Однако тогда мало кто понимал истинный масштаб события. Тот год стал точкой отсчета в истории завоевания российского рынка иностранными банковскими группами. Последовавшее за ним десятилетие вобрало в себя период безудержного роста, баснословных прибылей, столь же ошеломительного падения и гигантских убытков.

Теперь уже всем ясно, что быстрый взлет и столь же стремительное падение российского банковского рынка обязаны прежде всего главному природному ресурсу XX века — нефти. Но тогда в начале 2000-х, когда в России появились первые розничные банки-монолайнеры, банкиры и финансисты видели лишь бескрайние российские просторы с миллионами потребителей, не охваченных привычными для западных стран банковскими сервисами и продуктами. После десятилетия сверхнизких цен на нефть в начале 2000-х цены на этот ключевой для российской экономики углеводород стали неуклонно расти, накачивая российскую экономику миллиардами нефтедолларов. Импульс от стимулирующих мер после кризиса 1998 года еще не остыл, а темп роста российского ВВП в 2003 году подскочил на 2,5% и превысил 7% за год. Быстрее в тот год росла только экономика Китая. Перед финансистами, писавшими свои бизнес-планы развития, открывалась перспектива дивного нового мира.

В 2004 году на российский рынок с большой помпой вышел финансовый конгломерат General Electric Consumer Finance, ставший к тому времени мировым лидером розничного потребительского кредитования. За 100 млн у американского инвестиционного фонда Delta Capital Management был куплен российский Дельтабанк, ставший к тому моменту крупнейшим эмитентом пластиковых карт Visa в России. Американский инвестиционный фонд смог по экспертным оценкам заработать на этой сделке от 230 до 300% прибыли, так как его совокупные вложения в развитие Дельтабанка не превысили 30 млн долларов. Газета «Известия» писала в то время: «На российском рынке розничных кредитов начинается большой передел». Сверхприбыли, о которых на западных рынках инвесторы уже даже и не мечтали, стали в России обыденной реальностью. В отличие от большинства остальных развивающихся рынков, куда капиталистические отношения пришли ранее, в России в то время доля так называемых unbanked consumers была одной из самых высоких в мире, что в сочетании с хлынувшим в страну потоком нефтедолларов породило настоящую «золотую лихорадку» среди западных и российских финансистов, которые готовы были открывать по 5–10 отделений в месяц с наспех обученным персоналом и «сырой» банковской IT-инфраструктурой — лишь бы застолбить себе место на новом сверхприбыльном рынке. Ставка рефинансирования Центрального Банка в 2004 году находилась на уровне 13–14% годовых, а ставки потребительских кредитов достигали 30–50%, при этом рынок розничного кредитования рос как на дрожжах: «По нашим прогнозам, в ближайшие полтора года рынок вырастет в пять раз» — говорил тогда в интервью газете «Известия» управляющий директор Delta Capital Management Кирилл Дмитриев.

Головокружение от успехов

Экономическая ситуация в России и конъюнктура на сырьевых рынках в 2005 году и не думали ухудшаться: по итогам 2004 года рост российского ВВП составил 7,25%, промышленное производство выросло по отношению к 2000 году более чем на 140%, рынок розничного кредитования с января 2003 года по январь 2005-го вырос на 345%. «Золотая жила» российского розничного кредитования стала заметна почти всем инвесторам в мире, и на российском рынке слияний и поглощений начался настоящий бум. В 2005 году французская группа Societe Generale последовательно приобрела два российских банка: ипотечный банк «ДельтаКредит» был куплен за 100 млн долларов, а самарский Промэк банк перешел под контроль группы приблизительно за 30 млн долларов

Пик выхода иностранных банков пришелся на 2006 год, когда на российский рынок один за другим вышли Unicredit, Raiffaisenbank, Nordea, OTP, Morgan Stanley, выложившие за российские банки более 2,5 млрд долларов. Поднявшийся ажиотаж буквально взорвал российский банковский рынок и привел к серьезному разгону стоимости активов. С конца 2005 года независимо от состояния кредитной организации в случае интереса к ней со стороны потенциального покупателя переговоры о цене начинались с коэффициента P/B ratio не ниже 3, то есть продавцы банков начинали рассматривать предложения о покупке не менее чем за три стоимости капитала банка. В дальнейшем именно такая завышенная оценка российских активов во многом обусловила итоговые убытки иностранцев от инвестиций в российский банковский сектор.

