— Андрей, скажите, зачем НОМОС-Банк вообще решился на санацию?

— Трудно назвать какую-то одну причину. Но совершенно точно можно сказать, что НОМОС-Банк стал одним из первых на рынке, кто сориентировался в ситуации с законом по санации. Было понятно, что в нашей стране количество банков будет уменьшаться, а за многими из уходящих есть достаточно неплохой бизнес. За нами же — серьезный финансовый ресурс, который мы можем использовать, чтобы попробовать некий инвестиционный или даже венчурный проект.

— Как строились отношения с АСВ и ЦБ?

— Госорганы действовали очень оперативно. Самая быстрая регистрация филиала в «мирное» время занимала 1,5 месяца. По «Московскому капиталу» ЦБ по всей России отработал за неделю. Это потрясающая скорость.

Основная работа у нас была с АСВ. Они достаточно жестко себя вели и отчасти диктовали свои условия, но все их действия были логичными и конструктивными. Допустим, мы просили установить срок выплат денег вкладчикам «Московского капитала» не 11-го, а хотя бы 19 января. Они сказали — «нет».

Мы сократили график работы отделений до 18-00. Это помогло притормозить отток вкладов.

В «МосКапе» АСВ выступало в роли временной администрации с 10 декабря. Все предложения проходили через них. С чем-то они соглашались, с чем-то нет, но всегда предлагали альтернативный вариант. В «ВЕФК-Сибирь» к моменту нашего прихода АСВ работало уже 2,5 месяца. Они четко понимали, что в дальнейшей работе будет необходимо инвестору, и принимали решения быстро, аккуратно и грамотно.

«ВЕФК-Сибирь» нам передали уже в достаточно неплохом состоянии. Что могла сделать временная администрация? Прийти, отразить положение дел и передать инвестору банк в состоянии, близком к предсмертной агонии. АСВ же действовало как грамотный антикризисный управляющий, предотвратило проблему возможной клиентской паники и отработало все юридические вопросы.

Усмирение вкладчиков и новые регионы

— Первый банк, который вы взяли на санацию, это «Московский капитал». Здесь работал механизм так называемой частичной санации. Как складывалась ситуация?

— Мы уже не раз говорили, что со стороны НОМОС-Банка там был совершен небольшой подвиг — выплата денег физическим лицам началась 11 января, в первый день после новогодних каникул. Мы сами не верили в то, что это произойдет. Работа началась только 20 декабря. Спросить, что делать, было не у кого. Подобного опыта в России еще практически не было.

— Как клиенты отреагировали на приход НОМОС-Банка?

— Если говорить про объемы бизнеса, то, конечно, отток вкладов был, и достаточно серьезный: на пике, который пришелся на июнь, он составлял до 30%. На сегодняшний день мы полностью восстановили тот объем, который приняли от «МосКапа», у нас есть даже небольшой рост — на уровне 5%.

— А как вы решали проблему паники вкладчиков?

— Отделения «МосКапа» работали по продленному рабочему дню, до 8 вечера, многие по субботам. У нас же для всей сети установлен единый график работы — в будни до 18-00. Этот график был распространен и на перешедшие к нам отделения «МосКапа». На первый взгляд это противоречит нормальной клиентской логике, но на тот момент унификация была необходима, чтобы мы могли эффективно контролировать работу новых точек. Как оказалось, этот шаг также помог притормозить отток вкладов. Люди приходили в рабочее время, вставали в очередь, видели, что деньги выдают, успокаивались и уходили. В результате многие оставляли деньги до завершения срока действия договора. Я считаю, что в тот момент это сработало. Паника погасилась. И, кстати, часть тех, кто все-таки забрал деньги, потом возвращалась, чтобы открыть вклад уже в НОМОС-Банке.

Со следующего года мы будем возвращать прежний режим работы этих точек.

— Что вы получили от «МосКапа»?

— Мы получили 13 млрд рублей обязательств, за которые должны платить проценты. Получили кредит от АСВ, за который тоже должны платить. И мы получили активы. Подразумевалось, что они будут работать и давать доход, но пока по большей части этого не произошло.

Кроме того, нам досталась сеть из 49 точек, которую надо содержать, и расходы на всю интеграцию бизнеса. Сказать, что мы что-то заработали… это инвестпроект, и если он через четыре-пять лет окупится, мы будем большие молодцы. Пока доходной части в этой сделке нет.

Сеть «МосКапа» насчитывала 1150 работников и 81 точку. Мы забрали 49 точек и 400 человек. Две точки мы закрыли — в Тюмени и в Красной Поляне, они были низкоэффективными. Мы их объединили со своим бизнесом. В будущем году будем проводить ревизию.

