«2020 год резко поднял цену времени. В условиях пандемии, самоизоляции и иных ограничений клиенты стали требовать от поставщиков запредельной скорости оказания услуг, сверхбыстрой адаптации продуктов под свои запросы и почти мгновенного решения любых проблем. Чем отвечают на это компании, формирующие будущее финансового рынка? Какие инновации в продуктах и услугах, инструментах их разработки и бизнес-процессах планируют внедрить? Какую стратегию и тактику на 2021 год избрали?». Такие вопросы решили обсудить организаторы IX форума финансовых инноваций FinNext-2021.

Модератор предложил все это подробно рассмотреть участникам первой сессии форума. Ими стали: Анатолий Попов и Вадим Кулик, профильные зампреды Сбербанка и ВТБ соответственно; Михаил Бернер, глава Visa в России; Сергей Русанов, руководитель IT-блока банка «Открытие»; Александр Глазков из «Диасофт»; Олег Баранов из «Неофлекс»; Джордж Хелд, исполнительный вице-президент по развитию цифрового и нового бизнеса «Билайн»; Сергей Панов, «Мое дело»; Татьяна Жаркова, руководитель Ассоциации ФинТех, а также Анатолий Аксаков, председатель профильного комитета Госдумы. После завершения первой панельной дискуссии «взгляд финтех-компании» привел Андрей Фомичев, заместитель председателя правления ГК ЦФТ.

Кто будет платить?

Массовый уход в виртуальные онлайн-миры во времена самоизоляции привел к тому, что самым востребованным финансовым инструментами в мировом масштабе помимо «крипты» стали цифровые валюты центробанков и цифровые финансовые активы (ЦФА) коммерческих банков. И сколько бы «тумана» ни напускал «Сбер» вокруг своих амбиций в этой сфере, особой новостью то, что заявил Анатолий Попов, не стало.

«Мы приветствуем решение Банка России о запуске цифрового рубля. а одновременный запуск токенизированных безналичных рублей коммерческими банками предоставит возможность широкому кругу клиентов воспользоваться новыми сервисами. Это позволит не только сократить расходы и комиссии банков, но и любому участнику сделок на блокчейне получить удобные, быстрые и эффективные решения своих задач», — объявил с «высокой онлайн-трибуны» Анатолий Попов и обозначил основные сферы применения ЦФА корпоративными и розничными клиентами, которые возможны после запуска блокчейн-платформы «Сбера»:

• аккредитивы при сделках с недвижимостью. При использовании ЦФА и смарт-контрактов клиент может без посещения банка и существующих комиссий настроить условия раскрытия аккредитива;
• целевые кредиты для бизнеса. Во втором квартале 2020 года в России стартовал ряд госпрограмм по поддержке предприятий во время пандемии — в частности, были выданы кредиты под 0 и 2%, направленные на поддержку занятости. При работающих механизмах токенизации расходование средств на зарплаты сотрудникам происходило бы при помощи смарт-контрактов, сегодня контроль происходит вручную;
• банковское сопровождение. При реализации инвестиционных контрактов банкам приходится силами сотрудников и искусственного интеллекта контролировать расходование средств. С использованием ЦФА и смарт-контрактов процесс будет автоматизирован в режиме 24/7;
• расходование средств по госконтрактам. В рамках сделок на блокчейне госзаказчики смогут «окрашивать» цифровые деньги и направлять их подрядчику на определенные статьи расходов. Эта схема снизит риск нецелевого использования средств и повысит прозрачность работы контрагентов.

Анатолий Аксаков, представляющий Госдуму, дополнил сказанное Анатолием Поповым в связи с планами ЦБ в этой области: «Мы в Законе о ЦФА прописали понятие цифровых валют, но при этом имели в виду криптовалюты. Определение, которое дано по цифровым валютам, на мой взгляд, надо поменять, поскольку цифровая валюта ЦБ — это тоже цифровая валюта».

По словам парламентария, одно определение должно касаться цифровых валют вообще, другое — обеспеченных цифровых валют, привязанных к фиатным деньгам, включая стейблкоины, которые интересны и Сбербанку, и крупным отечественным компаниям из реального сектора экономики. Чиновник также отметил, что разработка банками инфраструктуры для работы с цифровыми валютами ускорит развитие последних, однако вопрос о том, кто за все это будет платить, не решен.

Как повысить прибыльность?

Анатолий Попов уверен, что желающие инвестировать найдутся, ведь имеется прямой экономический эффект от инноваций. Как пример: «При работающих механизмах токенизации расходование средств на зарплаты сотрудникам происходило бы при помощи смарт-контрактов, а сегодня контроль происходит вручную».

Эта фраза в контексте постоянного снижения уровня маржинальности банковского бизнеса вызвала живейший интерес в зале, как и другие предложения спикеров по снижению расходов на операционную деятельность финансовых организаций. В частности, Михаил Бернер считает, что через 10 лет пластиковые банковские карты останутся только в воспоминаниях. За этими словами, очевидно, в первую очередь скрывается желание избавиться от «физического пластика» в пользу цифровых карт, «пластик» стоит денег и не позволяет вписаться в современные скорости жизни.

Резервы повышения эффективности бизнеса до сих пор кроются в практическом решении банальной истины: «Предлагать клиенту продукты в нужное время в нужном месте». Решить эту задачу крайне сложно по причине необходимости организации сбора, хранения и обработки огромных массивов данных. Каждый находит свой оптимальный именно для него путь, используя Data Governance, Real-time аналитику, элементы искусственного интеллекта, Open API и т.д.

Одно из главных препятствий на этом пути — требование законодательства в области сохранности персональных данных, которые в огромных количествах требуются для обучения моделей. По данным Вадима Кулика, ВТБ совместно со «Сколково» намерены поэкспериментировать с новейшими технологиями Data Fusion. Существуют и другие «рецепты по правильной работе с персональными данными», о них рассказали участники сессии.

Помимо продуктовых новаций, по мнению Александра Глазкова, банкирам, не обладающих теми бюджетами на IT, которые доступны финансистам из топ-10, уже пора обратить внимание на мировой опыт, отображенный в отчетах аналитиков Gartner, касающихся принципов оптимизации IT-архитектур. Речь идет об омниканальных платформах, в которых по умолчанию во всех каналах взаимодействия с клиентами поддерживается весь набор продуктов банка. Если это не так, то «скупому придется платить дважды» и потратиться на интеграцию. Кроме того, промышленный способ разработки ПО, свойственный вендорам, как ни крути, дешевле инсорсинга. Да и софт получается более безопасным.

Подвел итоги сессии и немного «приземлил» их Андрей Фомичев из ЦФТ, напомнив, что «хорошо было на бумаге, но забыли про овраги». Под последними он понимает регуляторные огрехи, например физическую невозможность обеспечения требования работы СБП в банках в режиме 24/7. Необходимо говорить о времени доступности IT-систем, например о 99,9%, а не о 100%. Для решения этих мелких, но досадных проблем он предложил на практике объединить усилия участников рынка по формуле: «регулятор — бизнес — финтех — государство». И главное, при всем этом не забывать о реальных нуждах своих клиентов.