Золотой год

В течение 2007 года продолжались переговоры между представителями французской банковской группы BNP Paribas и собственниками российского банка «Возрождение». На тот момент «Возрождение» был единственным средним частным банком, ставшим публичным и выпустившим свои акции на биржу. Репутация банка и его акционера, качество корпоративного управления и кредитного портфеля были одними из лучших на рынке, поэтому покупатели были готовы платить любые деньги. По мнению многих экспертов, на финальном этапе переговоров сумма потенциальной сделки по коэффициенту P/B ratio приближалась к рекордному значению 1:6. Если бы сделка была заключена, то стала бы рекордной по этому показателю, обойдя сделку 2006 года по покупке Городского Ипотечного Банка американским банком Morgan Stanley за пять капиталов. Покупка в итоге сорвалась, но рынок этого не заметил, он готовился к рекордным сделкам десятилетия.

Период с 2007 по 2008 год войдет в историю как настоящий «золотой год» банковских слияний и поглощений в России: за этот период были совершены три крупнейшие сделки десятилетия на общую сумму более 2,3 млрд долларов. Сначала в июле 2007 года завершилась сделка по приобретению банка «Абсолют» бельгийской финансовой группой KBC за рекордные 976 млн долларов, в июле 2008 года Barclays приобрел 100% Экспобанка за 745 млн долларов, а в ноябре того же года, уже после банкротства Lehman Brothers и начала активной фазы мирового экономического кризиса, кипрский Bank of Cyprus закрыл сделку по покупке Юниаструм банка за 576 млн долларов. На этой мажорной ноте завершился период безудержного роста российского банковского сектора и активной скупки банковских активов иностранными инвесторами.

Свободное падение

Новый 2009 год не оставил и следа от победного «бычьего» настроения инвесторов и банкиров. В течение октября 2009 года российский фондовый рынок потерял 70% своей капитализации, а к 23 января индекс РТС опустился ниже 500 пунктов, достигнув уровня 1997 года. Его суммарная капитализация составила 307 млрд долларов, что было меньше капитализации одного только газового гиганта Газпрома еще в мае 2008 года. К февралю 2009 года российский рубль в рамках программы Банка России по управляемой девальвации подешевел по отношению к доллару США на 56% и достиг значения 36 рублей за доллар, начав 2008 год с 23 рублей. Цена нефти марки Brent рухнула с июньских максимумов в 147 долларов за баррель до 41 доллара к январю 2009 года. По итогам 2009 года ВВП России снизился на 7,9%. Несмотря на то что к концу года фондовый рынок отыграл полностью свое падение, а цены на нефть и рубль восстановились на сопоставимых уровнях, о прежних темпах роста кредитования не было и речи.

В отличие от кризиса 1998 года резкая девальвация рубля не привела к оживлению промышленного производства, а наоборот, очень больно ударила по российской экономике, основательно подсевшей к этому времени на импорт как готовой продукции, так и комплектующих для промышленности. Рост инфляции, вызванный удорожанием импорта из-за девальвации рубля, повышением тарифов естественных монополий и удорожанием кредита, серьезно ударил по процессу инвестирования в основной капитал. Резко сократилось кредитование корпоративного сектора и малого и среднего бизнеса. В последующие годы эти факторы определили общее снижение темпов роста ВВП, в частности ключевых направлений банковского бизнеса: розничного и корпоративного кредитования. И российские, и иностранные банкиры начали понимать, что планировавшиеся темпы роста банковского бизнеса ни в краткосрочной, ни в среднесрочной перспективе недостижимы. Началась болезненная переоценка вложений в российские банковские активы.

Тяжелое похмелье

Исход западных банков из России начался сразу после оценки последствий финансового кризиса 2008–2009 годов в целом для российской экономики и финансовой системы. Основные и самые громкие сделки по продаже западными игроками недавно учрежденных дочерних банков начались в 2010 году, когда стало понятно, что после 2008 года российская экономика не набирает докризисных темпов роста, а постепенно скатывается к стагнации. Если после дефолта 1998 года ВВП России вырос сначала на 6,5%, а в 2000 году на целых 10,5%, то темпы роста ВВП России после 2008 года начали неуклонно снижаться: 4,5% в 2010-м, 4,3% в 2011-м, 3,4% в 2012-м. При этом цены на нефть продолжали находиться на очень высоком уровне.

В такой ситуации многие западные игроки поняли, что их расчеты на «снятие сливок» с быстро растущего рынка розничного кредитования находятся под угрозой, так как российская экономика, во-первых, впала в еще большую прямую зависимость от мировых цен на нефть, а во-вторых, рост ВВП не обеспечивается ростом внутри страны производственного сектора, попавшего в зависимость от импорта и начавшего испытывать кредитный голод вместе с достижением потолка рентабельности при действовавших ставках кредитования. В этой ситуации процесс сворачивания бизнеса вынуждены были начать банки, серьезно переплатившие за российские активы, вышедшие на российский рынок незадолго до кризиса 2008 года и не успевшие снять высокую маржу с докризисного бума потребительского кредитования, а также те, кто инвестировал на короткий горизонт времени.