Когда мы делали предложение о том, что хотим получить в качестве компенсации за принятые обязательства, мы оценивали эффективность. Например, в Санкт-Петербурге у «МосКапа» было четыре или пять отделений, «Номос» не взял ни одного. У нас там своих девять, и они расположены более удачно.

Мы приобрели хорошую клиентскую базу и работоспособную сеть. Мы научились работать над глобальными проектами.

Есть то, чему мы научились у «МосКапа», — это переводы по системам Migom, «Контакт», Anelik и другие. НОМОС-Банк работал только с Western Union, и это не было бизнесом, это был сервис. Посмотрев на «МосКап», мы поняли, что на этом можно неплохо зарабатывать, и распространили эти услуги на всю нашу сеть.

— Какие-то новые регионы вы получили?

— Да, получили, в том числе и те, которые не фигурировали в наших планах: Норильск, Рязань, Ставрополь.

— А из того, что хотели?

— Получили, но не до конца. Мы хотели открыть свой офис в Сочи, видели там перспективы развития. У «МосКапа» там был достаточно сильный филиал. Но как раз большой филиал нам не достался как точка, потому что собственники «МосКапа» еще до прихода АСВ помещение продали.

Нам досталось шесть допофисов, но основной объем вкладчиков был именно на большой точке. Остальные офисы маленькие, по 50–60 квадратных метров, разбросаны по побережью. Пришлось с основной точки «разбросать» вкладчиков. В итоге по Сочи был самый большой отток — 28%. Мы пока не вышли на первоначальные цифры, хотя динамика уже положительная. Из-за неудобства расположения офисов люди забирают вклады. Мы работаем над тем, чтобы открывались новые.

Человеческий и системный факторы

— А как решался вопрос с персоналом? Вы сказали, что сделали предложение о работе меньшей части работников точек.

— Да, мы сократили сеть «МосКапа» и сэкономили на персонале. Те, кто остался, вливались в коллектив НОМОС-Банка с опаской. Кое-кто уходил, но могу сказать, что порядка 80% остались. Была разработана система адаптации. Новым сотрудникам рассказывали, что такое НОМОС-Банк, как он работает, каковы наши стандарты. В итоге люди понимали, что по воле глобальных экономических катаклизмов они стали работать в более крупной и надежной банковской структуре.

— Получает ли «Номос» доход от новых точек?

— Любая точка начинает работать «в ноль» где-то на второй-третий год своей работы. Мы получили точки без активов. Комиссионные доходы все равно не покроют затрат — аренда помещений и оборудования, канал связи, зарплаты. Свои точки «Номос» умел выводить на текущую окупаемость к концу первого года. Сейчас ситуация иная, поменялись виды бизнеса. Сегодня приобретенная сеть в целом работает «в ноль», а вот когда она начнет зарабатывать прибыль — пока вопрос.

— Как вы решали проблемы с активами юрлиц, которые вам достались?

— Некоторые заемщики, когда поняли, что их передали в «Номос», как ни странно, стали платить. Минус частичной санации в том, что нам передали кредитный портфель юрлиц, но их пассивы остались в «МосКапе». Часто клиент должен нам, а в «МосКапе» у него «повисла» сумма, вдвое превышающая этот кредит. И взаимозачет сделать нельзя. Здесь как раз юридическим лицам досталось больше. Физлицам при помощи государства выплатили деньги, а вот юрлицам не так повезло.

— Как происходит процесс интеграции одной банковской системы в другую?

— По «МосКапу» процесс уже практически закончен, нет отличия от точек НОМОС-Банка, у них абсолютно одинаковый функционал, одинаковая возможность предоставлять услуги клиенту.

Интеграция была разделена на несколько этапов. Первый — это выплата вкладов начиная с 11 января. Второй этап — в конце марта «Московский капитал» смог начать работать с юрлицами. Тогда же появилась возможность работы с «физиками» по текущим счетам, пластиковым картам. В мае начали осуществлять переводы. Сейчас продуктовая линейка единая для всех.

— Интеграцию вы проводили своими силами?

— Своими. Приглашали IT-специалистов из фирмы, которая поставляла программное обеспечение в «МосКап», но основную работу сделали сотрудники IT НОМОС-Банка, а также «МосКапа», которых мы взяли на работу. Интеграция заняла две недели.

— Если не секрет, сколько было потрачено денег?

— Немного. Если брать затраты вообще, то это административно-хозяйственные расходы, фонд оплаты труда; 14 млн рублей потратили на ребрендинг. Общая смета, которую мы прикинули на год, это порядка полумиллиарда рублей на содержание 49 точек. Это немного, особенно учитывая, что кое-что из оборудования нам все равно приходилось докупать.

