Субботним утром к столичному армянскому ресторану подъезжают солидные иномарки. Из них выходят респектабельные господа и неспешно скрываются за дверями заведения. Сюда на хаш как минимум два раза в месяц собираются самые авторитетные банкиры страны. Традицию проводить тематические клубные встречи за плошкой армянского супа завел глава Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян. На одной из последних встреч финансисты обсуждали проект стратегии развития банковского сектора до 2015 года. Спрашивается, зачем крайне загруженным банкирам тратить субботнее утро на такие «посиделки»? Узким кругом обсудить назревшие проблемы, выработать консолидированное мнение и сообща договориться, как продвигать свои интересы в коридорах власти — так звучат объяснения для внешней среды. «Раз мы лоббисты, нам нужно иметь не только стратегию, но и тактику. На чем особенно настаивать, а чем можно пожертвовать», — добавляет депутат Госдумы Павел Медведев, который также бывает на этих мероприятиях.

Пришли иные времена

Гарегин Тосунян всегда отличался особой предприимчивостью и энергичностью. В 1988 году скромный научный сотрудник Всесоюзного электротехнического института взялся за разработку системы внебюджетных территориальных межотраслевых управлений Москвы, а уже в 1990 году, как и многие другие, организовал и возглавил банк — Московский банк развития науки и технологий, или Технобанк. Он был создан при участии Академии народного хозяйства, президентом которой был Абел Аганбегян. 
Создание банков на коммерческой основе было разрешено одновременно с принятием в 1988 году закона «О кооперации в СССР». Получить банковскую лицензию в то время было довольно просто. Однако новоявленные банкиры не знали, где можно закупить необходимое оборудование, взять обычные бланки, нанять юристов и бухгалтеров, подготовленных в соответствии с новым законодательством, не говоря уже о том, как защитить свои бизнес-интересы на государственном уровне. 

Идея банковского объединения, способного эффективно отстаивать интересы профессионального сообщества, родилась почти одновременно у нескольких банкиров. Московские заручились поддержкой в Госбанке РСФСР. Так, глава столичного территориального управления Банка России Константин Шор, встретившись с небольшим кругом частных банкиров — Владимиром Виноградовым (Инкомбанк), Александром Смоленским (СБС-Агро) и Юрием Агаповым (Кредо-банк), посоветовал им объединиться, чтобы вместе противостоять гигантским спецбанкам, созданным в последние годы существования СССР. 
Весной 1989 года в Звенигороде прошла учредительная конференция Московского банковского союза (МБС). Все организационные вопросы и расходы по проведению собрания взял на себя Владимир Виноградов, рассчитывавший занять должность руководителя союза. Прежде Виноградов работал в системе Промстройбанка СССР, а в 1988 году основал один из первых частных банков страны — Московский инновационный коммерческий банк, позже переименованный в Инкомбанк. В том же году в северной столице была учреждена Ленинградская ассоциация коммерческих банков, еще целый ряд банковских ассоциаций появились в других регионах. Первоначально кредитные учреждения объединялись по региональному признаку, что было связано с необходимостью решать многие вопросы прежде всего на местном уровне. Однако назревали проблемы и федерального масштаба, поэтому появилась идея объединения банков всей страны. В декабре 1990 года в Перми встретились представители банков Москвы, Новосибирска, Воркуты, Челябинска, Карелии, Свердловска, Ухты, Перми. На встрече региональные ассоциации объединились в Российский банковский союз (РБС, прообраз Ассоциации российских банков) с местонахождением штаб-квартиры в Перми. Руководителем союза был избран глава челябинского банка «Форум» Георгий Джавашвили.
Параллельно на основе контор Промстройбанка СССР создавалась еще одна лоббистская отраслевая структура. Российская ассоциация промышленно-строительных банков (прообраз Ассоциации «Россия») была создана также в декабре 1990 года — чуть ли не день в день с Российским банковским союзом. 

