Изменения предполагают унификацию продуктовой линейки, и стандартов клиентского сервиса. В последующие три года банковская группа сконцентрируется на корпоративном бизнесе — планируется синдикация с ВЭБ, экосистема с закупочными площадками; работе с МСБ — путем наращивания клиентской базы, развития бизнеса электронных гарантий, а также развития факторинга. Цель по последним двум пунктам — войти в топ-5 банков, оказывающих такие услуги.

В сегменте розничного бизнеса планируется развитие экосистемы для военнослужащих и более активная диджитализация процессов. В итоге группа рассчитывает обслуживать миллион активных клиентов. По направлению private banking ожидается расширение линейки финансовых продуктов, при этом фокус будет направлен на комиссионные продукты. По инвестиционному бизнесу в течение ближайших трех лет ожидается развитие доверительного управления и брокерского обслуживания. Банковская группа ожидает синергетического эффекта от объединения, что позволит построить эффективную сегментно-ориентированную операционную модель, внедрить систему управленческого учета, основанную на показателях эффективности и системы мотивации. В последующие три года банковская группа будет заниматься построением надежной системы риск-менеджмента, ориентируясь на опыт международных банков для поддержки агрессивных планов управляемого роста бизнеса.

Разговор начал председатель правления банка «Зенит» Олег Машталяр: «Запрос от акционера нашего банка — качественные банковские активы с четким профилем риска и умеренной доходностью. У нас нет цели — семимильными шагами занимать лидирующую позицию в строчках рейтингов банков. Основной фокус, который обозначила нам нефтяная компания, наш акционер — контролируемые риски <…> Запрос акционера — понять каким образом менеджмент контролирует риски». Также спикер отметил, что «Татнефть» требует от руководства банка прозрачности банковской структуры, которая должна быть абсолютной, так как на кону стоит репутация компании. Это можно контролировать через систему рисков в каждом направлении бизнеса. Помимо этого, Машталяр заметил, что корпоративный бизнес, которым компания успешно занимается — это один из основных источников проблем банковской системы страны. Именно поэтому «мы очень серьезно отбираем банки в своем корпоративном сегменте, с невысокой доходностью, но четкими контролируемыми действиями. Сегодня нет важности масштабного присутствия банка в регионах. По сути, со всеми клиентами, включая наше региональное лобби, мы можем работать из головного московского офиса. Этого достаточно, чтобы полностью контролировать качество тех продуктов, которые мы предлагаем. Команда нашего банка сокращается в разы. Корпоративный бизнес — это один из основных сегментов, в котором правильная настройка продажи именно кредитного риска и есть управление надежностью банка».

Андрей Добрынин, первый заместитель председателя правления банковской группы «Зенит» добавляет, что подход к корпоративному бизнесу поменялся за счет того, что мы смотрим сегодня на любую сделку с позиции рисков и с оценки вероятности дефолта. «Мы внедрили определенные параметры стратегии, которыми утвердили доходность на капитал, соотношение расходов и доходов банка. Нулевая доходность банка через три года составит 13%. Соответственно, все сделки в корпоративном бизнесе прогоняем через кредитный калькулятор до момента одобрения на кредитном комитете. Мы на каждую сделку считаем рентабельность на капитал с учетом стоимости рисков. Мы заранее закладываем вероятность дефолта, это все оцифровывается, вычитается из доходности» — отметил Андрей Добрынин.

Надежности банку прибавляет и имя его главного акционера — «Татнефти». Олег Машталяр объясняет, что влияние акционера на активы и пассивы банка определяется не больше, чем в 10%. Банк «Зенит» строит свой бизнес на независимых стратегиях. «Самое главное, что мы будем использовать в текущей ситуации рынка банковских услуг, то, что мы принадлежим крупной, богатой нефтекомпании. Спрос со стороны клиентов на надежность удовлетворен. Внимание клиента к надежности банка, где он обслуживается, сейчас намного выше, чем даже год назад» — подчеркнул Олег Машталяр.

Александр Тищенко, начальник управления развития и корпоративного сопровождения проектов компании «Татнефть» объясняет выбор своей компании: «При рыночных условиях “Татнефть” всегда проводит тендер, выбирая наилучшие условия. <…> Если они [банковская группа] способны предложить уровень услуг, который будет быстрее, комфортнее, надежнее, чем условия в тех же крупных банках, то это будет победа “Зенита”. И такие возможности у банка есть». По мнению представителя нефтяной компании, крупные организации настроены на получение быстрых и качественных услуг, а большие банки могут просто не успеть в силу своих размеров, большого документооборота. В этом случае, как раз банк «Зенит» может опередить, так как он надежный и в нем работает энергичная команда, способная предоставить высокий уровень и качество услуг.

Сергей Боев, заместитель председателя правления, директор по рискам банковской группы «Зенит» на вопрос о защите денежных средств клиентов банка отметил, что для начала надо выстроить базу, которая в российских банках «либо не существует, либо дырявая». Самое главное — это выстраивание системы риск-менеджмента. Технологии здесь играют роль экономии времени и ускорения процессов. В риск-менеджменте применяются инновационные способы защиты данных, например модель риск-рейтинга. Как и любая модель, она имеет ряд ограничений, например, точность попадания. «Если эксперт составляет угрозу риска в точности до 95%, то ни одна риск-модель не дает попадания точнее, чем 70%. Но в “Зените” уже 80%, но это меня не устраивает, так как надо выше. Для того, чтобы полагаться на систему, надо добиться показателей, примерно в 85–90%. Сегодня — это наша цель. Но, ответственно заявляю, что ни в одном западном банке выше 85–90% попадания нет, даже при том, что они занимаются этим десятки лет, а не как мы — 4–5 лет» — подчеркнул Сергей Боев. Проблему несовершенства отечественного риск-менеджмента эксперт видит в отсутствии базы дефолтов. Для того чтобы модель работала корректно, ее нужно валидировать на очень большом количестве данных. Этот массив исчисляется тысячами клиентов, не сотнями. Мало у кого есть такой массив. Проблема нашего российского банковского рынка в том, что большинство банков скрывает размер реальных потерь и реальных продаж. Поэтому даже если и валидировать эту модель, то она покажет грустную историю и применять ее в будущем в части резервирования практически нереально, так как все банки, которые это делают, останутся без капитала.