Банковские услуги в ассортименте

— А что происходило с продуктовой линейкой? Вы сейчас полностью переделали ее под свою?

— Чего греха таить, у нас такого объема привлечения денег на точку, как у «МосКапа», не было, потому что он всегда работал по ставкам ближе к верхней границе рынка. На момент принятия банка в свои ряды наша максимальная ставка по депозитам была 13,6%, а в «МосКапе» — 15%. Но к началу выплат ситуация на рынке складывалась таким образом, что мы подняли собственные ставки, а чуть позже сделали новую линейку вкладов и «транслировали» ее уже на всю сеть.

С «ВЕФК-Сибирь» нам повезло: мы получили банк, который его предыдущие акционеры не успели похоронить.

— Когда вы делали линейку, вы опирались на то, что было в «МосКапе»?

— Нет, наша линейка на тот момент была шире. Хотя мы посмотрели, что у них есть хорошего, и кое-что учли. Первый месяц в отделениях «МосКапа» предлагались и наши продукты, и те, что достались нам в «наследство». Это была вынужденная мера, потому что программы разные. Запрет на принятие вкладов в IT-системе «МосКапа» был введен только с 1 апреля.

Клиент приходил и мог пролонгировать вклад, открытый еще в «Московском капитале», а мог открыть новый вклад. С середины весны мы практически закрыли эту «разноголосицу», оставили только свои вклады.

— Вы сказали, что «Московский капитал» привлекал вклады населения по верхней границе. Что вы будете делать, когда ставка станет слишком дорогой?

— В тот момент, когда мы взяли «МосКап», его вклады стоили до 15%, а ставки на рынке через пару месяцев в некоторых случаях стали доходить до 20%. Мы вышли на уровень выше, чем обычно работал НОМОС-Банк, но при этом не ушли в верхний сегмент рынка.

Удивительные технологии Сибири

— Ситуация с санацией банка «ВЕФК-Сибирь», как я понимаю, была другая.

— Да. Сразу скажу — нам повезло, потому что мы получили в свое управление банк, который его предыдущие акционеры не успели похоронить. Когда корпорация «ВЕФК» купила этот банк, тогда — Новосибирсквнешторгбанк (НВТБ), это был достаточно серьезный региональный игрок, который занимал значительное место на рынке. Он имел очень интересные технологии, которые сам и разработал. Там технология с точки зрения операционного обслуживания построена потрясающе — платежи час в час, этим могут похвастаться немногие банки в России.

Корпорация «ВЕФК» владела этим банком всего лишь полтора года. Последние полгода «ВЕФК-Сибирь» активно занимался собственным спасением, причем без участия головной конторы. Они пытались найти возможность жить и работать дальше, обращались во все инстанции — к АСВ, к другим банкам, которых было примерно шесть.

Мы в очень короткие сроки изучили ситуацию в банке, проконсультировались с АСВ и приняли решение участвовать в конкурсе.

Минус частичной санации в том, что нам передали кредитный портфель, а пассивы остались в «МосКапе».

— В отличие от «МосКапа», «ВЕФК-Сибирь» остался отдельным юридическим лицом. Как решили проблему руководства?

— Конечно, тот руководитель, который возглавлял банк эти полтора года, там не остался. Мы поставили своего человека, ведь у нас у самих филиал в Новосибирске уже 10 лет. И руководитель его — банкир с большой буквы, так что мы не очень долго думали, кого поставить во главе. А основных профильных руководителей мы попросили остаться прежних, у них прекрасный опыт еще со времен НВТБ.

На сегодняшний день НОМОС-Банк-Сибирь, как он теперь называется, восстановил все докризисные объемы бизнеса. Хотя отток вкладов был достаточно серьезный. Причем в первую очередь он был связан с корпорацией «ВЕФК» — когда отозвали лицензию у «ВЕФК-Урал», Инкасбанка, когда потом арестовали [Александра] Гительсона (экс-владелец корпорации «ВЕФК». — Прим. «БО»)…

В данной ситуации эта сделка должна была устроить всех — и нас, и АСВ, и в первую очередь клиентов этого банка. Экономически санация уже завершена.

— Зачем вам вообще этот банк? Ведь у вас достаточно сильный филиал в Новосибирске. Вы планируете его продать?

— Продавать его никто не хочет. НОМОС-Банк — универсальный банк, который активно развивает розницу, малый бизнес. В Новосибирске у нас весомую долю клиентов составляет крупный бизнес, есть также база физлиц. Но и у «ВЕФК-Сибири» тоже хорошая база «физиков», причем, что интересно, они между собой не пересекаются. Мы практически вдвое увеличили долю рынка в этом регионе.

