Справка.БО

ООО КБ «БНП Париба Восток»:

Размер кредитного портфеля — 16,4 млрд рублей.

Объем депозитов физлиц — около 1,4 млрд рублей.

Чистые активы — 17,4 млрд рублей.

Валюта баланса — 45 млрд рублей.

(по состоянию на 1 ноября 2009 года)

Группа BNP Paribas:

85 стран присутствия.

205 тыс. сотрудников.

Чистая прибыль за III кв. 2009 года — 1,3 млрд евро.

— Филипп, ваш банк уже давно в России, и изначально занимался корпоративными и инвестиционными услугами. Однако в последнее время группа BNP Paribas начала развивать розничные услуги в России. Это так?

— Действительно, изначально группа BNP Paribas в России была представлена через направление корпоративных и инвестиционных банковских услуг, и бизнес в основном строился на обслуживании компаний, работающих в сфере энергетики и природных ресурсов. В течение двух последних лет мы развиваем в России новое направление — розничные банковские услуги под брендом BNP Paribas и потребительское кредитование под брендом Cetelem.

С начала операционной деятельности в феврале 2008 года мы открыли 26 банковских отделений, последнее из них (кстати, 14-е по счету в Москве) было открыто совсем недавно. Cetelem представлен уже в 21 регионе России (буквально недавно выдан первый кредит в Челябинске) и будет продолжать региональную экспансию.

Таким образом, сегодня мы делаем акцент на розничных банковских услугах для частных лиц, малых предприятий и корпоративных клиентов.

Мы предполагаем дальнейшее развитие и верим в потенциал рынка. Несмотря на кризисные явления, мы осознаем, что тот кризис, с которым мы все сейчас имеем дело, — это международное, а не локальное явление.

— Говорят, что поскольку правительство сейчас разрешило всем российским банкам участвовать в программе льготного автокредитования, именно автокредиты могут стать тем сегментом рынка, который первым «выстрелит» и потянет за собой всю банковскую систему. Каково ваше мнение?

— И да, и нет. Во-первых, рынок автокредитования тесно связан с объемами продаж новых автомобилей в целом. За десять месяцев текущего года в России данный показатель снизился на 51% по сравнению с прошлым годом, то есть рынок упал вдвое. Во-вторых, рынок связан также со спросом со стороны российского населения на приобретение автомобилей в кредит. До кризиса 40% машин в России продавалось в кредит, а в январе 2009-го эта цифра составила всего 10%, и сейчас мы вернулись на уровень 25–28%.

Я предпочитаю быть осторожным в оценке объемов рынка. Я думаю, что ряд участников рынка несколько переоценили доходность данного вида кредитования, предполагая, что клиенты будут стабильно платить по кредитам. И сегодня многие сталкиваются с проблемами.

Мы стараемся сделать процесс получения кредита как можно более простым для клиентов и, в частности, предлагаем экспресс-кредиты, решение по которым принимается за один час. Я считаю, что рынок автокредитования будет восстанавливаться примерно теми же темпами, что и рынок потребительского кредитования в центрах продаж.

Наиболее активно будут восстанавливаться автокредитование и потребкредиты.

— Что, по вашему мнению, будет с потребительским кредитованием, в частности с кредитами, которые выдаются в магазинах, с карточными продуктами?

— Сегодня продажи основных игроков рынка электроники и бытовой техники начинают восстанавливаться. Это хороший знак для рынка.

Cetelem в следующем году планирует активно расширять региональную сеть, в том числе и до конца текущего года, работая как с региональными, так и с федеральными розничными торговыми сетями. В ряде магазинов клиенты могут оформить нашу кредитную карту моментального выпуска и тут же использовать ее для совершения покупок.

Что касается перспектив рынка, то насколько для меня очевидны перспективы развития потребительского кредитования в этом году, настолько мне сложно предсказать, как поведет себя рынок кредитных карт. И я объясню почему. Рынок потребительского кредитования уже достаточно зрелый, и уровень продаж в кредит здесь стабилен по отношению к объемам продаж в магазинах-партнерах. Ряд игроков существенно сократил свою активность в этой сфере, что для нас является определенной возможностью для завоевания новых позиций.

