Финансовая сфера

Банковское обозрение


  • Наталия Зверева (Фонд «Наше будущее»): В социальном предпринимательстве мы задаем тренд
25.04.2017 Интервью

Наталия Зверева (Фонд «Наше будущее»): В социальном предпринимательстве мы задаем тренд

Наталия Зверева, директор Фонда «Наше будущее», рассказала Роману Давыдову, основателю Skolkovo Private Banking & Wealth Management Club, о деятельности Фонда, инвестициях с социальным эффектом (импакт-инвестировании) и о том, почему именно эта новая форма поддержки предпринимателей привлекает внимание состоятельных клиентов банков. В ходе разговора собеседники даже нашли идею для нового банковского продукта


 

Роман Давыдов: Наталия Ивановна, мы с вами встречаемся в юбилейный для фонда «Наше будущее» год. Фонду десять лет, и образовывался он, когда еще такого понятия, как социальное предпринимательство, не было. Насколько мне известно, кадровую основу Фонда составили сотрудники с банковским бэкграундом, то есть люди, которые до этого занимались финансированием, оценкой бизнеса и в этом смысле очень профпригодны. Если можно — несколько слов о том, как появилась идея организации фонда.

Наталия Зверева: Вопрос традиционный. Меня пригласил Вагит Юсуфович Алекперов, потому что я тогда представляла акционеров в «Уралсибе», где он долгие годы был акционером. Он сказал: «Давай сделаем инвестиционный фонд, вкладывающий в развитие предпринимательских моделей, которые создают социальный эффект». Тогда он не употребил слова «социальное предпринимательство», но сказал, что это должны быть устойчивые модели, создающие социальный эффект и при этом самофинансируемые. Им были определены несколько критериев.

Мы стали изучать международную практику. Когда я работала в банке и внедряла различные системы (риск-менеджмент, финансовую отчетность, службу корпоративного секретаря), мы изучали западные международные практики и пытались адаптировать их для России. С того же мы начали и в социальном предпринимательстве. Мы привлекли международного консультант — швейцарскую компанию WISE. Они консультировали состоятельных филантропов по благотворительной деятельности. К тому времени зарубежная практика была уже такой, что крупные филантропы остановились на таком направлении, как социальное предпринимательство и impact-инвестиции. Мировая благотворительность становилась более эффективной и переходила, скажем так, на новые рельсы. Мы изучили, какие фонды существуют, увидели, что есть Фонд Ашока (Ashoka: Innovators for the Public. — Ред.), есть Фонд Сколла (Skoll Foundation), есть Фонд Шваба (Schwab Foundation for Social Entrepreneurship. — Ред.) — это крупные фонды, которые работают по всему миру. Мы составили представление о том, какие проекты они поддерживают, и поняли, что они соответствуют тем критериям, которые озвучил Вагит Юсуфович. В то же время было важно знать, есть ли что-то подобное в России? Таких исследований не было. Тогда мы привлекли Высшую школу экономики. Они сделали большой отчет и тоже изучили западную практику. Поняли, что это такое и что в России это есть. Это нас вдохновило. Мы провели первый закрытый конкурс. Также привлекли Фонд развития и поддержки филантропии «КАФ» в части создания конкурсного механизма. Тогда это был очень серьезный игрок. То есть мы все делали по западным практикам, поэтому, наверное, и получилось быстро — в 2007 году мы зарегистрировались, а в 2008-м уже провели конкурс. Подсмотреть в России было не у кого. Что мы сделали? Получили статистику по благотворительным организациям и НКО, в которых есть доходы. Их оказалось порядка двухсот. Мы им направили адресное приглашение на наш конкурс с предложением займов (тогда сразу для себя определили, что гранты давать не будем, поскольку они потенциальные социальные предприниматели). Пришло около сорока заявок, и четыре-пять проектов мы поддержали. Все они были успешными и продолжают действовать. Впоследствии процедура отбора проектов у нас немного изменилась.

Роман Давыдов: Вы сказали, что при реализации идеи создания Фонда ориентировались на западные практики. Это некая дань моде или действительно такая компетенция там формируется? Берем ее за основу и здесь внедряем?

