В России массовый интерес к внедрению ESG-повестки у корпоратов стал проявляться гораздо позже, чем на Западе, — а именно в прошлом году, причем в значительной степени под давлением отечественных мегарегулятора и правительства. Но уже сейчас многие кредитные организации активно «рапортуют» о глубинной ESG-трансформации. Редакция «Б.О» обратилась к экспертам с вопросами: как много в РФ банков, реализующих полноценные долгосрочные ESG-стратегии, и каковы прогнозы внедрения в банках новых бизнес-моделей (а не просто отдельных инструментов устойчивого развития)?  

В первой половине текущего года были реализованы два масштабных аналитических проекта. Так, в мае по заказу АБР компания Deloitte провела исследование «ESG-банкинг в России», которое показало, что лишь 10% российских банков применяют какие-либо ESG-практики; 40% применяют КСО-практики. 

Базой для исследований стали результаты анализа публичной отчетности всех зарегистрированных в России банков (на тот момент — менее 400)», говорится в размещенном релизе Deloitte. Выводы: интерес к теме устойчивого развития растет, 30% банков ожидают, что учет ESG-факторов в их работе будет существенным через три года; менее чем в 20% отечественных банков представляют, «какая информация в отношении ESG наиболее важна для инвесторов и кредиторов». 

Год 2022: время утверждать стратегии

«По данным “Эксперт РА”, активно занимаются ESG-трансформацией в основном крупные игроки: 45% из топ-20 уже учитывают ESG-повестку. Утвержденные стратегии устойчивого развития либо экологические политики по итогам текущего года будут у 15% опрошенных банков, а 62% планируют внедрить данные документы не ранее 2022 года», — сказала «Б.О» вице-президент АБР Яна Епифанова, сославшись на статистику из другого исследования, где уже изучался период — первое полугодие 2021 года.

Аналитики Агентства провели анкетирование более 100 банков, на которые приходится порядка 60% активов сектора, в целях «оценить степень зрелости ESG-банкинга в стране». 

Директор по банковским рейтингам «Эксперт РА» Зоя Советкина комментирует: «На настоящий момент ESG-трансформацию в своей текущей деятельности учитывают преимущественно крупные банки». 23% респондентов пока не заинтересованы в ESG-трансформации своей стратегии, что объясняется преимущественно отсутствием четких требований и правил со стороны регулятора в области устойчивого развития, пояснила эксперт. Зоя Советкина уверена, что ESG-банкинг может стать связующим звеном в цепочке по внедрению принципов устойчивого развития в экономику нашей страны, поскольку они являются основными центрами по управлению рисками и находятся в тесной взаимосвязи с регулятором.

Топ-30 и один «примкнувший»

Данные исследования «Эксперт РА» показывают, даже на конец 2022 года ESG-стратегии будут не более чем у семи десятков банков.

Независимый эксперт рынка Михаил Ермаков полагает, что в настоящий момент «ЕSG-стратегию имеют или финально дорабатывают практически все банки первой тридцатки и примкнувший к ним ростовский “Центр-Инвест”».

«У десятка банков есть отдельные документы, связанные с устойчивым развитием, направленные на последовательные шаги по интеграции принципов ESG в бизнес, и отдельные документы, которые содержат принципы корпоративного управления и оценки рисков через призму достижений ЦУР и c учетом отдельных принципов ESG», — описал ситуацию Виктор Четвериков, управляющий директор по проектам развития НРА.

Яна Епифанова объяснила слабую вовлеченность средних и небольших банков в ESG-трансформацию тем, что к таким кредитным организациям не предъявляются иностранные требования, в отличие от крупных игроков, привлекающих фондирование на международных рынках и работающих с западными контрагентами (к таким выводам пришли аналитики Deloitte). 

Прибыль — избранным, трансформация — каждому

По итогам восьми месяцев 2021 года показатель чистой прибыли составил почти 1,7 трлн рублей, и Яна Епифанова полагает, что по итогам года он «действительно может достичь рекордных 2–2,5 трлн рублей в случае сохранения текущих темпов роста». Вопрос — в неравномерности распределения прибыли. 