Если говорить о рынке кредитных карт, то здесь ситуация несколько сложнее, поскольку клиенты могут снимать с карт наличные деньги, и сегодня, безусловно, сложнее прогнозировать и контролировать поведение таких заемщиков.

— Какой банковский сектор, по вашему мнению, будет восстанавливаться раньше других?

— Я думаю, что наиболее активно будут восстанавливаться автокредитование и потребкредиты. Что касается ипотеки, то пока рано говорить о чем-то конкретном, потому что сохраняется высокая неопределенность относительно цен на недвижимость. К тому же российские клиенты сейчас достаточно неохотно берут кредиты на длительные сроки. Наконец, они должны научиться брать кредиты в рублях, а не в долларах или евро. От этого тоже будет зависеть восстановление рынка ипотеки. Я думаю, что кризис показал всем, что для российских клиентов опасно брать кредиты в иностранной валюте.

И, конечно, постепенно будет восстанавливаться кредитование среднего и малого бизнеса, а также кредитование корпоративного сектора. Но здесь важно, чтобы банки были уверены в способности предприятий генерировать денежные потоки для того, чтобы обеспечивать свои кредиты.

— Отличается ли кризис в российской банковской системе от того, что происходит на Западе?

— Это очень сложный вопрос, потому что европейские страны все же сильно отличаются друг от друга, и кризис в Испании или Великобритании не имеет ничего общего с тем, что происходит во Франции. Поэтому очень сложно в данном контексте рассматривать Европу как какое-то единое пространство.

— Вопрос в том, что в Европе в большинстве стран банковская система гораздо лучше развита, чем в России. А в России, в свою очередь, уровень проникновения банковской системы в бизнес сравнительно невелик.

— Совершенно верно, но если мы возьмем конкретные страны, то увидим, что ряд государств Восточной Европы испытывали и продолжают испытывать очень серьезные трудности, в том числе в банковском секторе. Например, достаточно непростая ситуация сложилась в Венгрии. С другой стороны, если мы возьмем в пример Англию, то там были национализированы крупные банки. Во Франции, напротив, кризис прошел сравнительно безболезненно и не было существенных проблем с крупными банками.

Российские власти предпринимали очень эффективные меры для того, чтобы поддержать банковский сектор. Среди них можно отметить снижение ставки рефинансирования, вливание ликвидности через аукционы РЕПО и кредиты банкам и, наконец, очень активные и оперативные меры по работе с банками, испытывавшими серьезные трудности, а также санирование банков через АСВ.

Я работаю в России уже шесть лет и помню, как в июле 2004 года небольшая проблема спровоцировала мини-кризис ликвидности: выстроились очереди вкладчиков, которые хотели отозвать депозиты из одного из крупнейших частных российских банков. Это запустило цепную реакцию. Таким образом, мелкие затруднения имели серьезные последствия. Сейчас же, напротив, мы имеем дело с глобальным кризисом, который, тем не менее, имел весьма ограниченные последствия для российской банковской системы. Это мой первый вывод: российские власти хорошо справляются со смягчением последствий мирового финансового кризиса.

Еще один пункт — возможность для консолидации банковского сектора. Было объявлено о больших слияниях, например МДМ и УРСА Банк. Мы также увидели ряд более мелких слияний на рынке.

Безусловно, после кризиса будет необходимо продолжать совершенствовать банковское законодательство. Я, к примеру, считаю, что должен быть изменен закон, касающийся банковских депозитов. Нужны безотзывные депозиты, чтобы частные клиенты не могли снимать деньги до окончания срока депозита. Я также думаю, что можно улучшить методику расчета нормативов резервирования, которая существует в российском банковском законодательстве. Кроме того, в России необходимо внедрять международные принципы корпоративной реорганизации, так называемые Лондонские правила.

