотя и в кредитных договорах прописано, что при ухудшении финансового состояния должник должен уведомить банк). Юристы или другие уполномоченные люди попросту могут не отследить эту информацию (а она публикуется в открытых источниках – и в Картотеке Арбитражных Дел, и в СМИ). В результате может сложиться ситуация, когда подопечного банку кредитора уже обанкротили, и все кредиторы уже в очереди распределены. А по закону банк может быть зареестровым кредитором. Для зареестровых кредиторов все распределяется по остаточному принципу. Фактически, если банк не успеет, ему останутся рожки да ножки.

— Но раз так долго проходят процессы по взысканию долгов, может, есть какие-то проблемы в законодательной базе?

— Здесь дело не в законодательной базе, а в самой судебной системе. Закон ничего не ограничивает. Государственная судебная система не предусматривает быстрого разрешения споров, чего, конечно, не скажешь, например, о третейских судах. Она изначально устроена так, что даже если ты прав, вступившее в законную силу решение суда получишь нескоро. В любых инстанциях решение может возвращаться на первую инстанцию, и эта «карусель» может длиться до бесконечности. Скорее всего, в этих процессах есть некоторое политическое давление на банки. Конечные ответчики — граждане — живут в городах при заводах. Излишнее рвение банков прижать к ногтю эти заводы приведет к социальной нестабильности. Притормаживают этот процесс только бесконечные обжалования со стороны банков.

С другой стороны, если на банк не давит третья сторона, которая желает, чтобы он скорее собирал долги, то добанкротный период может составлять примерно 9 месяцев (с учетом процессуальных проблем). Если же на банк давят, он будет сам затягивать процессы — как истец он имеет на это право. Такие дела могут длиться до бесконечности. В спорах банков с должниками все очевидно, поэтому во многом все зависит от банков.

В последнее время участились иски в российские третейские суды. Подавляющее большинство — о признании задолженностей. Решения третейских судов передаются в арбитражные, для того, чтобы возбудить процедуры банкротства. По закону о банкротстве возбудить процедуру банкротства можно в том числе и по решению третейского суда. Для того, чтобы ускорить срок начала процедуры банкротства, организации обращаются в третейские суды. Но это возможно только в том случае, если организации заранее побеспокоились и включили третейскую оговорку в кредитные договоры.