Изменившиеся контуры ESG-повестки были обозначены уже в сентябре, в обзоре «Эксперт РА» по итогам первого полугодия 2022 года. С одной стороны, за год вчетверо выросло количество банков с ESG-стратегией — с 7 до 33%. С другой — доля скептиков среди финансистов увеличилась до трети общего количества — с 23 до 34%.

«Действительно, в 2022 году банковское сообщество по подходам к внедрению ESG разделилось на три части («продолжим начатое дело», «посмотрим, что скажет регулятор», «не до ESG»), основываясь на степени понимания, накопленного опыта и знаний», — подтвердил председатель совета директоров банка «Центр-инвест» Василий Высоков.

Е — «в минусе»: не до экологии

Кроме того, в банковских бизнес-процессах приоритеты сместились с E и G на S, то есть — на социальный фактор.

Руководитель группы рейтингов устойчивого развития «Эксперт РА» Юлия Катасонова считает логичным выделение в указанный период корпоративного управления в качестве ключевой компоненты ESG-повестки. С точки зрения Екатерины Герус, основателя консалтингового агентства ESG Consulting, смещение фокуса в стратегиях устойчивого развития на блок S стало общим трендом для всех отраслей в 2022 году. А Борис Богоутдинов, управляющий партнер «Консалтинговой компании «2Б Диалог», выразился жестче: «Весь бизнес первым вопросом повестки сделал антикризисное управление, а текущие санкционные риски заставляют по-новому смотреть на улучшение риск-менеджмента и вопросы их купирования на ранней стадии». Смену настроений российского предпринимательского сообщества он проиллюстрировал на примере прошлогоднего ПМЭФ, где «в 2021 году множество баннеров пестрило ESG-повесткой, но в 2022-м крупнейшие компании, включая финансовый сектор, сдержанно заявляли о ее востребованности, причем в контексте социальной ответственности бизнеса».

«Это наблюдение — средняя температура по больнице, — прокомментировал выводы «Эксперт РА» Василий Высоков. — Мы продолжаем развитие всех составляющих бизнес-модели ESG, включая экологическую. Нельзя быть “зеленым” и убыточным, как нельзя, прикрываясь успехами в экологической повестке, забывать о решении социальных проблем внутри банка и среди разных групп клиентов».

Мария Шевченко, заместитель генерального директора группы QIWI, тоже подчеркнула равнозначность всех аспектов ESG-повестки в отношении различных групп стейк-холдеров. «Конечно, сейчас, на фоне общей экономической турбулентности, есть большой запрос на поддержку людей, которые переживают сложные времена, на социальную проблематику в целом. Но вне зависимости от контекста основополагающим направлением остается строгое соблюдение принципов бизнес-этики и высоких стандартов корпоративного управления», — пояснила она.

Екатерина Герус считает, что ранее как раз был перекос в сторону экологии, а возросшее внимание к социальным и управленческим аспектам — позитивный тренд для устойчивого развития.

«По итогам анализа лидеров ESG-повестки в финансовом секторе мы отмечаем, что блок E является менее развитым. Но это характерно и для других типов компаний», — сделала противоположный вывод Ирина Мельникова, старший управляющий директор рейтинговой службы НРА.  

S — в значении «скептический»

Виктория Карпунина, руководитель направления ESG-банкинга Росбанка, считает, что «скепсис банковского сектора в отношении ESG-трансформации обусловлен недостаточной поддержкой со стороны регулятора. Ответственное управление портфелем имеет репутационный характер».

Скептицизм в среде российских банкиров и предпринимателей возобладал в связи с уходом из РФ западных инвесторов, под которых создавались и таксономия, и инструменты, и система верификации, но ближе к концу 2022 года восприятие начало меняться: появилась надежда на интерес с Востока, высказал «Б.О» свое мнение Олег Иванов, сопредседатель комитета АБР по инвестиционным банковским продуктам. Но временной горизонт спикер с осторожностью определил как среднесрочный.

Марию Шевченко не удивляет, что на фоне столь существенных вызовов многие организации, по крайней мере в краткосрочном периоде, отказываются от планов ESG-трансформации. «Тот факт, что 66% банков либо уже внедрили стратегию устойчивого развития, либо имеют соответствующие планы, показывает важное стратегическое значение повестки», — считает она.