Михаил Ермаков так описывает ситуацию на рынке: «У государевых банков и у частного “крупняка” идея ESG может не найти понимания, а у большинства остальных банков просто нет “рекордной прибыли”. Многие мечтают безопасно избавиться от своих банковских лицензий». И, поскольку они, скорее всего, уйдут с рынка в среднесрочной перспективе, нет смысла в коренной реновации.  

Первый вице-президент МКБ Юлия Титова акцентировала внимание на том, что «на текущий момент внедрение принципов устойчивого развития не дает существенных экономических преимуществ, но определенно требует большего объема затрат на привлечение квалифицированных специалистов, независимой внешней экспертизы и реализацию различных социально-экологических инициатив, как внутренних, так и внешних». Среди долгосрочных преимуществ она отметила «удешевление стоимости фондирования; доступ к более длинному фондированию; расширение круга клиентов, инвесторов и кредиторов; возможность предложить клиентам не только структурирование зеленых продуктов, но и added-value-сервисы; широкий взгляд на все типы рисков, которым подвергаются индустрии в долгосрочной перспективе».

В приоритете: цифровизация и экосистемы

«Мы рассчитываем, что у финансового сектора будет возможность структурировать для клиентов продукты с заметно более выгодными условиями: в перспективе трех — пяти лет при условии внедрения стимулирующего пакета мер со стороны государства в отношении устойчивого финансирования», — обозначила горизонты Юлия Титова.  

Виктор Четвериков считает, что сейчас в приоритетах у банков — цифровизация и создание экосистем, которые требуют серьезных вложений. «Инвестиции в трансформацию ESG не будут ключевыми, — сказал эксперт. — Но плюс в том, что затраты на трансформацию зависят от объемов бизнеса, а ее начало требует незначительных вложений, так что вполне по силам для любого банка. Главное — готовность акционеров и менеджмента к последующим изменениям или к бездействию (это тоже выбор)». Эксперт считает, что «затягивать не стоит: трансформацию можно пройти плавно или потом войти в бурную реку и барахтаться с неочевидным результатом». 

Зоя Советкина согласна с коллегой: затраты на ESG-трансформацию деятельности будут отражаться в отчетности банков постепенно, без существенного давления на показатели рентабельности и операционной эффективности. 

Парадоксы нефинансовой отчетности

Deloitte в своем исследовании указал, что по состоянию на май текущего года «менее 1% существующих банков публиковали ESG-отчетность как отдельный документ или посвящали этому часть годового отчета». Из Национального регистра корпоративных нефинансовых отчетов ясно: кроме упомянутого выше банка «Центр-Инвест», информацию за 2020 год предоставили ВЭБ.РФ и Сбер. Хотя было бы логично увидеть там отчетность остальных «первопроходцев» и российских дочек «мастодонтов» западного банкинга.  

Виктор Четвериков объяснил: «Дочерние банки, как правило, имеют в головных компаниях такие документы и стратегии, но реализация этих принципов в России у них находится на низком уровне.

Нет отчетов об устойчивом развитии в России, что является минусом, так как формируется локальная нормативная база, а также таксономии и комплекс национальных проектов и приоритетов, которые не упомянуты в стратегиях устойчивого развития головных офисов. Возможно, качественная синхронизация потребует времени».

«С 2015 года мы предоставляем нашей материнской компании Райффайзенбанк Интернациональ данные о собственных выбросах парниковых газов для добровольной климатической отчетности на платформе CDP (Climate Disclosure Project), — заверил «Б.О» Дмитрий Средин, руководитель управления по работе с крупными компаниями Райффайзенбанка. — Мы активно инвестируем в развитие ESG-экспертизы, опираясь на опыт нашей материнской группы. 

Углеродный налог от Росбанка

В Росбанке работают в рамках установок, принятых на уровне группы Societe Generale (SG), и планируют начать публикацию нефинансовой отчетности в 2022 году, сказал редакции руководитель дирекции корпоративного бизнеса Алексей Иевлев. 

