Летом 2009 года я беседовал с крупным бизнесменом и среди прочего спросил, почему он закрыл один из своих проектов — сеть магазинов модной одежды. Ответ был примерно такой:
 — На тот момент были разные антикризисные варианты, но в течение определенного времени этот проект в любом случае генерировал бы только убытки. Всегда надо чем-то жертвовать. Если началась гангрена, то, чтобы сохранить жизнь, надо отрезать какую-то часть тела. Поддержки требовали все проекты, а деньги — конечный ресурс, особенно когда нельзя взять взаймы. Мы не стали уподобляться тем, кто совершал безумие — брал кредит под любые проценты, чтобы протянуть еще немного. Зачем они это делал, непонятно. Лучше сразу зафиксировать убытки, чем жить смутными надеждами о скором окончании кризиса.
     Затем он посетовал:
— В начале кризиса вызывало печальную улыбку то, что такими надеждами жила масса людей. Причем людей неглупых. Я им задавал вопрос: «А что такое окончание кризиса? Это доллар 23 рубля? Это РТС 2500? Кредитная ставка LIBOR+2%? Что именно?» Ответить не мог никто, но, видимо, это для каждого свое.
     Естественно, я спросил, что означает «окончание кризиса» для него. На что он пожал плечами:
— Не знаю, я не оперирую таким понятием. Сейчас жизнь стала другая, появилась новая экономическая реальность, и к ней надо приспосабливаться. Это не плохо и не хорошо.
     Этот разговор полуторалетней давности так хорошо запомнился потому, что в тот момент мой собеседник был одним из немногих, кто «не оперировал таким понятием», как кризис. Большинство же остальных разделились на два лагеря. В одном молились, чтобы все побыстрее закончилось, как страшный сон, конечный спрос восстановился, а банкиры вновь стали раздавать дешевые кредиты. В другом же подобно Незнайке верещали: «Братцы, спасайся! Кусок летит!», то бишь вторая волна кризиса надвигается, доллар будет стоить 70 рублей, да и вообще всем крышка.

     Сейчас заканчивается 2010 год, и как-то незаметно слово из шести букв ушло из нашего лексикона.

Сейчас заканчивается 2010 год, и как-то незаметно слово из шести букв ушло из нашего лексикона

Пресловутой второй волны мы так и не увидели, и даже негативные новости, на которые было богато второе полугодие, не вызвали сколько-нибудь эмоциональной реакции. Впрочем, биржевикам известно это явление, когда рынок привыкает к новостям и не обращает на них особого внимания.
     Проверить утверждение, что сейчас уже никто не говорит о кризисе, легко — достаточно почитать этот номер. Если бы мы сами в редакции не решили поднять вопрос, кончился он или нет, это слово из шести букв в журнале бы не появилось. О спасении банковского сектора тоже больше никто не говорит. Регуляторы заняты другими вещами. Так, один уважаемый депутат уверяет, что оппоненты его законопроекта о мобильном банкинге оказывают банкирам медвежью услугу. Другой, не менее уважаемый депутат называет апологетов этого законопроекта «иными лицами», которых выставили в дверь, а теперь они лезут в окно. И это радует. Радует, что все мы наконец сбросили с души тягостный груз ожидания — будь-то конец кризиса или начало его нового витка — и начали заниматься своими текущими делами, приспособившись к новой экономической реальности.
С облегченьицем!