Действительно, не успела утихнуть волна нервозности, связанная с ударным отзывом лицензий у «Пушкино» и «Мастера», как Банк России порадовал оставшихся в живых участников рынка тройным контрольным выстрелом. И, как не странно, у него по этому поводу оказалась своя, отличная от банкирской, правда жизни. Эта правда гласит, что ничего страшного не происходит, идет долгожданная очистка системы от недобросовестных и слабых игроков, всем стоять смирно и радоваться. Признаюсь, логика в этих рассуждениях есть. Если подходить к процессу чисто механистически. Для примера посмотрим на наших последних трех героев.

БПФ к моменту отзыва лицензии уже две недели не проводил операции. У него была огромная картотека. Да что там две недели! Уже несколько лет балансовые показатели этой организации были, что называется, за гранью приличия. Обороты по ностро-счетам (включая корсчет в ЦБ) были если не на точке замерзания, то близки к ней. Подчеркну, эта ситуация длилась годами, а в последние месяцев двенадцать стала совсем неприглядной. Что все эти годы делал наш «системоочиститель», остается неясным. Ясно только одно: с рынка ушел очередной банк-зомби, правда, при этом высосавший немало финансовых средств из своих доверчивых клиентов. Система стала чище? Безусловно.

Смоленский Банк. Его отчетность была во многом приглажена и причесана. Впрочем, красивый баланс для обнальных дел не помеха. Тем более что в связке с ним работал другой банк, ну а когда банкиры начинают метать балансы с двух рук, то у играющих против них надзорных органов шансы на то, чтобы «сорвать банк», резко уменьшаются. Конечно, и здесь не обошлось без аномалии, связанной с оборотами по ностро-счетам, правда, в этом случае они были аномально высокими, но разве кого-то это тогда всерьез интересовало? Тем не менее, конечным итогом стала ликвидация. Хорошо ли это? Безусловно, да.

А кто сказал, что сотрудники ЦБ являются банкирами?

Теперь Инвестбанк. О нем говорить, с одной стороны, просто. Так, вечером 12-го декабря, когда пришла новость о кончине этой специфической организации, мне довелось обменяться мнениями об этом факте с рядом своих коллег. Реакция была удивительно единодушной: «Наконец-то!» Впрочем, почему удивительно, ведь Инвестбанк еще с тех времен, когда имел название Конверсбанк, имел и весьма негативную репутацию. Но репутация репутацией, а баланс балансом. Так вот, основные его финансовые показатели можно охарактеризовать фразой «чистенько, но бедненько». Конечно, с поправкой на репутацию это означало: «Интересно, они оттуда все вывели, или что-то еще осталось?».  Но отметим два принципиальных момента. Во-первых, гипотеза о наличии каких-то рабочих активов отнюдь не отвергалась, как, например, в случае с приснопамятным Межпромбанком. Во-вторых, и это в данном случае главное, в последние месяцы балансовые показатели не демонстрировали тенденции к ухудшению, как в тех же БПФ, «Смоленском» и большей части иных кредитных организаций, ставших поставщиком негативных новостей в сентябре — декабре 2013 года. Инвестбанк просто встал. Или лег, кому как нравится. Но вспомним единодушное «наконец-то!» банковских людей. Ведь хорошо, что банк с такой репутации освободил нас от своего присутствия? Безусловно, хорошо.

Так что же вам не нравится, господа банкиры и примкнувшие к ним независимые (от государства) аналитики? Вы хотели зачисток, вы их и получили! Не скажу за всех, но я, будучи решительным сторонником борьбы с банковским трэшем, мнил себе эту политику иначе. Прежде всего, — информационную. Нельзя представителям государства объявлять о скорой кончине «неустановленной группы лиц»! Ну, вот нельзя и все. Не по-банкирски это. Впрочем, а кто сказал, что сотрудники ЦБ являются банкирами? Я, во всяком случае, такого не говорил. Также как никогда не говорил, что банкирами являются руководители госбанков, ибо изначально и бесповоротно классифицировал их как госчиновников. Но как ответственный госчиновник Михаил Задорнов может говорить журналистам о предбанкротном состоянии нескольких кредитных организаций из первого «полтинника»? Никак. Значит он не совсем ответственный чиновник, который с помощью не очень хороших приемов расчищает поляну для своего банка. Ладно, у него, может на то свои мотивы и интересы. Но почему его никто не одернул? Публично? Значит, смекают банкиры, охота на частника пошла нешуточная, а очистка от скверны выступает в качестве операции прикрытия. А давайте вспомним, какой исторический момент царские вельможи выбрали для наведения порядка. Экономика медленно и печально приближается к рецессии. Банковский бизнес вот уже какой год остается низкорентабельным, если не брать потребкредитование, больше напоминающее игру в наперстки с и без того бедным населением страны. Да давайте возьмем и потребы тоже! Думаю, мало у кого имеются иллюзии, что в условиях грядущих напрягов с доходами наших сограждан, нынешние высокие проценты и комиссии, отраженные в банковских балансах, как полученные, не обернутся другой своей стороной, а именно: кредитами просроченными. Впрочем, кто же, кроме Росстата, верит прибылям, рисуемым банкирами… Таким образом, складывается ситуация, когда банковская система и так находится далеко не в лучшей форме, о чем, в частности, говорит индекс разбалансированности Центра развития, так еще и все люди государевы прямым текстом сообщают, что и ты — да-да, именно ты! — в любой момент можешь быть приговорен к высшей мере. И куда же бедному частному собственнику податься? Может, пока не поздно, прикрыть лавочку? Господа из Центробанка, вот вы не боитесь паники вкладчиков, но не задумывались ли вы о том, что, в конце концов, можете породить панику собственников? И познать что такое русский moral hazard, осмысленный и беспощадный.