Нельзя допускать, чтобы предприниматель мог не вернуть кредит и тут же создать новое предприятие.

— Вы говорили о действиях правительства. Вы в целом их одобряете, но есть ли какие-то неудачи?

— Всегда легко критиковать после — это такое «остроумие на лестнице». Для меня важно понимать, какая проводится политика и куда мы идем. Можно, конечно, задаваться вопросом: правильно ли была проведена девальвация рубля, следовало ли ее провести быстрее или нет? Я не уверен, на самом деле, что это вопрос, который стоит себе задавать. На мой взгляд, важно, что Центральный банк объявил о том, что будут предприняты определенные действия, и эти действия были предприняты. Регулятор анонсировал плавную девальвацию рубля. Она проводилась в январе, феврале, а затем ЦБ объявил, что процесс завершен, и мы действительно увидели на практике, что девальвация закончилась. Участников экономического сектора интересует прежде всего предсказуемость действий правительства и регуляторов. Точно так же я расцениваю как большой плюс стабильную работу системы страхования вкладов, своевременное проведение процедур по санации банков и прочее.

Конечно, сегодня нужно продолжать реформы, в том числе более быстрыми темпами снижать ставку рефинансирования. Я также был бы рад увидеть движение вперед в части законодательства по депозитам, законодательства о банкротстве. В такой экономике, как российская, нельзя допускать, чтобы предприниматель мог не вернуть банку кредит и тут же создать новое предприятие. Этим вопросом сейчас занимаются, и есть определенный прогресс. Единственное пожелание — чтобы движение в этом направлении было немного динамичнее.

— Существует мнение, что кризис поможет России построить более прочную и устойчивую банковскую систему. Вы с этим согласны?

— Я думаю, да. Это хороший момент для консолидации банковской системы, и мы видим, что банковский сектор прошел кризис, сохранив стабильность.

— Как вы считаете — когда мы начнем выходить из кризиса и есть ли перспектива у российской банковской системы?

— Что касается меня, то я отметил несколько положительных событий в сентябре–октябре 2009 года. Мы увидели снижение безработицы, увеличение ВВП, рост потребления, укрепление рубля по отношению к бивалютной корзине и снижение ставки рефинансирования. Это действительно большой набор позитивных сигналов. Далее следует уже философский вопрос о том, является ли это выходом из кризиса или еще нет. На него я вам не отвечу, но важно то, что поступает много позитивных новостей.

Я думаю, что нужно подождать еще месяц или два, для того чтобы точно понять, где мы сейчас находимся и куда идем. До лета этого года я был настроен относительно негативно, но я думаю, вы уже поняли, что сейчас я вновь обрел оптимизм.

ЦБ анонсировал плавную девальвацию — она произошла. ЦБ объявил о ее завершении — мы увидели это на практике. Участников рынка интересует предсказуемость.

— Боитесь ли вы второй волны?

— Уже нет. Три месяца назад я бы сказал «да», но сейчас я говорю «нет».

— Могли бы вы что-нибудь посоветовать российским банкирам?

— Первое — осторожность. Второе — понимать, что мы финансируем, это очень важно. Если ты финансируешь приобретение автомобиля в кредит, ты должен понимать, что это за автомобиль и что это за кредит. Если ты финансируешь предприятие, то ты должен понимать, куда будут направлены деньги. Нужно усиливать работу по взысканию просроченной задолженности и уделять большое внимание управлению ликвидностью банка, в том числе соблюдать баланс активов и пассивов.

— В заключение хочу задать философский вопрос. Какими качествами должен обладать настоящий банкир?

— Спокойствие и способность видеть перспективу. Когда вы едете на велосипеде, то упадете, если вы будете смотреть прямо под колесо, а если вы смотрите вперед, то будете спокойно ехать. Я как раз сейчас учу дочь кататься на велосипеде. Управлять банком — это как ездить на велосипеде — важно смотреть вперед и не останавливаться на каких-то мелких проблемах.