«ВЕФК-Сибирь» активно занимался собственным спасением, причем без участия головной конторы.

НВТБ — банк с очень интересной технологией, которая, может быть, есть еще у двух-трех российских банков. Это надо видеть, конечно. Там все построено на использовании id-card, я увидел там первый в своей жизни банкомат с функцией cash-in для юридических лиц. У клиента есть id-card. Он — некий индивидуальный предприниматель, у которого, допустим, ночной клуб. В три часа ночи он вставляет эту карточку, опускает деньги в cash-in — и деньги у него на счету.

С технической точки зрения — это Россия лет через десять. Очень многое из того, что есть в «ВЕФК-Сибирь», мы возьмем на вооружение.

— Как банк интегрируется в «Номос»?

— НОМОС-Банк-Сибирь как работал, так и работает в своей программе. Дальше произойдет слияние структур. Как — мы пока на 100% не знаем. Мы смотрим варианты, анализируем затраты, просчитываем возможные результаты. Наша задача — взять все лучшее, что есть у двух структур, и в итоге предоставить клиентам лучший сервис. Сейчас обе структуры работают, как единый НОМОС-Банк, с разными операционными системами. И клиент обслуживается там, где ему удобнее. Дальше перед нами стоит вопрос: как делить бизнес?

— Линейка вкладов в «ВЕФК-Сибири» такая же, как в «Номосе»?

— Да. Клиент не увидит разницу между вкладом НОМОС-Банк-Сибирь и вкладом новосибирского филиала НОМОС-Банка. Если говорить про «математику», как это реализовано в программном обеспечении, она своя.

— Были какие-то «плохие» кредиты?

— Были, и даже остаются. Мы стараемся решать эти проблемы, работаем с заемщиками, в некоторых случаях реструктурируем задолженность. Нам в итоге достался небольшой кредитный портфель, но это реальные кредиты и реальные клиенты, с которыми можно договориться. 98% портфеля на сегодняшний день обслуживается. Не всегда идеально, но эта проблема решаемая.

— Вы закрывали отделения?

— Мы закрыли все подразделения, находящиеся не в Новосибирске и области, — в Барнауле, Томске. Они были открыты меньше года назад, бизнеса там не было, и содержать их не было смысла. Тем более что в Барнауле и Томске у нас есть свои филиалы.

Что будет дальше — посмотрим. Например, в Новосибирске наш дополнительный офис находится на расстоянии 400 метров от допофиса «ВЕФК-Сибирь». Благо, убытков от этого нет. Правда, пока и особо прибыли тоже.

— В «МосКап» пока приходится вкладывать деньги. А как «ВЕФК»?

— НОМОС-Банк-Сибирь уже кормит себя. По сентябрю была текущая прибыль. Нам еще предстоит закрывать «убытки прошлых лет», но при том, что пусть небольшая, но текущая прибыль уже есть, этот вопрос не вызывает опасений.

— А что дороже финансово?

— Дороже «МосКап». Но в любом случае 49 точек чего-то стоят. Это серьезная капитализация для банка, большой прорыв нашего розничного направления. И проект будет однозначно окупаться. Вопрос в нас — что мы сейчас придумаем для того, чтобы это было быстрее, чем пять лет.

— Как вы сейчас оцениваете свое участие? Стоило ли оно того?

— Когда мне говорили, что придется этим заниматься, я был на 100% уверен, что не стоит. В первую очередь из-за того, что на тот момент еще не понимал, как это будет работать. Сейчас моя точка зрения поменялась кардинально: после того как мы поняли принцип и механизм работы санатора, эта работа уже не кажется невозможной.

НОМОС-Банк участвует в санации трех банков

«Московский капитал» — частичная санация. «Номос» получил обязательства перед физлицами на 13 млрд рублей, портфель кредитов юрлиц (сумма не называлась), ряд объектов недвижимости на сопоставимую сумму. АСВ выделил «Номосу» кредит на 10,4 млрд рублей.

«ВЕФК-Сибирь» («НОМОС-Банк-Сибирь») — полная санация. Уставный капитал уменьшен до 1 рубля, допэмиссию на 800 млн рублей выкупил «Номос».

«ВЕФК» (КБ «Петровский») — полная санация. Капитал уменьшен до 1 рубля, НОМОС-БАНК, ФК «Открытие» и АСВ выкупили допэмиссию на 10 млрд рублей в пропорции 25/25/50.

На конец 2008 года количество точек НОМОС-Банка составило 118 — 25 филиалов и 93 дополнительных и операционных офиса (включая отделения «МосКапа»).