Владимир Эльманин, председатель правления Реалист Банка, напомнил, что ESG-повестка зародилась в 2004 году, а в активную фазу вошла более пяти лет назад. Он охарактеризовал четырехкратный рост количества документов с ЦУР у банков в 2022 году как «логичный итог проделанной за все это время работы».

Юлия Катасонова сделала вывод, что повестка проникла глубоко в банковский бизнес, поскольку половина роста, отмеченного «Эксперт РА», приходится на средних и мелких игроков. По ее мнению, «четырехкратный рост респондентов показывает: дан старт дорожной карте устойчивого развития».

Но дело не только в наличии у организации ESG-политики, свежеиспеченной или обновленной, но и в «наполнении», считают эксперты. «Важно, чтобы в новых стратегиях отражалась более долгосрочная перспектива — сохранение конкурентоспособности, выход к необходимым технологиям и рынкам сбыта, цифровизация, социальная устойчивость», — подчеркнула Татьяна Завьялова, старший вице-президент по ESG СберБанка.

Екатерина Герус сожалеет о потере прозрачности в области ЦУР: многие компании, в том числе финансовые, вместе с обязательной отчетностью убрали со своих сайтов и отчетность по устойчивому развитию и теперь предоставляют ее по запросу узкому кругу лиц. Директор по маркетингу и внешним коммуникациям Экспобанка Софья Яблочкина заметила, что в целом в 2022 году на рынке прослеживался тренд на снижение инвестиций в ESG-направление. В Экспобанке считают важным не останавливать инициативы в области ESG.

«Мотивационный многогранник»

Олег Иванов полагает, что участники рынка, которые к 2022 году получили достаточный импульс в виде реализованных ESG-стратегий, продолжат двигаться по инерции. Но те, кто в процесс только «входил», включая половину топовых системно значимых структур, по его мнению, останутся в выжидательной позиции.

Виктория Карпунина согласна с мнением, что до 2022 года главным драйвером повестки выступали иностранные инвесторы, а в настоящее время фокус сместился на регулятора, бизнес и общество.

Олег Иванов видит по углам «мотивационного треугольника» государство, Банк России и дружественных иностранных инвесторов. Но войдут ли «азиаты» в российские проекты устойчивого развития и когда это произойдет — вопросы, которые сейчас волнуют российское бизнес-сообщество, включая банкиров.

По мнению Ирины Мельниковой, в 2023 году акцент сместился «на заинтересованных лиц внутри РФ и, частично, в развивающихся странах». «В 2022 году в стране стала формироваться собственная аутентичная ESG-повестка, в которую включились органы государственной и региональной власти, бизнес, в том числе компании-экспортеры, российские институты развития, население», — подтвердила Татьяна Завьялова. Она также отметила рост внимания граждан к ЦУР. «Например, на вопрос: “Волнуют ли вас экологические проблемы”, в 2022 году утвердительно ответили 84% россиян, годом ранее — 68%», — привела она статистику.

Восток — установка на «устойчивое» лидерство

В НРА видят такие «мотиваторы» внедрения финансовыми организациями инструментов устойчивого развития:

• необходимость соответствовать ожиданиям стейкхолдеров, в том числе из стран Азии, в которых ESG-повестка активно внедряется;
• требования будущего изменения оценки рисков в деятельности крупных клиентов с высоким углеродным следом;
• ожидаемый рост спроса на ESG-кредиты.

Тот факт, что в Азии высокие стандарты ЦУР, отметили и другие эксперты. Важно также, что в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) опираются на те же принципы и документы, что и на Западе, то есть на сформулированные ООН, подчеркнул Олег Иванов.

«Роль стран АТР в сфере зеленого, климатического и ответственного финансирования в последние годы быстро растет. На них приходится половина всех климатических инвестиций на планете (47,8%), причем в этом секторе рост намного активнее, чем в ЕС и США», — привела статистику Татьяна Завьялова.

Несмотря на прошлогоднее сокращение примерно на 26% в мировом масштабе предложения таких видов облигаций, как зеленые, социальные, устойчивого развития и связанные с устойчивым развитием (green, social, sustainability and sustainability-linked bonds, GSSSB), в странах АТР, согласно данным S&P Global, показатель вырос на 10% и составляет 23% всего объема размещений GSSSB. А на 2023 год аналитики международного агентства прогнозируют рост эмиссии таких бумаг в регионе на 20%».