Рейтинги влиятельных банковских лоббистов в России составляются, но руководителям банковских ассоциаций отводятся в них далеко не первые места

Непосредственным инициатором этого движения стал бывший руководитель российской конторы Промстройбанка Владимир Царегородцев. Но в отличие от РБС, который как раз сосредоточился на глобальных проблемах банковской отрасли и реально продвигал интересы банкиров, Ассоциация промстройбанков в первые годы своего существования была далека от лоббизма и занималась в основном снабженческо-сбытовой и консалтинговой деятельностью. Ей не удалось привлечь в свои ряды авторитетных банкиров и тем самым набрать нужный политический вес.
Российский же банковский союз столкнулся с тем, что, находясь вдали от столицы, было трудно выполнять поставленные задачи — взаимодействовать с российскими органами власти. Поэтому в марте 1991 года в Москве на съезде коммерческих и кооперативных банков РСФСР, который проходил в подмосковном пансионате «Бор», было принято решение о реорганизации Российского банковского союза в Ассоциацию российских банков (АРБ) с местонахождением в Москве. Руководителем АРБ избрали Сергея Егорова, бывшего партийного работника с обширными связями. При этом на протяжении 14 лет, вплоть до 1988 года, он руководил российской республиканской конторой Госбанка СССР. Возглавлявший в тот момент ЦБ РФ Виктор Геращенко был личным другом Сергея Егорова. 
Последний на работу в АРБ привел своего бывшего сослуживца Михаила Базаря, общий стаж работы которого в системе Госбанка составлял 47 лет (!), а также Вячеслава Захарова из планового управления российского Госбанка. В совет АРБ вошли и два бывших заместителя союзных министров — бывший замминистра внутренних дел СССР Виталий Сидоров стал исполнительным директором АРБ по вопросам безопасности, а бывший замминистра финансов СССР Владимир Родюшкин занял в ассоциации пост заместителя начальника отдела банков. АРБ вообще отличалась хорошо продуманной структурой управления. Определенный фронт работ был закреплен и за каждым банкиром. Владимиру Гусинскому (Мост-банк) поручили вопросы банковской безопасности, Петр Коротков (РНКБ) занялся издательской деятельностью, а Гарегину Тосуняну, ставшему первым вице-президентом АРБ, доверили законотворческое направление. 
К 1992 году в России было создано более 2,5 тыс. банков. Большинство из них примкнуло к АРБ, так как были видны реальные результаты ее работы. 

Первоначально кредитные учреждения объединялись по региональному признаку, что было связано с необходимостью решать многие вопросы на местном уровне

В 1993 году ассоциация одержала одну из самых убедительных своих побед — добилась выхода президентского указа, существенно ограничивающего деятельность иностранных банков на территории России. Это было непросто. Председатель ЦБ Виктор Геращенко провел многие годы в совзагранбанках и выступал за допуск ограниченного числа первоклассных иностранных банков на отечественный рынок. Но банкирам позиция ЦБ была не по душе. И АРБ пошла в обход Центробанка прямиком в президентскую администрацию. Маневр удался.
В то время как Ассоциация российских банков набирала вес, в Ассоциации промышленно-строительных банков случился раскол. Ее члены все больше разочаровывались в своих ожиданиях и потребностях. Они наблюдали за успехами АРБ, и на этом фоне их все больше не устраивала деятельность организации, в которую они «записались». В итоге это привело к серьезным разногласиям в руководстве ассоциации. От Владимира Царегородцева ушли его заместители. Они создали еще одно межбанковское объединение «Инвесткредит». Часть членов Ассоциации промстройбанков ушла в «Инвесткредит», часть сохранила членство, но без уплаты взносов. Формально ассоциация была сохранена, но численность ее стала незначительной.

Под горячую руку

В 2000 году в мировой прокат вышел двухчасовой документальный фильм про русских бизнесменов под названием «Олигархи». В фильме наши богатые соотечественники рассказывают о том, как они зарабатывали свои миллиарды и на чем строились их отношения с властью. Как ни странно, в России фильм был запрещен к показу, хотя ничего особенного, никаких откровений отечественный зритель все равно не увидел. Кто не знает, что в 1990-е годы ряд бизнесменов фактически приватизировали власть в стране и старательно пользовались ею в своих интересах?! Высшим искусством в деле продвижения своих интересов для банкиров стал непосредственный подход к вершинам власти.

