После принятия закона о ПОД/ФТ Банк России отозвал лицензии более чем у ста кредитных организаций именно по причине невыполнения требований данного закона. Заметим, что формально основным уполномоченным органом по противодействию легализации преступных доходов в стране является Росфинмониторинг, согласно информации которого, около 90% поступивших во исполнение закона о ПОД/ФТ сообщений направлено коммерческими банками. Это говорит и о повышенной сознательности банков, и о жестком прессинге со стороны ЦБ.
Справедливости ради следует отметить, что Россия на этом пути не одинока. Противодействие отмыванию преступных доходов рассматривается сейчас как приоритетное направление борьбы с организованной преступностью во многих странах мира и становится все более значимым предметом контроля в банковской сфере всех высокоразвитых государств. И все же иногда возникает ощущение, что и здесь мы «впереди планеты всей».
Несмотря на постоянное усиление контроля и жесткость наказаний (вплоть до отзыва лицензии), исполнение закона о ПОД/ФТ в банковской системе далеко от идеала. И дело не в «закононепослушности» банков.
Один из базовых принципов FATF, на котором строится система противодействия легализации преступных доходов, требует от банка «знать своего клиента». Рекомендации Банка России от 13.07.2005 №99–Т по разработке кредитными организациями внутренних правил указывают на необходимость идентификации и изучения клиента банка, в то время как закон использует только термин «идентификация». Вроде бы похожие понятия, но подобное дополнение на деле предполагает существенное расширение обязанностей банка по сбору информации об операциях клиента и иных сведений о нем.

Несмотря на постоянное усиление контроля и жесткость наказаний, исполнение закона о ПОД/ФТ в банковской системе далеко от идеала

Регламентация в этой сфере постоянно ужесточается. Писем и других документов ЦБ, связанных с исполнением закона о ПОД/ФТ, можно насчитать уже более десятка. А уж каждодневная практика региональных управлений ЦБ подчас доводит требования о сборе информации до абсурда. Так, банкам настоятельно рекомендуется получать от клиентов договоры, акты выполненных работ, счета-фактуры, балансы, товарно–транспортные накладные, таможенные документы, налоговую отчетность (с отметкой налоговой инспекции, хотя ныне все больше организаций отправляет эту отчетность с использованием телекоммуникационных средств без бумажных носителей) и прочее. Вероятно, скоро банк будет вынужден требовать от клиента, торгующего, например, бетоном, его образцы с целью проверки соответствия качества товара договору о поставке. Вопрос о том, в состоянии ли специалисты банка, имеющие несколько иное образование и навыки, справиться с качественным анализом подобной информации, Центробанк, похоже, не очень волнует.
Заметим, что требование банка о предоставлении таких документов не базируется на законе. Указания, письма и иные нормативные, а тем более рекомендательные или разъясняющие документы ЦБ на клиентов банков не распространяются. В случае отказа клиента от предоставления запрашиваемой информации банк может лишь, ссылаясь на внутренние документы, потребовать расторжения договора банковского счета, а также отказать в открытии счета или в проведении операции по счету. Мало того, что это противоречит самой сути банковской деятельности (любой банк заинтересован в увеличении числа клиентов и их операций), но к тому же подобные действия банка вступают в противоречие с Гражданским кодексом, который не предусматривает отказ от обслуживания клиента в одностороннем порядке. Неслучайно уже появились первые судебные процессы по искам клиентов банков, связанным с такими действиями банкиров.
Столь же неоднозначной является и настоятельная рекомендация ЦБ при открытии счета проверять наличие у клиента свидетельства о собственности, договора аренды или иного правоустанавливающего документа на заявленное в качестве местонахождения помещение. При регистрации или перерегистрации компании не требуется представлять документы, подтверждающие какие-либо права на помещение, являющееся юрадресом компании. Закон о ПОД/ФТ также требует лишь установление адреса местонахождения юрлица. Более того, от банков требуют проверять фактическое наличие исполнительного органа клиента по адресу регистрации компании, в том числе путем выезда на место. Не секрет, что, зарегистрировав фирму по какому-то адресу, включая адрес местожительства гендиректора, компании, особенно малые и средние, в дальнейшем ведут бизнес в другом офисе. Законодательство не требует от них в обязательном порядке приводить в соответствие адрес фактического местонахождения (офисов может быть и несколько) и адрес регистрации. Достаточно иметь возможность получать по адресу регистрации корреспонденцию.
Закон установил довольно размытые критерии операций, по которым должна документально фиксироваться информация. Это «запутанный или необычный характер сделки, не имеющей очевидного экономического смысла или очевидной законной цели; несоответствие сделки целям деятельности организации, установленным учредительными документами». Многие сделки совершаются предпринимателями, например, с целью законной минимизации налогов, искусственного создания дополнительных обязательств и т.п. Они не имеют при этом никакого отношения к легализации преступных доходов или к финансированию терроризма, хотя в некоторых случаях и могут попадать под указанные критерии.
Безусловно, выявлять уход от налогов, особенно нелегальный, необходимо. Но это явно дело налоговых или в ряде случаев правоохранительных органов, а не банков. Несоответствие деятельности организации учредительным документам вообще не является нарушением каких-либо законодательных норм, поскольку они не требуют перечисления в уставе или учредительном договоре всех возможных направлений бизнеса. Часто деятельность компании со временем меняется или диверсифицируется, и никакие нормы закона не требуют в таком случае в обязательном порядке вносить изменения в учредительные документы, особенно если новые виды деятельности не являются лицензируемыми.