«Мы как бизнес стремимся соответствовать лучшим стандартам в области ESG. С 2011 года мы работаем над снижением собственного углеродного следа. Активно занимаемся экопросвещением сотрудников. У SG есть мотивационный инструмент — internal carbon tax, это внутренний налог на выбросы, — поделился практикой спикер. — Группа устанавливает 10 евро за каждую тонну CO2. Из этих средств формируется наградной фонд для внутреннего конкурса Environmental Efficiency Award за лучшие проекты в области IT, управления зданиями, сокращения потребления бумаги, транспорта и управления отходами». Новый офис Росбанка в башне ОКО-2 имеет сертификат международной системы BREEAM In-Use для зеленых офисов класса “Very Good”».

ЕSG-принципы интегрированы и в стратегию МКБ, поскольку с 2012 года акционерами банка стали Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) и Международная финансовая корпорация (IFC, Группа Всемирного банка). В цели и ключевые показатели эффективности на ближайшие три года входят: управление прямым и косвенным воздействиями; добровольные инициативы; взаимодействие с заинтересованными сторонами и прозрачность деятельности. В фокусе внимания — повышение уровней вовлеченности и удовлетворенности сотрудников, рассказала Юлия Титова.

Достижения ESG-банкинга  

По словам спикера, МКБ в числе первых российских банков раскрыл заверенные выбросы парниковых газов. «И первым получил независимую оценку уровня управления ESG-рисками через ESG-рейтинг от агентства RAEX Europe на уровне BBB[ESG] (умеренно высокий), а также привлек международное финансирование, условия которого зависят от уровня ESG-рейтинга на горизонте ближайших двух лет, — рассказала Юлия Титова. — Речь идет о ESG-linked кредите от немецкого банка LBBW, который предусматривает возможность снижения ставки при повышении ESG-рейтинга МКБ».

Кредитные организации с госучастием также постепенно «разгоняются» и даже претендуют на лидерство. Роман Зильберман, вице-президент банка «Открытие», рассказал, что в годовых отчетах прошлых лет частично уже была раскрыта нефинансовая информация. Долгосрочную ESG-стратегию развития планируется утвердить «в ближайшее время». В 2021 году создан комитет для координации и синхронизации деятельности группы с международными принципами ESG — таковы планы «Открытия» на будущий год.

Первый вице-президент Газпромбанка Наталья Третьяк сообщила, что в сентябре банк «впервые опубликовал нефинансовую отчетность в области устойчивого развития, соответствующую международным стандартам глобальной инициативы отчетности GRI (Global Reporting Initiative) и прошедшую процедуру независимого аудита KPMG». По ее словам, Газпромбанк уделяет внимание вопросам устойчивого развития с момента своего основания [1990 год. — прим. «Б.О»], сейчас идет систематизация деятельности подразделений. Помимо совета по внедрению ЦУР из топ-менеджеров в организации появилась должность Chief Sustainability Officer. В 2021 году утверждены политика по устойчивому развитию, кодекс корпоративной этики и частная политика экологической ответственности, то есть трансформация затрагивает все направления ESG. По словам Натальи Третьяк, «ведется работа над ESG-стратегией банка, в которую будут встроены и KPI для бизнес-подразделений». 

К лидерству в ESG, причем в масштабах страны, а не только отрасли, стремится и Сбер. Это пока единственный из российских банков, которые входят в рейтинг S&P по ESG и климату, причем по всем показателям находится в зеленой и желтой зонах. В прошлом году в общую стратегию развития до 2023 года была включена ESG-стратегия, а в текущем — принятая первая политика ESG, насчитывающая восемь ключевых направлений и 45 задач. Помимо статуса «бенчмарк рынка» Сбер стремится к 2030 году достичь углеродной нейтральности, сказал «Б.О» первый зампред правления Сбера Александр Ведяхин. В планах Сбера — переход на возобновляемые источники энергии, замена автопарка на электромобили, рассказал банкир. Также Сбер намерен довести количество посаженных деревьев до 1,18 млн.