В этот период один из основателей Альфа-Банка Петр Авен становится министром внешнеэкономических связей. По некоторым свидетельствам, всего за год работы в правительстве он сумел провести столько «нужных» решений, что обеспечил безопасное развитие бизнеса «Альфы» на годы вперед. В 1996 годы создатель другого банка — ОНЭКСИМа Владимир Потанин шагнул еще дальше: он получил пост первого заместителя председателя правительства, курирующего экономический блок. В кресле заместителя министра финансов успел посидеть известный петербургский финансист, глава банка «Санкт-Петербург» Юрий Львов.
То, что политический ресурс потяжелее финансового, многие банкиры хорошо усвоили еще в комсомольскую пору. Поэтому изначально стремились влиять сразу и на Центральный банк, и на парламент, и на правительство и президентскую администрацию. В мае 1993 года в Москве состоялась международная конференция «Лоббизм и его место в общественно-политической жизни». Когда участников опросили, где чаще всего сегодня проводится лоббирование интересов бизнеса, большинство (65%) ответили, что в органах исполнительной власти. В те годы действительно доминирующую роль в системе правового регулирования играли президентские указы и постановления правительства, имевшие прямое действие. Участники конференции особо выделили лоббирование в администрации президента, которое с их слов проводится «путем умелого подсовывания под президентскую ручку льготных указов». 

Так примерно и было. Крупнейшие московские банки — Внешторгбанк, Сбербанк, ОНЭКСИМ, МФК, «Менатеп», Промстройбанк России, «Империал», Инкомбанк, «Российский кредит», СБС-Агро, Токобанк и Мост-банк стали играть особую роль в банковской системе России. Это объяснялась тремя существенными обстоятельствами: во-первых, они делали погоду на финансовом рынке. Динамика процентных ставок, объемы сделок, ликвидность рынков — все это во многом зависело от поведения банков данной группы. Во-вторых, клиентами этих банков были крупнейшие промышленные и внешнеторговые предприятия России. То есть через них шли основные финансовые потоки. Наконец, в-третьих, (и это, пожалуй, самое главное), эти банки были наиболее близки государству и тесно сотрудничали с ним. Более того, государство фактически зависело от крупнейших банков. В декабре 1994 года в «Метрополе» отмечался юбилей группы «Мост». Среди важных гостей сияли своими улыбками Виктор Геращенко и Татьяна Парамонова (на тот момент и.о. председателя ЦБ РФ. — Прим. «БО»).
«В Верховном совете и в первой Думе, банкиры просто нагло диктовали депутатам нужные им законы, — вспоминает Павел Медведев, личность для банковской отрасли России легендарная. Вот уже двадцать лет он заседает в российском парламенте, и все эти годы активно занимается проблемами финансовых организаций. — Например, одна из фракций мне говорит, за какую поправку необходимо проголосовать. Если начинаешь возражать, они обещают голосовать против моих инициатив. Вот такая была торговля. Конечно, они действовали через голову АРБ».
После «черного вторника» 11 октября 1994 года, когда случилось обвальное падение рубля, был отправлен в отставку глава ЦБ Виктор Геращенко. В этот период влияние Ассоциации российских банков резко ослабло. Среди членов АРБ появились серьезные разногласия. Президент Столичного банка сбережений Александр Смоленский даже направил в адрес Сергея Егорова письмо по реформированию системы управления ассоциацией. Его подписали руководители 13 крупнейших банков России. 
То ли, набрав необходимый политический и экономический вес, известные банкиры при лоббировании своих интересов могли обходиться уже без 

В парламенте, где две трети, то есть конституционное большинство, — представители одной партии, лоббизм абсолютно не нужен