M — подход, альтернативный G

Что касается «учета» ESG-рейтингов Банком России, пока там, по словам Олега Иванова, куда больше сосредоточены на M (модернизации экономики), чем на G. Наталья Худякова, руководитель Центра макроэкономического и регионального анализа и прогнозирования Россельхозбанка, прокомментировала: «Нарастающий в течение 2021 года уровень вовлеченности органов государственной власти и банковского сообщества в повестку устойчивого развития в 2022 году сохранился, но скорректирован в сторону социального фактора и модернизации экономики».

Плюсом для кредитных организаций является факт, что для трансформационных проектов регулятор согласен «на кардинальное снижение риск-весов», это как раз одна из стимулирующих мер, о которой просят участники рынка в отношении ESG-кредитования. Впрочем, когда речь идет о внедрении передовых технологий, такие проекты, как правило, включают в себя элементы зеленых, считает Олег Иванов.

Рано или поздно Центробанк все же начнет принимать в расчет ESG-рейтинги заемщиков, пока, если верить сказанному в начале марта его главой Эльвирой Набиуллиной, это вопрос среднесрочной перспективы. Но в России возможны любые инициативы «сверху». К примеру, в марте президент РФ заявил, что пора сделать нефинансовую отчетность крупного российского бизнеса ежегодной и публичной, чтобы население знало, какую пользу конкретная организация приносит стране, территории и городу. То есть Госдуме предстоит реанимировать законопроект, замороженный в прошлом октябре ЦБ и Минэкономразвития по причине его «нецелесообразности».   

ЦУР за пределами офиса

Итак, «наверху» многие уверены: предприниматели в рамках корпоративной социальной ответственности приносят много пользы, осталось только оповестить об этом общественность. Но есть и альтернативные мнения.

Директор ФГБУ «Центр развития ВХК» Минприроды Илья Разбаш сомневается в том, что зеленые марафоны или концерты в поддержку экологии, на организацию которых крупные банки тратят существенные бюджеты, по-настоящему эффективны. Он убежден: участникам сектора пора компенсировать не только вырубку лесов, но и ущерб, который организации наносят водоемам, как минимум — поддерживать экологическую акцию «Вода России».

При этом региональные банкиры нередко рассказывают «Б.О» о том, что их федерального масштаба конкуренты вовсе или почти не вкладываются в регионы присутствия — тем более сейчас, когда их бизнес ушел преимущественно в дистанционные каналы.

Кроме того, в течение многих лет комментарии некоторых кредитных организаций относительно продвижения ESG-повестки выглядели несколько «хайпово»: было ясно, что устойчивые подходы к деятельности редко выходили за стены офисов, а самым выдающимся достижением зачастую было участие в программах повышения финансовой грамотности населения.

Ирина Мельникова видит, что и сейчас снижение воздействия на окружающую среду в финансовом секторе осуществляется через внедрение программ ответственного потребления в офисах, переход на электронный документооборот, сокращение использования пластика. В то же время данные по выбросам, особенно отдельно по охватам (scopes) 1 и 2, — пока редкость для финансовых организаций, подчеркнула представитель НРА.

Исследование СберБанка «Будущее климатической повестки в банках» показывает: большинство топовых отечественных банков отстают от глобальных игроков, так как не сформировали климатические стратегии, политики, цели, отчетность. В то время как в мире 75% финансовых структур провели оценку выбросов парниковых газов от своей деятельности по охватам 1, 2 и 3, в РФ таких всего 30%. По показателям предоставленных климатических отчетов разброс соответственно — 35% к 10%.  

Екатерина Герус считает, что к проектам из блока Е, требующим наиболее существенных инвестиций, банки будут возвращаться только по мере выхода из экономического кризиса, и стимулом станут требования партнеров на Востоке, а также экологическое законодательство внутри РФ, направленное на решение проблем изменения климата. По прогнозу Бориса Богоутдинова, возврат произойдет не раньше 2025 года, причем он назвал среди стимулов ESG-трансформации налаживание диалога с европейскими, а не только с азиатскими партнерами и инвесторами из ЕАЭС.   

