Фото: АРБ

Для определения востребованности мероприятия в профессиональном сообществе есть безошибочный критерий: как зал заполнен в начале, в середине и в конце конференции. С этой точки зрения, интерес банкиров к встрече с представителями регулятора сомнений не вызывает. Нет претензий ни к актуальности обсуждаемых проблем, ни к статусности спикеров — здесь все замечательно. Тем не менее, некоторые вопросы, так сказать, более глобального характера, все же возникают.

Не бойтесь, коллеги!

Как обычно, встречу открыл президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян. Поблагодарив руководителей Банка России за внимание к вопросам сообщества, он сказал, что в процессе подготовки к конференции в АРБ поступило 150 конкретных вопросов, касающихся разных сторон надзора и регулирования. И предложил вести встречу главным образом в режиме диалога, призывая участников встречи «не бояться» и задавать волнующие их вопросы, благо, есть возможность получить ответы из первых рук.

Возможно, кому-то такой призыв покажется странным, но только не в современной банковской среде. Известно, что нынче на Неглинной к народному мнению принято прислушиваться. Но далеко не все уверены, что мнение это (особенно не слишком комплиментарное по отношению к регулятору) высказывать стоит. Инициатива, знаете ли, наказуема.

Да что далеко ходить, вот пример из жизни — не про критику начальства, а про инициативу. Предположим, уже сдав отчетность «в инстанцию», вы обнаружили, что случайно допустили в ней ошибку, иной раз даже техническую. Как честный человек, обращаетесь в надзорный орган, и просите исправить либо заменить форму. Нет проблем — исправят, заменят и …выставят вам штраф. Даже если сам сотрудник ошибку до вашего признания и не заметил. Этот пример привел Гарегин Тосунян, опираясь на присланные банкирами вопросы. И сам спросил: правильно ли таким образом мотивировать сокрытие ошибок и недочетов?

Но вообще, по своему опыту могу сказать, что активность банкиров к высказыванию своего мнения за последние три года заметно снизилась. Помню, в середине 90-х примерно такое же было: просишь у председателя правления интервью, зная, что тому есть, что сказать, а он отнекивается: «Не хочу высовываться — мало ли как наверху отреагируют?». Потом эта опаска исчезла, и банкиры стали с удовольствием встревать в дискуссию, а то и затевать ее. И вот — похоже, все возвращается на круги своя, опять в ходу принцип «не высовывайся». Так что диалог получается условный — вопрос задать ты вправе, как и выслушать вышестоящий ответ, а вот мнение безопаснее оставить при себе, как бы чего не вышло…

В плену новаций

С надзорными новациями познакомила присутствующих Ольга Полякова, заместитель председателя Банка России. Но для начала поддержала президента АРБ в его призыве «не бояться», и даже искренне (надо полагать) удивилась робости банкиров. Ну, тут уж у каждого свое восприятие.

Фото: АРБ

Итак, о новациях. Главная и принципиальная — завершение централизации надзора. Не знаю, как насчет других мотивов, но один просматривается абсолютно явно: главки на местах изжили себя, по самой простой причине — в регионах своих банков практически не осталось, а филиалы все равно работают через головные офисы в Москве. Впрочем, по мнению Ольги Поляковой, централизованная система лучше управляется, взгляд сверху позволяет быстрее выявить формирование неформальных банковских групп. И вообще, добавлю от себя, вожжи в одних руках — самое милое дело.

Понятно, что структура центрального аппарата усложнилась: вдобавок к службе текущего надзора сформирован департамент надзора за системно значимыми банками. Возможно, таким образом регулятор хочет обезопасить систему от громких крахов, которыми так отличались минувшие несколько лет. Хотя непонятно, что мешало Центробанку вовремя выявить и минимизировать проблемы, стоившие одним банкам самостоятельности, а другим, коих большинство, лицензии.

