Портал «300 право» приводит интересные примеры: уже 25 февраля 2022 года прекратила отношения со Сбербанком американская фирма Venable, выставив счет «за мониторинг новых санкций» и прочие услуги почти на четверть миллиона долларов. В тот же день ВТБ «покинул» другой американский лоббист — Sidley Austin LLP.

Но некоторые «ильфы» (от ILF — International Law Firm) делали заявления, что не готовы бросить клиентов и продолжат их вести (всех или только не попавших под санкции), но прибыль отдадут на благотворительность.

Заморозка и конфискация — сложности противостояния

«Взаимодействие, которое было налажено с иностранными юристами до 24 февраля, закончилось. Большинство не горят желанием работать с российским клиентами, которые находятся под санкциями», — рассказал «Б.О» Федор Вячеславов, старший партнер VLawyers.

Владислав Егоров, партнер адвокатского бюро ЕМПП, считает, что проблема защиты — как российских резидентов, так и самой РФ в международных судах, может стать критичной: «В ряде юрисдикций (Великобритания, Германия, Швейцария и др.) невозможен доступ в суд юриста, неквалифицированного в этой стране. В Британии в судах определенного уровня требуется участие барристера или королевского адвоката (QC). Там сейчас свободный доступ к правосудию для российских граждан фактически отсутствует. И это сознательная позиция страны». 

Наиболее «радикальной» адвокат называет ситуацию в Канаде, где «сейчас принята не просто заморозка, а конфискационное законодательство, которое потенциально применимо к российским арестованным активам на сумму более 800 млн долларов с обращением в доход государства или потерпевших лиц, если канадская исполнительная власть примет такое решение». По его убеждению, это новое канадское законодательство «надо оспаривать на конституционном уровне», но пока неизвестно о потерпевшей российской стороне, которая инициировала бы такой процесс.

Выбор защитника: «подсанкционная» стратегия

«Общеправовой принцип гласит: никому не может быть отказано в правовой помощи, и каждый имеет право на судебную защиту. Можно обратиться в соответствующее объединение адвокатов любой страны: попросить предоставить защитника, который будет представлять интересы подсканционного лица. Есть частнопрактикующие адвокаты — например, в Нидерландах, в Великобритании есть барристеры, — не согласился с коллегой Федор Вячеславов. — Если процесс начался до введения санкций, суды запрещают адвокатам отказываться от клиентов — такие случаи известны. Их обязывают либо продолжать работу, либо получить специальную государственную лицензию на оказание подсанкционных услуг».  

Георгий Писков, сооснователь банка и системы денежных переводов «Юнистрим», давно живущий в Лондоне, сказал «Б.О»: «Слышал, что юристы должны иметь от властей специальную лицензию на получение вознаграждения из замороженных денег лиц, находящихся под санкциями».

Как бы то ни было, Петру Авену, активы которого заморожены, удалось получить через суд достаточные средства на текущие расходы (а значит, и расплатиться с адвокатами).

«Для тех, кто не под санкциями, наверняка можно в каждой юрисдикции найти профессиональных юристов, представляющих не международные, а национальные фирмы», — продолжил Федор Вячеславов. Для них работа с российскими клиентами — востребованная ниша. По словам спикера, «с учетом сокращения рынка юридических услуг, который существовал в Западной Европе, в первую очередь — в Великобритании, где очень большая доля споров (а значит, и доходов юридических фирм) была получена ранее от работы на российских и украинских клиентов, соотношение “цена — результат” будет в пользу клиентов».

«Рульф» на замену со знаком качества

Юристы предлагают не смотреть свысока и на отечественных профессионалов рынка (RLF — Russian Law Firm).

Ян Болдырев, начальник юридического департамента АКБ «Держава», уверен: российские участники ВЭД давно поняли, что услуги западных юридических и консалтинговых компаний — удовольствие недешевое. Пользовались ими только крупные структуры. Поэтому сегмент правовой поддержки бизнеса в РФ развивался вместе с рынком.

«Международные контракты стали обыденностью как для средних, так и для мелких российских компаний, что сформировало спрос на услуги правовой и судебной поддержки в международном сегменте в России. Сейчас, в острой фазе геополитического конфликта, когда западные именитые юридические компании могут отказаться от представления российского бизнеса в судах и иных государственных институтах, мы вполне можем рассчитывать на качественную правовую поддержку, оказываемую российскими компаниями, — уверен юрист. — Остается только надеяться на объективность и беспристрастность судов иностранных юрисдикций».