Есть ли время «на раскачку»: от рассуждений — к KPI

«Регулятор однозначно дает понять, что тема устойчивого развития, климатическая повестка и оценка рисков влияния изменения климата, а также оценки ESG-рисков и профилей будут играть важную роль как в части регулирования финансовых организаций, так и в части их деятельности. И трансформацию этих подходов невозможно “сотворить” за день, — пояснил необходимость не тянуть с внедрением инициатив Виктор Четвериков, руководитель Центра образования и экспертизы Ассоциации участников финансового рынка «Некоммерческое партнерство развития финансового рынка РТС» (НП РТС). — Для финансовых организаций цель — не зеленые офисы и сбор пластика (хотя это тоже важно, как и снижение негативного влияния на окружающую среду), а структурирование работы с финансовыми продуктами, отбор проектов и клиентов, которым предоставляются финансирование и инвестирование. Другими словами, чем раньше банк займется оценкой рисков клиентов, активов и проектов через призму ESG-трансформации, тем легче будет, когда нормативное регулирование и стандарты станут основой для стабильного бизнеса».

В дискуссию о потенциальных инвесторах Виктор Четвериков не втянулся, считая, что «диалог с партнерами и контрагентами (неважно, из какой они части света) будет сопровождаться “предъявлением” реального вклада банка, финансовой или инвестиционной компании в повестку устойчивого развития или оценку ESG-рисков».

«Самая сложная работа по установлению KPI в области ESG для топ-менеджмента, целевых показателей по ESG-финансированию в структуре ссудного портфеля, системы риск-менеджмента в области экологических и климатических рисков — впереди», — прокомментировала ситуацию в секторе Юлия Катасонова.

ESG-2023 — не ради моды, а со смыслом

«Вовлеченность тех, кто был “на хайпе”, а сейчас ушел, — наверное, плюс. Мы почти дошли до стадии чистого бульона, когда люди занимаются вопросами ESG-повестки и климата не потому, что это модно, а понимая, что могут привнести», — высказалась в ходе III Ежегодной конференции «Будущее устойчивого финансирования» Елена Курицына, директор департамента корпоративных отношений Банка России. По ее словам, «для ЦБ РФ это повестка навсегда, вне зависимости от геополитики: у нас одна планета».

Но в связи с уходом с рынка ряда западных структур, сменой акционеров и отъездом экспатов — независимых директоров возникают вопросы: упадут ли качество корпоративного управления бизнесом и результаты у тех, кто реализует ESG-стратегии?

«Практически у всех организаций, где в управлении были сотрудники западных юрисдикций, произошла перестройка. И есть вероятность, что качество принимаемых стратегических решений может снизиться. Но в России довольно развита практика качественной оценки эффективности деятельности совета директоров и правления, что сгладит возможный негативный эффект», — считает Юлия Катасонова. «Крупные компании заняты трансформацией бизнеса еще с 2010–2015 годов, достигли значительных результатов, в том числе благодаря зарубежному опыту. Они зарекомендовали себя как лучшие практики и в РФ, и за рубежом. Множество специалистов прошли подготовку, наработали практику, — объяснила оптимизм эксперт. — Бенчмарк на рынке выглядел как испуг. Бизнес прагматичен. Корпоративное управление трансформируется с прицелом на эффективность в будущем».

«В 2021-м мы первыми в мире опубликовали ESG-баланс банка в таксономии ЦУР и национальных проектов. В прошлом году — разработали ESG-рейтинги для клиентов МСБ, — подтвердил сказанное Юлией Катасоновой Василий Высоков. — В 2023 году внедрили методологию расчета углеродного следа по ипотечным продуктам. Ведем аналогичную разработку ESG-критериев для предприятий АПК и транспорта. Внедрение этих методологий позволит оценить углеродный след для 2/3 кредитного портфеля банка. ESG — это не маркетинг для иностранцев, а бизнес-модель для внутреннего использования. Качество корпоративного управления не упадет, а настроится на реальные задачи. Например, главное — это не число женщин-руководителей, а возможность для них уйти в декрет и вернуться к работе». Василий Высоков ожидает развития корпоративных практик с ориентацией на специфику российского рынка и достижения суверенной конкурентоспособности банкинга.