— Павел, потеря инвестиционного суверенного рейтинга — все более реальная угроза для РФ. Чем это грозит российским банкам и компаниям?

— Я последнее время часто слышу про то, что некоторые решения иностранных рейтинговых агентств политически мотивированы. Не могу сказать, что это в полной мере так: есть ухудшение макроэкономической ситуации, проблемы бюджета и финансовой сферы. Тот рейтинг, который был два года назад, возможно должен был быть выше, но тренд на снижение очевиден.

Текущие прогнозы по рискам России, банков и госбанков обоснованы, есть основания их пересматривать, это факт. В следующем году улучшения макроэкономики никто не ожидает. Есть чуть менее консервативные российские оценки и чуть более — иностранные, но негативная тенденция очевидна.

Вероятность того, что будут приняты решения о снижении рейтингов российских эмитентов, достаточно высока.

— То есть российские агентства действуют в аналогичном ключе?

— За других не скажу, мы в своих оценках исходим из собственной методологии. Были случаи, когда мы снизили рейтинги на неделю-две раньше, чем иностранные РА, в силу ухудшения ситуации. По некоторым банкам и компаниям мы расходимся в оценках — не по политическим причинам, а поскольку считаем, что риски не столь высоки, как считают иностранные РА.

Но я бы не стал говорить, что мы принципиально не согласны с их решениями, мы тоже видим понижательный тренд и не рассматриваем, за исключением одного-двух объектов, кому бы мы могли поднять рейтинги. По нескольким десяткам банков и компаний мы уже снизили рейтинги и до нового года будем снижать еще.

Это не привязано к суверенному рейтингу РФ. У нас шкала внутренняя, но это означает, что ситуация в этих компаниях стала хуже не только в сопоставлении с иностранными, но и по профилю рисков, по качеству активов, ликвидности. Мы среагировали соответственно. То есть мы не ориентируемся на решения иностранных РА, но иногда совпадаем, когда интерпретируем одинаково.

Локализация в РФ

— Есть ли риск, что США вынудят «тройку» отказаться от рейтингования российских компаний? Чем поможет установленная ЦБ дата актуальности рейтингов S&P, Fitch и Moody’s в такой ситуации?

— Риск в том, что «тройка» может действовать не в чистом виде из политических соображений, но рядом с политикой. Уже были заявления, что они не будут рейтинговать компании и банки, которые оказались под санкциями. Это довольно странно с точки зрения принципов работы агентств и договорных отношений, когда они отказываются от действующих контрактов без нормального обоснования. В этом плане я с их деятельностью не согласен. Видите дополнительный риск от санкций — оцените риск. Это разумно.

Критика системного понижения иностранными РА рейтингов наших предприятий не обоснована. У нас высокие риски, они имеют на это права.

— Тут еще возникает вопрос: а как же права тех западных клиентов, которые подписаны на их рейтинги?

— Права клиентов, безусловно, ущемляются. Что касается самих компаний и банков, которые могут лишиться рейтингов, то эти риски вызваны тем, что договора с представителями «тройки» заключаются в иностранном праве и работают не через российские дочки, а в других юрисдикциях: Британия, США, Западная Европа.

Центробанк хочет избежать проблем. Если рейтинг будет отозван на основании политического решения, без пояснений приостановлен, российский регулятор сможет какое-то время использовать ранее действовавший рейтинг, поскольку это — непредсказуемый момент и для банков, и для регулятора. Но глобально могут быть два решения, первое из которых — снятие санкций.

Есть и вторая странность: «большая тройка» заявляет, что не присваивает рейтинги в дистанционном режиме, но мы видим случаи, когда контрактных отношений с банком нет, а его рейтинг внезапно рассмотрели и снизили. Недавно так поступило агентство Moody’s с Банком Российский Кредит, договор с которым закончился за полгода до выхода релиза, и рейтинг по этой причине был отозван. До этого ВТБ по поводу Банка Москвы ругался с Fitch: контрактных отношений нет, а рейтинг банка внезапно рассмотрели.

— Что делается ради стабилизации ситуации?

— Проблема бы решилась, если бы иностранные агентства работали через дочерние компании в России. В таком случаи дочки иностранных компаний не будут должны подчиняться системе санкций и пусть продолжают рейтинговать.

Если посмотреть глобально, РА везде в мире работают именно как дочерние компании в рамках юрисдикций, на всех крупных финансовых рынках. Им устанавливает правила регулятор — это касается как агентств «тройки», так и японских, китайских или мексиканских.

Законодательное торможение

— Почему в России при столь высоких рисках эта система не выстроена?

— Так сложилось, что раньше Минфин регулировал этот сегмент, там не хотели делать закон. ЦБ пошел по законодательному пути: там намерены установить основные параметры, готовится соответствующий законопроект. Предполагается, что он будет принят в этом году.