ESG с «выпадающими» буквами

В октябре ВТБ объявил, что «запускает федеральную инициативу в сфере ESG в России — ESG-платформу», к которой приглашает присоединяться клиентов, региональные власти, а также вузы, культурные, медицинские, спортивные и образовательные проекты. «В общей сложности в периметр ESG-платформы уже включено около 20 направлений деятельности группы ВТБ. Этот перечень будет расширяться». Через платформу будут продвигаться продукты банка и программы поддержки. 

Юлия Строганова, директор департамента стратегии, инноваций и маркетинга Ак Барс Банка рассказала, что в этом году банк опубликовал первый отчет в области устойчивого развития, «где определен круг существенных для нас тем, мы рассказали о достигнутых результатах». «Идет разработка политики в области устойчивого развития в соответствии с целями устойчивого развития ООН. В 2022 году планируется утвердить полноценную ESG-стратегию», — сказала она. Направления, названные спикером, в значительной степени относятся к категориям E и S.   

ESG-повестка текущей осенью стала предметом обсуждения на десятках значимых площадок. Но временами складывается ощущение, что отечественные банкиры или уделяют куда меньше внимания третьей составляющей — корпоративному управлению, или понимают значение G своеобразно — например, ставят задачи борьбы с коррупцией и мисселингом вместо полноценной трансформации системы менеджмента, а их стратегические документы имеют крен в экологию и/или в КСО. 

Виктор Четвериков в этой связи отметил, что даже имеющиеся немногочисленные стратегии банков носят формальный характер. «Долгосрочная стратегия ESG — это документ, который опирается на ключевую стратегию развития, так как интеграция принципов ESG способна изменить модель бизнеса кредитной организации». И именно этого ждет от банкиров Эльвира Набиуллина.

Дмитрий Средин особо подчеркнул, что в Райффайзенбанке уделяют равнозначное внимание всем аспектам ESG-повестки. «Мы замечаем, что множество компаний наращивают компетенцию именно в экологической составляющей. Может возникнуть впечатление, что происходит явное смещение акцента именно на букву “Е”, однако, на наш взгляд, это временно и связано именно с активно развивающейся повесткой вокруг изменения климата», — сказал он.

Алексей Иевлев также говориk о стремлении группы Societe Generale эффективно сочетать бизнес и социальную ответственность. 

Минфину не хватает «подписантов», банкам — стимулов

«Мировая практика показывает, что ни в одной стране эффективная система зеленого финансирования не была запущена без мер поддержки со стороны государства», — констатировала Юлия Титова. 

Но в России процесс застрял на стадии обсуждения. Пока в Минэкономразвития готовят пакет документов и разрабатывают совместно с ЦБ дорожную карту, в Минфине уверяют, что ESG-финансирование не нуждается в стимулировании. Зато в министерстве озабочены тем, что среди российских банков мало подписантов принципов устойчивого развития ООН.

«Мне не кажется, что каждый банк должен лично к этим принципам как-то официально присоединяться. Здесь скорее может сработать формат коллективного присоединения в рамках членства в банковских ассоциациях или в рамках странового присоединения, как это было с 8-й статьей Устава МВФ или со вступлением России в ВТО», — предположил Михаил Ермаков.

Яна Епифанова объяснила: ESG-повестка для российских банков, да и всего рынка, стала мейнстримом не так давно. В целях привлечения внимания банков к международной ESG-повестке в октябре АБР вместе с Финансовой инициативой Программы ООН по окружающей среде (UNEP FI) провела вебинар для российских банкиров. 

Виктор Четвериков призвал участников рынка начинать ESG-трансформацию, не дожидаясь стимулирования. «Меры поддержки мы увидим по принципу существенности. То есть не они будут двигателем процесса трансформации. Сначала — требования стейкхолдеров, потом — рост числа компаний и проектов в устойчивом развитии и лишь затем — господдержка в любом виде. Это будет происходить не раньше, чем во второй половине 2022 года, — пояснил эксперт. 

— Ожидая господдержку, можно потерять контракты, партнеров, финансирование и капитализацию из-за бездействия в трансформации. А это реальные материальные потери, изменяемые в деньгах. Так что вопрос сейчас не в том, чтобы приобрести поддержку и пойти в трансформацию ESG, а в том, как трансформироваться, чтобы не потерять».