Сами иностранные банки объясняли свой уход множеством причин: сменой стратегии, переориентацией на новые рынки для расширения банковской деятельности, ужесточением госрегулирования в России, снижением конкуренции из-за расширения государственных банков в лице Сбербанка и ВТБ. Кроме того, до кризиса глобальные банки предоставляли «дочкам» сравнительно дешевое финансирование, что обеспечивало им конкурентные преимущества на российском рынке. Однако во время кризиса вопрос о финансировании дочерних структур в России для многих из них перестал быть приоритетным, и, кроме того, долговой кризис в Европе и последствия краха рынка ипотечных ценных бумаг в США самым болезненным образом ударили по европейским банкам, набравшим огромные объемы этих деривативов на своих балансах.

Например, уход из России вполне успешного на российском рынке GE Money Bank в большей степени объясняется внешними факторами, а не российским кризисом. Новая глобальная стратегия GE после мирового кризиса переориентировалась на свой производственный сегмент, который должен был приносить до 70% прибыли всей корпорации, и в этом контексте финансовый бизнес GE в России, впрочем, как и во многих других странах, пал жертвой новых инициатив глобального руководства.

Достаточно сильно на решение многих иностранных игроков уйти из России повлиял мировой финансовый кризис. Если до него «дочки» западных банков гарантированно получали от материнских структур дешевое фондирование, то после него многие российские представительства западных банков стали одним из основных источников прибыли для своих западных холдингов. А если банк генерировал убытки, то решение о его скорейшей продаже или ликвидации не ставилось под сомнение. «Мир переживает кризисный период в глобальном масштабе. Происходит пересмотр многих бизнес-моделей компаний на многих рынках, и банковская сфера не является исключением в этом процессе. Под влиянием общего состояния в мировой и российской экономике, санкций многие глобальные банки принимают решение уходить или сокращать бизнес в ряде регионов мира, в том числе и в России» — объясняет решение об уходе из нашей страны иностранных банков Дмитрий Агишев из российского подразделения Deutsche Bank. Впрочем, согласно российской статистике санкционное противостояние между Россией и Западом практически не оказало на процесс ухода иностранных банков из России никакого влияния: большинство игроков приняли решение об уходе до введения санкций, а те игроки, что приняли решение после весны 2014 года, в большинстве своем руководствовались экономическими соображениями.

Подсчет потерь

С 2010 по 2015 год так или иначе российский банковский рынок покинуло 15 иностранных банковских групп, которые либо ликвидировали свои дочерние структуры в России, либо продали их российским покупателям. Только нескольким из них удалось выйти в плюс по разнице суммы покупки и продажи активов. Если же учитывать и объем инвестиций в развитие бизнеса в России, то таких банков может не оказаться вовсе, но, к сожалению, подсчитать суммарный объем инвестиций по каждому банку не представляется возможным. Из 15 основных сделок, которые проанализировало НРА, успеха удалось достичь лишь трем. Греческий Hellenic Bank Ltd, который в начале 2009 года инвестировал 10,5 млн долларов в создание российской «дочки», смог в июне 2014 года продать ее группе российских инвесторов за 33,1 млн долларов. Испанский Banco Santander S.A. of Spain, который приобрел в начале 2007 года Экстробанк за 55 млн долларов, реализовал уже преобразованный Сантандер Консьюмер Банк «Восточному экспрессу» за 75 млн долларов. Больше всего повезло американскому General Electric Customer Finance (GECF), который продал в феврале 2014 года Совкомбанку GE Money Bank (бывший Дельтабанк) за 158,5 млн долларов, заработав 58,5 млн долларов.

Наибольшие убытки показали бельгийский KBC Group, который при продаже Абсолют Банка НПФ «Благосостояние» потерял 691 млн долларов, Barclays Bank PLC (–625 млн долларов), Bank of Cyprus (–443,8 млн долларов). Последний на приобретение 80% Юниаструм Банка в ноябре 2008 года потратил 450 млн долларов, а от продажи предпринимателю и общественному деятелю Артему Аветисяну в 2015 году смог выручить всего 6,2 млн долларов. Полностью свои инвестиции утратили четыре банка — IPF Investments Limited (5,9 млн долларов), Rabobank (44,4 млн долларов), Svenska Handelsbanken (53,4 млн долларов), Swedbank (3,4 млн долларов); они не смогли найти покупателя и просто ликвидировали свои российские подразделения. В общей сложности иностранные банки и инвесторы потеряли от продажи или ликвидации дочерних структур в России не менее 1,9 млрд долларов без учета средств, затраченных на развитие бизнеса и операционную деятельность.