В мировой практике — вопрос полностью на усмотрение регулятора. В каких-то странах есть закон, в Европе нет закона, но есть набор документов, изданных местным финансовым регулятором. У нас не было ни того, ни другого. На первом этапе принятых нормативных актов было достаточно, но их приняли лет пять-шесть назад, и дальше процедура их развития притормозилась.

Дискуссия вокруг законопроекта о регулировании РА идет. В законопроекте сказано, что будут дочки иностранных агентств, зарегистрированные в РФ. Но иностранцы очень сильно возражают: им придется платить больше налогов, они станут более подотчетными, понесут дополнительные издержки, как это происходит везде в мире. В Европе все так же: мы открыли дочку в Европе, там понадобилось иметь штат, документацию. Да, S&P имеет 100 лет опыта работы, но отсюда не следует, что они не должны выполнять требования регуляторов. В Бразилии они дочку создали и работают.

— Посмотрим с другой стороны: в чем сейчас деятельность ЦБ зависит именно от западных агентств, в чем зависят сами рейтингуемые?

— Есть две разных сферы деятельности. Первая: когда банки получают иностранные рейтинги, чтобы выйти на мировые рынки, разместить облигации, получить кредиты в банках, выстроить отношения с фондами, участвовать в перестраховании. Пока ситуация сохраняется в том же виде — российские субъекты завязаны на иностранные РА и могут пострадать от их действий, имея проблемы с иностранными партнерами.

Мы боремся за то, чтобы рейтинги российских РА через пять — семь лет могли полномасштабно использоваться. Такой опыт уже есть у японских агентств, они потеснили «большую тройку» в большинстве стран мира.

Что касается эксклюзивных российских проблем, это ломбардный список. И тут происходит очень странная вещь: давно идет дискуссия о том, что надо включить в него компании, у которых есть рейтинги российских агентств. Но на сегодня не озвучено и то, что остаются только эмитенты с рейтингами иностранных компаний, но и не принимают рейтинги российских агентств (многие качественные эмитенты из списка имеют дополнительно к иностранным и российские рейтинги).

Мы боремся за то, чтобы рейтинги российских РА через пять — семь лет могли полномасштабно использоваться

И довольно странно выглядят заявления: «Мы примем вообще без рейтинга системно значимые компании». Не секрет, что среди системно значимых много проблемных компаний, а ломбардный список должен быть для непроблемных компаний, с хорошей подтвержденной кредитоспособностью.

Вторая тема — пенсионные деньги. Непонятно прописаны требования и к банкам, и к эмитентам, формулировка такая, что формально применять можно только иностранные рейтинги, а как применять российские — вскользь упомянуто. В итоге пенсионные фонды, госкорпорации и фонды очень боятся работать с теми, у кого есть российский рейтинг: потом докажи, что соответствует нормативным требованиям.

Игроков предупредили

— Вопреки обычной практике, руководители российских агентств не раз просили ужесточить надзор на рынке. Что показали проверки деятельности РА? Верно ли, что в будущем году планируется углубленная проверка?

— Была общая, системная, довольно углубленная проверка у всех: смотрели все, начиная от организации бизнеса до методик и их верификации — и у иностранных компаний, и у российских. Всем дали общие системные рекомендации, указали, что поправить, — непублично, для внутреннего использования.

По некоторым нюансам будем дискутировать — у ESMA требования немного отличаются, а мы на них ориентируемся. В целом список для отработок полезен.

Дальнейшие действия регулятора будут озвучены позже. За всю историю так масштабно нас не проверяли, но я предполагаю, что в будущем году будут еще более масштабные проверки, на основании следующей, вероятно, будет проведена аккредитация РА. Уже понятно, что к некоторым РА вопросов у регулятора больше, чем к другим, а тот рынок, который сформирован, не догма.

— Как отражается рецессия в стране на деятельности, финансовых показателях рейтинговых агентств? Каковы прогнозы?

— Про рейтинговый рынок: к нему будет повышенное внимание, поскольку система крайне важна как для принятия регулятивных компаний, так и инвестиционных.

Пока реальный охват у нас не столь высок, как на Западе, где вполне обоснованно пытаются снизить влияние системы рейтингов на экономику.

У нас влияние РА будет расти. Важно, насколько быстро примут закон и в каких формулировках, также важна аккредитация. Станет ли рейтинговых агентств на рынке меньше? Скорее меньше, новых игроков, которые могли бы претендовать, я не вижу, а аккредитация будет жесткой. Нас может стать меньше.

Рынок сильно зависит от макроэкономической конъюнктуры. Поток клиентов не снижается, чаще нужно получать рейтинги. С другой стороны, клиенты могут испытывать проблемы: мы им снижаем и отзываем рейтинги, ЦБ отзывает у банков лицензии, и они уходят с рынка. Прогноз неоднозначный

С точки зрения рейтинговых действий, исходя из прогнозов по рискам, год будет тяжелым. Будут массовые снижения рейтингов. Сдвигов в лучшую сторону пока, к сожалению, не вижу.