поддержки ассоциации, то ли их действительно стала раздражать деятельность Владимира Виноградова, использовавшего, как они считали, АРБ в своих собственных интересах. Как бы то ни было, в конце 1995 года крупнейшие банки попытались реформировать ассоциацию, потребовав сместить с постов ее вице-президентов Виноградова и Тосуняна. Им не нравилось, к примеру, что глава Инкомбанка публично критикует действия Банка России и правительства. К примеру, в 1995 году Владимир Виноградов обратился с открытым письмом к Борису Ельцину, в котором подверг резкой критике Татьяну Парамонову. Банкиры полагали, что Виноградов, ощущая свою вседозволенность, слишком часто при этом прикрывается именем всей ассоциации. Но Парамонову в итоге так и не утвердили на должность председателя ЦБ. Вместо нее на должность главы Банка России позвали Сергея Дубинина, бывшего и.о. министра финансов, который успел поработать в банке «Империал».
На финансовом рынке продолжали править бал крупнейшие московские банки. Им действительно позволялось все. Или почти все. В 1996 году они достучались до самого «верха» — добились создания при правительстве России Совета по вопросам банковской деятельности. Совет возглавил председатель правительства Виктор Черномырдин. Скорее, это была заслуга Владимира Потанина, который тогда был первым замом Черномырдина. Сухие канцелярские документы свидетельствуют, что «функции совета заключаются, в частности, в выработке предложений и рекомендаций по совершенствованию банковской системы, по привлечению инвестиций в экономику страны, а также в рассмотрении нормативных правовых актов по вопросам развития банковской деятельности». В совет вошли все самые влиятельные банкиры того времени (см. «Справку.БО»).
Тем временем средние, а тем более небольшие региональные банки были предоставлены сами себе. АРБ было не до них, а другой ассоциации — промышленно–строительных банков — попросту не хватало авторитета, чтобы оказывать хоть какое-то влияние на решения властей. В тот период эта ассоциации сама находилась на грани выживания. 

В первой Думе, банкиры просто нагло диктовали депутатам нужные им законы

Ей элементарно не хватало денег на содержание аппарата, поскольку количество банков-участников было незначительным. Вплоть до кризиса 1998 года основным источником доходов ассоциации был центр переподготовки кадров, который начал развивать коммерческую и хозяйственную деятельность за счет переподготовки и повышения квалификации специалистов. 
Однако в Ассоциацию промстройбанков пришел новый человек, не имевший, правда, опыта работы в банках, но прошедший хорошую партийную школу и знакомый с проблемами регионов по работе в Международном фонде «Реформа» — Александр Мурычев. В октябре 1995 года он возглавил ассоциацию и начал активно налаживать связи с регионами. «В Московской ассоциации действительно было больше банков олигархических — «Инкомы», «Менатепы» и т.д., в общем «семибанкирщина», — вспоминает Александр Мурычев. — Наша организация росла за счет средних банков, работающих 
с реальным сектором экономики в регионах. 
И в этом была наша сила».

Кому война

Авторитет Александра Мурычева и возглавляемой им организации резко пошел в гору после кризиса 1998 года. Если олигархические банки после дефолта к 1998 году оказались обескровленными, то ни один региональный банк, входивший в Ассоциацию промышленно-строительных банков, во время кризиса не прекратил своей деятельности и не потерял лицензию. Но для этого руководителям ассоциации пришлось лично походить по кабинетам высокого начальства, провести массу переговоров о выделении банкам необходимой помощи. Приходилось выступать в СМИ, успокаивать граждан, что банки в состоянии выдать все необходимые средства — одним словом, минимизировать панические настроения. В итоге влияние ассоциации стало расти, начало увеличиваться и число участников объединения. В тот период руководство Ассоциации промстройбанков приняло решение переименовать ее в Ассоциацию региональных банков. Впрочем, организация и так уже давно переросла границы корпоративного специализированного объединения и превратилась в общенациональное банковское объединение. С 1999 года она стала официально именоваться Ассоциацией региональных банков «Россия» (АРБР). Видимо, появление потенциального конкурента не на шутку испугало руководство АРБ, президент которой Сергей Егоров даже разослал банкам письмо, где создание новой ассоциации было названо нецелесообразным.