Наталия Зверева: Я считаю, что Россия все равно будет двигаться в общемировом тренде. Ведь это общечеловеческие истории и ценности, не какие-то политические. Когда общаешься с социальными предпринимателями, понимаешь, какие это герои, которые решают социальные проблемы вопреки всем обстоятельствам. Санкции, политика, дефицит бюджета — их вообще это не волнует. У них есть цель, и они ищут ресурсы. Надо с этих людей брать пример. Надо им помогать. И почему бы не использовать опыт тех, кто довел этот рынок до совершенства? Сегодня, например, я общалась с предпринимателем, который рассказал о новой тенденции: сейчас в международной практике в рамках корпоративного управления в советы директоров включают директоров по филантропии и социальному предпринимательству. Мы тоже к этому придем, потому что это важно, это уже у нас в сознании — хватит зарабатывать деньги ради денег. Мышление необходимо менять. Надо зарабатывать деньги, но при этом жизнь должна улучшаться, бедные не должны беднеть, и экологию не надо доводить до такого состояния, что потом не хватит денег на ее реанимацию. В мире это уже происходит — одновременная ответственность у бизнеса любого масштаба — как за финансовые показатели, так и за решение социальных проблем.

Роман Давыдов: Раз уж мы говорим, что не деньги ради денег, а деньги для каких-то преобразований, расскажите немного об impact-инвестициях. Что это такое? Я знаю, что первые шаги в этом направлении со стороны Фонда сделаны.

Наталия Зверева: Мы перевели impact-investing как «социально-преобразующие инвестиции». Мир развивается таким образом, что благотворители хотят большего эффекта от своих вложений. Лестер Саламон, идеолог новых инструментов финансирования благотворительности, говорит, что благотворительность как таковая осталась по уровню развития в XIX веке. То есть, когда люди просто отдают деньги, они не смотрят в будущее, они эту проблему решают деньгами. Инвестор всегда смотрит, какой денежный и социальный эффект принесет в будущем его вложение. Поэтому благотворительность тоже нужно переводить на новые рельсы с учетом будущего. Можно, например, дать денег детскому дому, и он по-прежнему останется таким же детским домом. А можно внедрить какую-то инновацию: переоборудовать классы, внедрить новые методики. В старой парадигме благотворительности этого нет, а в новой инвестиционной благотворительности это уже появляется. Если это инвестиции, то, конечно, инвестор участвует в управлении, начинает принимать решения вместе с теми, кто управляет проектом.

Роман Давыдов: Мы с вами вместе были на Всероссийском слете социальных предпринимателей, который проводился на территории кампуса Московской школы управления «Сколково». Многих удивило, что у нас такая многочисленная армия социальных предпринимателей, и все они люди, что называется, «с мотором», с креативными идеями. Мне понравилось высказывание о том, что социальное предпринимательство — это бизнес с душой. Оно очень красиво само по себе.

Каких результатов Фонд добился в части поддержки социального предпринимательства? У Фонда подготовлена хорошая инфраструктура: это и Форум, и специальная площадка — электронный форум, и учебная площадка — лаборатория предпринимательства. Расскажите, какая инфраструктура вокруг вас, как вы поддерживаете социальных предпринимателей, в том числе финансово.

 

Наталия Зверева, фонд «Наше будущее»

 

Наталия Зверева: Основной механизм — это конкурс, что яуже сказала. На дату последнего конкурса поддержку получили 172 проекта на сумму более 400 млн рублей. Поскольку конкурс проводится онлайн, цифры постоянно меняются, проекты добавляются.

Статистика показывает (мы для себя считали), что каждый социальный предприниматель в России оказывает влияние на 11 тыс. получателей социальных услуг, трудоустроенных людей и людей с ограниченными возможностями. Эту цифру можно умножить на количество кварталов, и в год получится 44 тыс. человек В Великобритании этот показатель выше. Там один социальный предприниматель оказывает социальное влияние на 70 тыс. человек, у них проекты более масштабные и рынок существует двадцать-тридцать лет. У нас показатели увеличиваются, мы за этим тоже следим, собираем отчетность. Это сложный, комбинированный показатель, который показывает масштаб деятельности.

Также мы создали лабораторию социального предпринимательства (ЛСП). За полтора года ее работы дистанционно обучено 80 тыс. человек. Это кейсовое образование — наш уникальный продукт.

Еще мы помогаем в сбыте продукции социальных предпринимателей. Этот проект называется «Больше, чем покупка!». У социальных предпринимателей — производителей товаров, которые можно продать (как правило, это небольшие мануфактуры и производства), возникают трудности со сбытом. Они где-то регионально существуют и не знают, как продать продукт, не умеют упаковывать, продвигать свою продукцию. Компания «ЛУКОЙЛ» в рамках корпоративной социальной ответственности готова выделить места на заправках, бесплатно дать им полки, пусть продают. Мы стали посредником, который их подготовил к продажам, обучил и наладил сбыт. После этого они, можно сказать, стали подготовленными, пошли в другие торговые сети, потому что не все товары возможно представить именно на АЗС.

