Ценность этого инструмента подчеркивается в судебных актах: «…Институт банковской гарантии направлен на обеспечение бенефициару возможности получить исполнение максимально быстро, не опасаясь возражений принципала-должника, в тех случаях, когда кредитор (бенефициар) полагает, что срок исполнения обязательства либо иные обстоятельства, на случай наступления которых выдано обеспечение, наступили1 .
Особенность конструкции предполагает и наличие исчерпывающих оснований для отказа в удовлетворении требования бенефициара к гаранту: требование или приложенные к нему документы не соответствуют условиям независимой гарантии; представление требования и документов гаранту по окончании срока действия независимой гарантии (п. 1 ст. 376 ГК РФ), что ранее неоднократно подчеркивалось судами2 .
Однако специфика банковской гарантии порождает множество судебных споров, поскольку, как справедливо отмечается в литературе, «…к неакцессорности гарантии оказались не готовы ни сами гаранты, ни принципалы…»3 . Как показывает практика, к ней оказались не готовы и суды.
При рассмотрении дел о взыскании с гаранта денежных средств по гарантии некоторые суды безосновательно начинают скрупулезно вникать в состояние отношений бенефициара и принципала.