При этом в АРБ тогда дела обстояли не так хорошо. Значительная часть ведущих членов ассоциации не смогла удержаться на плаву. В 1999 году была отозвана лицензия у виноградовского «Инкомбанка», в 2000 году — у тосуняновского Технобанка, обанкротились Промстройбанк, Мосбизнесбанк, «Менатеп» и др. Почему владельцы кредитных учреждений не воспользовались своими лоббистскими возможностями для сохранения бизнеса? Ведь в начале 1999 года Гарегин Тосунян был назначен советником премьер-министра Евгения Примакова по финансовым вопросам, а после смены власти стал советником первого вице-премьера Виктора Христенко. Казалось бы почему не похлопотать за свой банк?
Увы, в кризис всем пришлось рассчитывать только на себя. Спасение утопающих оказалось делом рук самих утопающих. Некоторые так и не спаслись, кому-то же из собственников удалось перевести хорошие активы в другую структуру, а разоренные вкладчики остались наедине с государством. 
Тем временем все большую популярность стал набирать еще один механизм продвижения интересов бизнеса во властных структурах. Банки начали нанимать на работу людей, обладающих обширными связями в политических и финансовых кругах. Еще одна тенденция, проявившаяся на рубеже тысячелетий, — смещение центра принятия решений из Госдумы в администрацию президента. Это не могло не отразиться на характере деятельности лоббистов. 
«В парламенте, где две трети, то есть конституционное большинство, — представители одной партии, лоббизм абсолютно не нужен, — говорит бывшей спикер Госдумы, а ныне председатель совета директоров Мособлбанка Геннадий Селезнев. — В нынешней политической ситуации лоббистские группы могут быть только полезны при Кремле или Доме правительства».
Наглядный пример продемонстрировал МДМ-Банк. После дефолта он нанял в совет директоров персонального лоббиста — Александра Мамута (см. «Справку.БО»). Это позволило организации сравнительно спокойно пережить непростой период. Благодаря обширным связям Александра Мамута банк начал активно развивать операции с крупными клиентами. За три года, которые лоббист провел в наблюдательном совете банка, активы банка выросли в три раза. При этом в банке старались не комментировать характер деятельности Мамута. Например, в ноябре 1999 года «Газета.ру» буквально выкручивала руки председателю правления МДМ-банка Андрею Мельниченко, пытаясь выяснить у него истинную цель назначения Александра Мамута. Банкир не выдержал: «Я его считаю очень сильным профессионалом. Это выражается в фундаментальном образовании, хорошем понимании ситуации, в отличных контактах. Все это может оказать значительную помощь банку. Он уже привел в банк некоторое количество клиентов. К примеру, «Сибнефть», которая раньше обслуживалась в КОПФе (банк «Компания по проектному финансированию» был образован в 1996 году при содействии одного из управлений администрации президента; хозяином был Александр Мамут; банк лишился лицензии в 2003 году. — Прим. «БО»). У него большой круг знакомых среди губернаторов, что существенно для банка. В конце концов, многие из властных структур приходят в банки». Действительно, летом 1999 года в Альфа-банк пришел бывший первый заместитель руководителя администрации президента Олег Сысуев, в том же году председателем правления банка «Русский стандарт» стал Андрей Козлов, который занимал пост первого заместителя председателя Банка России в 1997–1999 годы (вернулся на эту должность в 2002 году и занимал ее до своего убийства в 2006 году. — Прим. «БО»). 
Если вернуться к лоббистским организациям, то в 2002 году 74-летний президент АРБ Сергей Егоров неожиданно пишет заявление об освобождении от должности. Справедливости ради надо признать, что ассоциации, конечно, требовалось обновление кадров, более молодой и амбициозный руководитель. Однако не очень красиво выглядела сама «церемония ухода» Егорова, точнее его свержения. Косвенным подтверждением, что дела обстояли именно так, послужило отсутствие Сергея Егорова на внеочередном съезде АРБ, где делегатам просто представили бумажку с заявлением об отставке. В банковских кругах тогда ходили упорные слухи, что смещение многолетнего главы АРБ подготовил его первый зам Гарегин Тосунян, который и стал исполнять обязанности президента. За это назначение проголосовали руководители крупнейших банков, включая Сбербанк, Внешторгбанк, Газпромбанк, Альфа-банк, Банк Москвы, «Петрокоммерц», Бинбанк и др. Говорят, новый президент АРБ долго готовил эту «рокировочку», договариваясь с руководителями крупнейших кредитных учреждений о поддержке. Правда, сам Егоров данные слухи опровергал.