Помимо этого мы учредили премию за вклад в развитие и продвижение социального предпринимательства в России «Импульс добра». В этом году, 17 мая, она будет вручаться уже в шестой раз. С одной стороны это механизм продвижения понятия социального предпринимательства, привлечение внимания различных органов власти, средств массовой информации, образовательных учреждений; с другой стороны, мы показываем конкретных людей с конкретными проектами, и они потом получают дополнительную поддержку, что тоже служит для развития. Часто появляются сторонники, которые начинают тиражировать этот успешный опыт социальных предпринимателей. В 2016 году на вручении премии «Импульсе добра» было 500 участников. До мурашек пронимало, когда зал два раза за вечер вставал в общем порыве — просто от восхищения тем, что эти люди делают. Особенно приятно, что в зале абсолютно разные люди: чиновники, бизнесмены, благотворители. Часто спрашивают: где вы их находите? Почему по телевизору их не показывают? Это еще один наш ежегодный конкурс. Это не люди, которые требуют финансирования, а люди, о которых хочется рассказывать. И там другие номинации. Например, с Министерством экономического развития мы награждаем регионы, у которых есть программа поддержки социальных предпринимателей. С РСПП мы награждаем компании крупного бизнеса.

Роман Давыдов: Это совместные номинации?

Наталия Зверева: Да. С Агентством стратегических инициатив, например, — за лучший системный проект. У нас есть партнеры, которые участвуют вместе с нами в отборе проектов, что, опять же, позволяет вовлекать большее количество предпринимателей. Награждаем вузы за образовательные программы совместно с Министерством образования. Премия имеет хороший резонанс.

Роман Давыдов: Хотел услышать ваше мнение. Многие сейчас говорят: «У нас социально ответственный бизнес». А кто-то говорит: «У нас есть корпоративно социальная ответственность в компании». Это одно и то же?

Наталия Зверева: Лучше у них спросить, что они под этим понимают. Они делают отчет по устойчивому развитию. Раньше им это было необходимо для привлечения более дешевого финансирования. Сегодня рынок изменился. Прежде можно было привлекать финансирование за рубежом, если был отчет по устойчивому развитию, где были показаны корпоративные благотворительные программы. Это учитывалось и в результате влияло на привлечение более дешевых денег. Поскольку зарубежные рынки по привлечению закрыты, благотворительность у крупного бизнеса снижается. Некоторые все равно продолжают вести благотворительную деятельность. Ряд компаний, в том числе и с нашей помощью и поддержкой, запустили программу по поддержке социального предпринимательства: «РУСАЛ», «Норильский никель», СУЭК, «Металлоинвест», ОМК. Здесь уже другие масштабы. У них денег больше, чем у частного фонда.

Роман Давыдов: Корпоративный бизнес — ваши партнеры. Что касается банковского бизнеса, вы за партнерство с ним? Идут ли на это банки? Приходят ли к вам за советом или с просьбами поделиться статистикой, практикой финансовой поддержки социальных предпринимателей?

Наталия Зверева: Нам интересно работать с банками, расширяя возможности финансирования для социальных предпринимателей. Недавно к нам приходили представители подразделения по работе с частными клиентами Сбербанка. Они сразу сказали: «Вы лучшие по оценке, экспертизе социального бизнеса. Давайте сотрудничать. У нас VIP-клиенты хотят трансформировать свою благотворительность, осуществив вложения в социальный бизнес. Дайте нам проекты, мы будем предлагать их своим клиентам».

У нас есть опыт. В свое время было соглашение между «Уралсибом» и «Опорой России». Тогда же привлекли к сотрудничеству Агентство кредитных гарантий, которое потом было переименовано в Федеральную корпорацию по развитию МСП. У нас была программа по кредитованию социальных предпринимателей, и, к сожалению, мы поняли, что банковские процедуры, нормативы, требования, подходы не позволяют продуктивно взаимодействовать. Мы выдали всего один кредит социальному предпринимателю из Пензы на шиномонтаж под поручительство АКГ. Получилось «из пушки по воробьям». Работало много людей: и от «Опоры России», и мы, и «Уралсиб». Была большая рекламная кампания. А когда кредитные инспекторы реально стали работать с документами, всех забраковали, потому что многого не хватало, начиная от обеспечения. Тем не менее один предприниматель вместе с нами через это все прошел, впоследствии погасил кредит, и совместная деятельность закончилась.

Роман Давыдов: Все равно это было не бессмысленно, если предприниматель получил поддержку со стороны банка, это стоило того.