Кстати, для любителей статистики. Прописанная регулятором жесткая диета длится и длится. Если в прошлом году было отозвано 51 лицензия, то к середине нынешнего ноября уже 55, и это, судя по всему, не окончательный итог. А всего на сегодняшний день в стране осталось 493 банка. Так называемую базовую лицензию получили уже 89, и еще 53 ждут ответа на свое ходатайство. Это к вопросу о пропорциональном регулировании, переход к которому состоялся внешне спокойно и безболезненно. Как будет дальше — время покажет.

Зато финансовый результат за истекшие месяцы практически рекордный — полтора триллиона рублей прибыли. Не стану уточнять, за счет кого этот итог случился, ответ вы и сами знаете. Уж точно не за счет «базовых» игроков, и даже не усилиями большинства универсальных банков. Меня, честно говоря, такой расклад больше тревожит, нежели радует, но начальству виднее, а оно, начальство, довольно.

Затронула Ольга Полякова и вечную проблему отчетности, признав, что — да, пожалуй, для банков, особенно небольших, она обременительна. Шутка ли сказать — 100 (сто!) различных форм. Ничего такого особенного в смысле снижения отчетной нагрузки зампред Банка России не обещала, но сказала, что постепенно будут переходить от «формоцентричного» к «датацентричному» подходу. И уже в процессе трансформации посмотрят, какие формы можно отменить. Сейчас десять банков участвуют в пилотном проекте «Операционный день», скоро круг экспериментаторов расширится до 30, ну, а потом присоединятся и все остальные.

Фото: АРБ

Вы спросите, почему я так озаглавила эту часть? Вполне осознанно. У новаций есть одна неприятная особенность. Они как ремонт — нельзя завершить, можно лишь прекратить. Любая реформа всегда создает довольно некомфортную обстановку для игроков. Новация — тем более, тут ведь не всегда понятны ближайшие и отдаленные последствия. Так что есть основания пожелать не так продолжения, как успешного завершения новаций в нашей банковской системе.

Виноваты Кирилл с Мефодием

Выступление Алексея Лобанова, директора департамента банковского регулирования меня, признаться, расстроило. Нет, и говорит он хорошо, понятно, и вопрос знает «от и до», расстройство по другому поводу. Волей-неволей, но с первых дней издания БДМ мне и всей нашей тогдашней команде пришлось с головой окунуться в нормативную базу, которая в те дни только создавалась. Тогда, помнится, мы сильно ругали Кирилла и Мефодия, подарившего России азбуку. Многословные и написанные суконным языком положения, инструкции, письма и телеграммы заставляли сочувствовать тем, кто имеет дело с этой «литературой» изо дня в день. Им ведь не просто читать надо (что само по себе задача не из легких), а применять, приспосабливать к конкретной работе. И постоянно держать ухо востро: а ну как многочисленные изменения, исправления и отмены пройдут мимо сознания?

Но то были цветочки. Такое впечатление, что регуляторов обуяла нормотворческая диарея — количество «актов» самого разного назначения плодится с рекордной скоростью. Вот так и хочется спросить: кто-нибудь подсчитал их число? Не стану уж настаивать, чтобы прочел, понял и применил. Когда-то я спросила Татьяну Парамонову, бывшего первого зама председателя ЦБ: какой смысл в таком бумажно-инструктивном море? В ответ она лишь улыбнулась. И сказала, что по сравнению с бюрократией и зарегулированностью банковских систем в других странах наш сектор еще ничего. Но потом поправила сама себя: если число поправок и уточнений в тот или иной документ достигает критического порога, его надо просто отменять.

У нас часто с гордостью говорят, что в банковском секторе страны — самое лучшее регулирование, ни с какой другой отраслью не сравнить. Если без эвфемизмов, то это значит, что на каждый чих существует своя бумажка. Нет, понятно, что работа с деньгами, тем более с деньгами вкладчиков, требует самого пристального внимания и контроля. Только и здесь должен быть какой-то разумный предел.

Источник: Finversia.ru