Разбор полетов

Основными причинами огромной разницы между ценой покупки и ценой продажи банковских активов стали излишняя премия за перспективы роста и поздний выход игроков на российский рынок. «В кейсе каждого из иностранных банков, ушедших с российского рынка, негативное влияние оказали различные факторы, однако общим для всех них была невозможность адаптироваться к особенностям ведения бизнеса в России в кризисный период из-за неподходящих моделей развития и неудачно выбранного времени прихода на рынок», — говорит аналитик банка Home Credit Станислав Дужинский. Статистика подтверждает это: 10 из 15 банков, свернувших свой бизнес в России в период с 2010 по 2015 год, вышли на российский рынок на пике роста банковского сектора в стране, то есть в период с конца 2006 по конец 2008 года, когда российские банковские активы были максимально переоценены. Напротив, среди крупнейших банков с иностранным участием больше половины пришли в Россию до 2006 года, среди них банковские группы: Home Credit (2002), Societe Generale (2005), Nordea, Unicredit, Raiffeisenbank (2006). Поздний выход на российский рынок также определил и чрезмерно высокую стоимость приобретения банковских активов: в период с 2007 по 2008 год среднее значение отношения стоимости банка к капиталу не опускалось ниже 1:3, а по некоторым сделкам составляло 1:5. В частности, рекордной считается сделка по покупке банком Morgan Stanley российского Городского Ипотечного Банка за пять капиталов, или 150 млн долларов. Также рекордной и в абсолютных величинах, и по коэффициенту P/B ratio стала покупка Абсолют банка бельгийской KBC за 4 капитала или 976 млн долларов. Таким образом, именно сочетание двух основных условий: позднего выхода на рынок и завышенной стоимости покупки стали ключевыми причинами отказа иностранных инвесторов от дальнейшего развития банковского бизнеса в России.

Выжившие и окрепшие

Оставшиеся в в России универсальные банки, занимающиеся кредитованием как корпоративного сектора, так и физлиц, свое присутствие тут не только не сворачивают, но и развивают. В частности, можно отметить активное развитие бизнеса со стороны банков группы Societe Generale (Росбанк, Русфинансбанк, ДельтаКредит), Unicredit, Raiffeisenbank, OTP Bank, Nordea, Home Credit и и т.д. Кроме западных банков на российский рынок во время кризиса пришел ряд китайских банков, в частности, среди наиболее крупных игроков можно выделить Bank of China, China Construction Bank, Industrialand Commercial Bank of China, Agricultural Bank of Chinaetc. В основном, китайские банки выходят на российский рынок внешнеторгового финансирования и корпоративного кредитования китайских компаний, работающих в России. Никто из них пока активно не вышел в розницу или российский корпоративный сектор в целом.

По словам аналитика банка Home Credit Станислава Дужинского, «успешная работа Банка на российском рынке связана с комплексом факторов. Банк много лет удерживает лидерство на рынке POS-кредитования. Благодаря взвешенной политике риск-менеджмента качество активов Банка стабильно растет, даже в противовес общерыночному тренду». Действительно, одним из главных условий успешной работы на российском рынке является готовность и решимость менять свою стратегию и бизнес-модель согласно российским реалиям и специфике ведения бизнеса в России. Этот тезис подтверждает и официальный представитель Deutsche Bank в России Дмитрий Агишев: «Основными принципами ведения бизнеса, которые позволили Банку достичь успеха и стабильности на российском рынке, являются приверженность российской экономике и гибкость бизнеса, его способность быстро перестраиваться под требования деловой активности».

На сегодняшний день в топ-100 российских банков по размеру чистых активов (на 01.06.2016) входят 18 банков, являющихся полноценными дочерними структурами западных банковских групп. Их совокупный размер чистых активов превышает 75 млрд евро, что составляет приблизительно 6% активов всей банковской системы России. Таким образом, для многих иностранных банков российский рынок стал положительным кейсом по выходу на зарубежные рынки, а для некоторых из них российские «дочки» стали даже бриллиантами в короне и основным зарабатывающими подразделениями. Поэтому говорить о том, что поход на Восток провалился, в данном случае некорректно.

Таблица 1. Ключевые показатели сделок по приобретению активов на российском банковском рынке иностранными инвесторами с 2004 по 2015 год