 

Роман Давыдов, Skolkovo Private Banking & Wealth Management Club

 

Наталия Зверева: Просто расходы были колоссальные на получение этого кредита. Лучше бы ему просто грант дали, и все. Но зато мы протестировали банковскую систему и сделали вывод, что ее надо менять. Через какое-то время в Центральном банке появилась комиссия (или комитет) по облегчению доступа к кредитованию малого и среднего бизнеса, в том числе социальных предпринимателей. Мы даже участвовали в нескольких заседаниях, писали свои рекомендации и предложения, но пока эта работа приостановилась. Надо менять систему на уровне регулирования. У банков все жестко: резервы, нормативы, требования.

Роман Давыдов: Можете озвучить объемы финансирования? Какова общая задолженность предпринимателей, а также статистика по возвратности ссуд? Есть ли просрочка и как вы с ней работаете?

Наталия Зверева: Общая сумма списанных займов — около семи миллионов рублей из четырехсот миллионов. Мы даем грейс-период для более комфортного погашения, после которого заемщик начинает платить ежемесячно. Когда мы видим, что просрочка месяц, потом второй, мы понимаем, что потенциально ранее выданная ссуда может стать проблемной, и начинаем взаимодействовать с предпринимателем, разбираться, что случилось. Он пишет объяснения. Например, спад продаж в связи объективными обстоятельствами. Если это в первый раз, мы лояльны и пытаемся ему помочь.

Роман Давыдов: Вы говорили, что недавно вели переговоры с представителями премиального банкинга. Я как основатель банковского клуба Skolkovo Private Banking & Wealth Management Club в бизнес-школе «Сколково» не могу не коснуться этого момента. Мне очень приятно, что востребованность идет от представителей сегмента Private Banking, прежде всего от состоятельных людей, которые могут оказать практическое содействие реализации идеи по поддержке социальных предпринимателей.

Наталия Зверева: Да, все правильно.

Роман Давыдов: Это значит, что может быть новая ниша для продуктового наполнения в премиальном банковском обслуживании?

Наталия Зверева: Да, наверное, как новый интересный банковский продукт, и вполне очевидно, что при грамотном подходе и успешной реализации банки будут на этом тоже зарабатывать.

Роман Давыдов: Мы говорили о финансовой поддержке со стороны Фонда — предоставлении беспроцентных займов. Существуют ли иные формы финансирования со стороны банковского сообщества? Некоторые банки, например, создают фонды венчурных инвестиций.

Наталия Зверева: В свое время мы встречались с представителями Промсвязьбанка, обсуждали возможность партнерства. Я тоже задавала вопрос: какие цели Банк ставит перед собой, создавая венчурный фонд? Ответом было, что это корпоративно-социальная ответственность Промсвязьбанка, выраженная в такой форме поддержки. Они поддерживают молодежное предпринимательство, там многие проекты являются социальными. Они выбрали, как мне кажется, очень эффективную форму, потому что не просто раздают деньги. Они еще к финансированию подключили менторскую программу с IBLF Russia. Это здорово, потому что помогает выжить большему количеству стартапов. По сути, мы в рамках сопровождения социальных предпринимателей тоже занимаемся менторством. Может, не так плотно или не по той технологии, как это делает IBLF Russia, но все равно мы помогаем, учим, что-то советуем.

Роман Давыдов: Расскажите о планах Фонда. Нет ли у вас идеи трансформироваться в какую-то иную форму? Или, возможно, существуют планы масштабирования деятельности Фонда?

Наталия Зверева: Миссия Фонда — служить катализатором позитивных социальных изменений. Мы стараемся закладывать системные идеи так, чтобы потом крупные игроки брали то, что на более мелких масштабах отработано, и реализовывали на больших проектах. У нас около двадцати соглашений с вузами о внедрении образовательной программы для социальных предпринимателей. Дальше обучившиеся будут создавать социальные предприятия. В итоге все это должно привести к созданию нового сектора экономики — социальных предпринимателей. Это уже есть в Англии, США, Канаде, в других странах. То есть появляется такой класс, который осознает свою социальную миссию. Я думаю, что и у нас так будет. Новые идеи возникают, и мы начинаем их применять. Мы сейчас краудсорсинг-платформу запускаем, пытаемся использовать, апробировать инструмент. Кто-то посмотрит на наш опыт и придет к нам. Например, SAP тоже проводит конкурсный отбор проектов, нацеленных на решение важнейших социальных проблем. Основной фокус программ SAP в сфере корпоративной социальной ответственности в России и СНГ — поддержка социального предпринимательства. Это самая эффективная бизнес — модель, которая на наш рынок влияет положительно.

Беседа состоялась 7 апреля в офисе Фонда «Наше будущее»






Новости Новости Релизы
Сейчас на главной

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