Главный закон рынка взыскания, вступивший в силу 1 января 2017 года, очень напоминает брачный контракт, где перечислены возможные последствия развода мужа с женой. Ведь как бывает в жизни? Супруги ссорятся, пытаются помириться, не получается, финал — добровольный или принудительный раздел совместно нажитого имущества. В условиях кредитных реалий «семейные» стадии такие же: конфликт кредитора и заемщика зарождается в первый день просрочки по займу, обостряется через несколько недель, проходит точку невозврата после передачи долга коллектору, финал — взыскание долга досудебно или в суде.
Отличие, однако, заключается в том, что наш 230-й «брачный контракт» составлен отнюдь не с целью справедливо защитить интересы обеих сторон. И даже интересы одной стороны он защищает как-то странно. Вот только несколько примеров казусов в правоприменении нового Закона, которые вызваны его нестыковками и запутанными формулировками.
Любовный треугольник. Отношения взыскателей с третьими лицами — особо запутанный вопрос в рамках Закона 230-ФЗ. Не говорю уже о том, что Закон подразумевает три противоположных подхода к этому вопросу: 1) «разрешено с письменного согласия должника и при отсутствии несогласия третьего лица» (ч. 5, 6 ст. 4), 2) «разрешено без всяких согласий и несогласий в рамках договора цессии и агентирования» (ч. 8 ст. 4 и ст. и 3) «нельзя передавать сведения о должнике третьим лицам (ч. 3 ст. 6). Минюст в ответе на запрос Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) на радость взыскателям высказал осторожное мнение в пользу второй версии, однако здесь явно могут быть судебные споры.