Выявлять уход от налогов необходимо. Но это дело налоговых или правоохранительных органов, а не банков

После принятия Положения Банка России от 19 августа 2004 г. №262–П банки в целях ПОД/ФТ должны идентифицировать не только сами компании, но и их выгодоприобретателей. Подобное вынужденное чрезмерное любопытство банка в отношении своих клиентов неизбежно порождает конфликт между банком и клиентом.
В нормативные документы изначально заложены основания для высокого субъективизма в принятии решений. Так, законом о ПОД/ФТ предусмотрено, что если у работника банка при реализации программ внутреннего контроля возникают подозрения, что какие-то операции осуществляются в целях легализации преступных доходов или финансирования терроризма, то кредитная организация обязана направлять в Росфинмониторинг сведения о таких операциях независимо от того, относятся ли они к операциям, подлежащим обязательному контролю. Заметим, что у специалиста банка подозрения могут не возникнуть, а проверяющему из ЦБ сделка покажется подозрительной с соответствующими последствиями для банка. Чтобы избежать этих рисков, банки выработали неформальное правило: «стучать в Росфинмониторинг по любому поводу». В результате контролирующий орган оказывается перегруженным информацией, в том числе не имеющей отношения к его функциям.
Постоянное расширение и ужесточение требований к банкам в связи с реализацией закона о ПОД/ФТ ложится на них тяжелым бременем, в том числе резко увеличивая расходы кредитных организаций. Помимо содержания дорогостоящего штата сотрудников, занимающихся идентификацией клиентов и сделок, направлением сообщений в Росфинмониторинг, банки несут немалые затраты на необходимое компьютерное и телекоммуникационное оборудование и программное обеспечение. При большом объеме операций выявление подлежащих контролю сделок приходится автоматизировать. Сообщения особым образом формируются, подлежат шифрованию, передаче по специальным линиям связи и т.п. Подобный рост затрат в условиях снижения в последние годы рентабельности банковского бизнеса сам толкает банки на не вполне законные операции ради получения дополнительного дохода. Особенно остро эта проблема стоит у малых и средних банков.
Увлекшись контролем за соблюдением требований закона о ПОД/ФТ, ЦБ по признанию самих его специалистов ослабил традиционный банковский надзор. Повышенное внимание уделяется таким косвенным параметрам как коэффициент оборачиваемости денежных средств. Заметим, что в подобных операциях нет ничего противозаконного, а соотношение оборотов и остатков на счете клиента в основном зависит от специ­фики его деятельности. Так, у торговых или посреднических организаций оно всегда относительно выше. В силу естественной неравномерности операций клиентов этот сугубо расчетный показатель, особенно у небольших банков, подвержен колебаниям, за которыми в большинстве случаев нет какого-то экономического содержания. Однако ЦБ упорно требует объяснений этих колебаний. Вопрос банка о том, каким должен быть уровень этого показателя, а также как банк в рамках закона может на него влиять, как правило, остается без ответа. Это естественно, поскольку данный показатель не входит в число установленных законодательством обязательных нормативов. Влиять на него банк может лишь, неправомерно отказывая клиентам в проведении операций, что неизбежно закончится потерей клиента и/или судебными исками с его стороны.
Закон о ПОД/ФТ возлагает на банк обязанность документально фиксировать и представлять в Росфинмониторинг определенные законом сведения по операциям с денежными средствами или иным имуществом, подлежащим обязательному контролю не позднее рабочего дня, следующего за днем совершения операции. Нарушением считается не только неотправка сообщения, но и направление его с формальной ошибкой, которые почти неизбежны, учитывая сложность технических процедур формирования и отправки сообщений. Подобная сжатость сроков не имеет разумных оснований, а лишь создает в банке ненужную нервозность и дополнительный риск ошибки.

В нормативные документы изначально заложены основания для высокого субъективизма в принятии решений

Банки неслучайно протестуют против чрезмерной строгости требований, связанных с законом о ПОД/ФТ. Как указывалось выше, нарушение этого закона стало в последние годы основной формальной причиной для отзыва у банков лицензии, что ведет к принудительной ликвидации банка с неизбежным ущемлением прав акционеров, кредиторов, клиентов и вкладчиков банка.
Представляется важным обеспечить реализацию принципа соразмерности нарушения и наказания, определить в законодательстве исчерпывающий перечень оснований для отзыва лицензии. Желательно указать, что основанием для «высшей меры» наказания банка является неоднократное существенное нарушение его требований в течение определенного промежутка времени. Существенность нарушения представляется принципиально важной. Например, едва ли в нее может входить нарушение сроков отправки сообщений.
Сам закон о ПОД/ФТ еще далек от совершенства. Так, в соответствии со ст. 6 закона банк должен сообщать в Росфинмониторинг о ряде операций клиента в течение 3 месяцев после его регистрации. Под этот критерий подпадает, например, операция по размещению средств с текущего счета на депозитный в том же банке. Ясно, что здесь речь не идет ни об отмывании средств, ни о финансировании терроризма.
Приведу еще один пример. Я получил официальное письмо из МГТУ Банка России о том, что сдача такой-то формы отчетности по валюте задержана вашим банком — дальше прошу внимания — на одну минуту! Конечно, поругал своих айтишников: как же так, мол? А они в ответ: «Андрей Алексеевич, просто у МЦИ сервер на 2 минуты спешит, мы вообще по исходящим передали на минуту раньше». Конечно, я дал приказ передавать на час раньше. Но сколько трудов ушло на эту «одну минуту»: сотрудник письмо писал, спецбанковская почта его возила, документ ДСП, я подшил, они подшили, я ответил, долго излагал им о принятых мною мерах и так далее. Мне кажется, это пример абсолютного абсурда нашего банковского надзора.