Против тех, кто против нас

«Обычно в России банки занимаются лоббизмом не за, а против чего-либо, — делится своими впечатлениями англичанин Ричард Хейнсворт, у которого особый взгляд на наш лоббизм. — Российские банки активно боролись против появления иностранных банков. И им удалось ввести ограничение. Также российские банкиры в 1995 году выступали против назначения председателем ЦБ Татьяны Парамоновой. В результате она два раза не прошла думское голосование. Долгое время банки были также против введения системы страхования вкладов. Здесь играли роль мощные лоббистские усилия крупных банков, которые благодаря своей известности имели преимущество перед конкурентами». 

Ричард Хейнсворт впервые приехал в Москву в 1981 году. И лично мог наблюдать процесс становления в стране частной банковской системы. Спустя двадцать лет он создал рейтинговое агентство «Рус-Рейтинг», став при этом признанным на Западе экспертом по российской банковской системе. 
«В России лоббизм устроен по-другому. В рыночных странах есть четкое разграничение в управлении бизнесом и политическим руководством компанией, — говорит Ричард Хейнсворт. — Здесь же все взаимосвязано — и бизнес, и политика, и власть. Люди в бизнесе работают на государство, а государство — на бизнес». 
Если вернуться к системе страхования вкладов (ССВ), созданию которой сопротивлялись крупные банкиры, то она все-таки была введена в 2004 году. Центробанк впервые за долгое время продемонстрировал свой авторитет и, можно даже сказать, свою силу. Ведущей и направляющей силой в ЦБ был первый зампред Андрей Козлов, который курировал надзорный блок. Процесс принятия банков в систему шел долго и мучительно. К концу 2004 года в ССВ были приняты шестьдесят из ста крупнейших банков по объему привлеченных средств населения. В руках Центробанка появились ниточки, за которые можно было дергать непослушные банки. Но не всегда и не всех. 
Бывший зампред ЦБ Дмитрий Тулин публично признавал беззащитность надзора перед влиятельными финансистами. По его словам, проблема состоит в том, что персональные риски для руководителей надзора возникают даже тогда, когда они вступают в сугубо мирный диалог с политически влиятельными банкирами, обнаруживая знание слабостей их кредитных организаций, а тем более требуя исправления выявленных недостатков. А конфликтные ситуации с такими банкирами, которые встречаются с политическим руководством страны не реже председателя ЦБ, для топ-менеджеров последнего могут обернуться серьезными неприятностями. 
Что касается банковских ассоциаций, то есть мнение о недостаточности влияния ни одной из них. «Уникальность банковского лоббирования в России заключается в том, что на отраслевом уровне сложилась очень странная картина — существуют несколько профессиональных объединений, хотя в идеале должна быть единая отраслевая ассоциация с влиятельной персоной во главе», — говорит руководитель 

Центра по изучению проблем взаимодействия бизнеса и власти (GR-Центра) Павел Толстых. 
Разговоры об объединении ведутся. Возмутителем спокойствия в этом плане стал руководитель «России» Александр Мурычев, который публично высказал идею о слиянии, чем заставил серьезно поволноваться главу Гарегина Тосуняна (АРБ). Инициатива, как говорится, наказуема. В результате подковерных игр Александру Мурычеву пришлось освободить кресло президента АРБР. На место Мурычева в Ассоциацию «Россия» пришел депутат Госдумы Анатолий Аксаков. Для профессионального объединения «Россия» это было хорошее «приобретение».

Альфа-лоббист

«В настоящее время, на мой взгляд, можно выделить три профессиональные организации, которые отстаивают интересы банковского сообщества в органах государственной власти, — делится с «БО» своими наблюдениями Павел Толстых (GR-Центр). — АРБ Тосуняна, банковская организация Аксакова и отдельно, как о лобби-группе, мы можем говорить о банковском комитете при Российском союзе промышленников и предпринимателей, который возглавляет Мурычев». 
Сегодня на заседаниях комиссии РСПП по банкам Александр Мурычев сидит во главе президиума, по правую руку от него — Гарегин Тосунян, слева — Анатолий Аксаков. С виду все доброжелательно настроены друг к другу. 
«БО» задает вопрос Александру Мурычеву: «Кто из вас троих самый влиятельный лоббист?» Ответ примерно таков, что, мол, первична экономика, а банковский сектор лишь обслуживает ее. Надо понимать, что главный, по его мнению, — он. «Мы площадка над банковскими ассоциациями, без всякого сомнения, — заявляет Александр Мурычев. — Но мы не заменяем их, а дополняем своим ресурсом». 
Рейтинги влиятельных банковских лоббистов в России составляются (см. таблицу), но руководителям банковских ассоциаций отводятся в них 

Обычно в России банки занимаются лоббизмом не за, а против чего-либо

далеко не первые места. 
«Насколько влиятельно банковское сообщество? Наверное, то, что с его представителями проводит встречи президент, может свидетельствовать о влиянии банковского лобби. Это с одной стороны, — говорит Павел Толстых (GR-Центр). — Но с другой стороны, банковская отрасль — инструмент управления экономикой и финансами, поэтому возникает вопрос: внимание президента вызвано тем, что есть влиятельная профессиональная организация или тем, что банки — это некий индикатор, который показывает здоровье финансовой системы и т.д.? Я считаю, что верно второе. То есть я не могу сказать, что Тосунян или Аксаков — это супервлиятельные лоббисты».
По мнению Павла Толстых, да и многих из опрошенных «БО», значительно большим влиянием, чем главы ассоциаций обладает Владислав Резник, председатель комитета по финансовому рынку Госдумы и заместитель руководителя фракции «Единая Россия». Именно он представляет на заседаниях президиума Генерального совета партии законопроекты на текущую неделю, озвучивает позицию правового управления Госдумы и дает рекомендации относительно одобрения или отклонения этих инициатив президиумом. 
В каких отношениях с Владиславом Резником банковские ассоциации сказать сложно. Так, он был возмущен созданием за счет средств государства страховой «дочки» АИЖК,

Бывший зампред ЦБ Дмитрий Тулин публично признавал беззащитность надзора перед влиятельными финансистами

соучредителем которой выступила Ассоциация российских банков. «Включение АРБ странно, учитывая, что президент АРБ Гарегин Тосунян — член совета директоров АИЖК и он сам голосовал за создание страховой компании», — заявлял парламентарий весной 2010 года и заставлял ликвидировать «дочку», настаивая на возврате в бюджет 1,5 млрд рублей уставного капитала. 
С главой же «России» Анатолием Аксаковым Владислав Резник заседает в одном думском комитете. Когда первого назначали главой АРБР, второй произнес несколько теплых слов в его адрес: «Я знаю Аксакова как высокопрофессионального человека, Анатолий чрезвычайно компетентен и обладает глубокими знаниями в данной области. Ассоциация сделала правильный выбор, и теперь ей гораздо проще будет доносить свои законодательные инициативы непосредственно до парламента». Впрочем, в данном случае не было речи о распределении бюджетных средств.  В очередную субботу банкиры соберутся на хаш в одном из лучших армянских ресторанов столицы. Хаш — одно из любимых блюд главы Ассоциации российских банков Гарегина Тосуняна, оно очень сытное и, говорят, полезное. Но, как говорят, все хорошо в меру. Здесь важно не переесть. А в лоббизме — не пережать. Иначе можно получить абсолютно противоположный эффект.

Самые влиятельные лоббисты разных лет