«Лоскутная автоматизация» в своем классическом определении начинает проявляться с ростом количества локальных доработок, которые со временем делают основную систему настолько сложной для ее обслуживания и развития, что, как правило, встает вопрос о переходе даже не на новую систему, а на IT-архитектуру следующего поколения.

Вначале были IT

Сергей Игнатов, руководитель направления «Инфраструктурное ПО» компании Axoft, утверждает: «В погоне за решением сиюминутных задач отдельных подразделений в компании образуется “зоопарк” различных систем. Основными минусами для организации в “лоскутной автоматизации” становятся: стоимость обслуживания разрозненных систем, дублирование функций, необходимость настраивать обмен данными между разрозненными системами, отсутствие возможности получать сквозную отчетность и т.д.».

Менеджмент в области IT взрослел вместе с самими технологиями. Желание просто что-то автоматизировать трансформировалось в понимание того, что системный подход требует наличия решений с целостной архитектурой, с ограничениями и допущениями. А приоритетность сиюминутных задач всегда приводила к разраставшемуся противоречию между скоростью реализации этих изменений и учетом свойств системы в целом. Основной особенностью этого этапа развития было то, что IT и бизнес жили в параллельных мирах: «главное, чтобы все работало, а сисадмины были на месте». Но все течет, все меняется.

Если брать за условную точку отсчета 2008-2009 годы и считать средней продолжительностью жизненного цикла сложной IT-системы в банке пять-семь лет, то сейчас многие финансовые организации у нас в стране (да и в мире) должны находиться на этапе смены третьего поколения IT-архитектуры. Собственно, так и происходит. Но любопытно, что при этом никуда «лоскутная автоматизация» не делась. Она мимикрировала, получила новое философское наполнение и технологическое содержание. И многих это пугает!

Что произошло в 2008 году? Начался мировой финансовый кризис, случился крах банка Lehman Brothers, затрясло таких ипотечных гигантов, как Freddie Mac и Fannie Mae, мировые центральные банки приняли беспрецедентное решение об одновременном снижении процентных ставок. Коммерческим банкам ничего не осталось делать, как приступить к смене бизнес-моделей.

На CNews Forum 2008 Максим Казак, руководитель CNews Analytics, произнес ключевую на тот момент фразу: «Если до символической отметки — август 2008 года — главной задачей IT-директора была скорость, поскольку бизнес рос небывалыми темпами, то сейчас ключевой задачей стала оптимизация. Когда топ-менеджмент обеспокоен сокращением издержек и начинает “резать” все подряд — расходы на рекламу, маркетинг, IT, персонал и т.д., от CIO требуется, чтобы он и его подразделение смогли принести компании некую добавленную стоимость».

Были предложены четыре метода оптимизация. Во-первых, развитие системы удаленной работы. Во-вторых, облака и SaaS (Software as a Service). Третья и четвертая меры оптимизации — применение сервис-ориентированной архитектуры (СОА) и виртуализации. Всем в зале было слышно, как «затрещали по швам» монолитные IT-системы, не выдержав ветра перемен и одномоментно став новыми кусками «лоскутной автоматизации».

В это же время наиболее продвинутые финансисты стали называть себя IT-компаниями с банковской лицензией и перенимать у финтеха лучшие практики выстраивания IT-архитектур, образуя следующую волну информатизации. В ее основу легла микросервисная архитектура, ориентированная на взаимодействие небольших, слабо связанных и легко изменяемых модулей — микросервисов, и получившая распространение в середине 2010-х годов в связи с развитием практик гибкой разработки и DevOps. Тогда же появилась аббревиатура интернет-гигантов FAANG, апологетов Agile (Facebook, Apple, Amazon, Netflix and Google), на успехи которых до сих пор с придыханием равняется множество банкиров.

От чего ушли, к тому и придем

Очевидно, что часть из них останется в памяти современников как финансисты, захотевшие стать Google. Это уже очевидно. Но сначала о новом этапе «лоскутной автоматизации», в основу которой положены «подводные камни» микросервисов.

Некоторые из них Сергей Игнатов обозначил так: «Банк как пользователь микросервисов неизбежно столкнется с проблемой их эксплуатации. Если раньше приходилось поддерживать несколько крупных сервисов, то микросервисов может быть и сотни, и тысячи, что неминуемо приведет к росту стоимости их обслуживания. Это, во-первых. Во-вторых, сложность внутренней разработки. Любые сквозные изменения должны вноситься в большое количество микросервисов одновременно, что увеличивает нагрузку на разработчика. И, наконец, сложность взаимодействия самих микросервисов. Эта проблема часто игнорируется, но мы бы хотели также обратить на нее внимание. Любая внутренняя задача затрагивает сразу несколько микросервисов, следовательно, мест для потенциальных отказов становится больше». Вот такой «зоопарк» можно получить в ближайшие годы. От чего ушли, к тому и придем!

Сегодня большинство банков находится на этапе выстраивании у себя элементов микросервисной архитектуры. Но на полях инновационных форумов и в частных беседах можно услышать ряд мнений, порой противоречивых и спорных, о том, что будет дальше.

Зампред Банка России Василий Поздышев в своем интервью «Известиям» «За три года вся банковская розница перейдет в “цифру”» сделал емкое предположение: «Наш крупнейший банк объявил, что будет трансформироваться в экосистему. Банк становится частью инфраструктуры финансового рынка, а все остальные игроки и их клиенты могут к нему подключаться. Это принципиально новая модель информационной архитектуры, ведь традиционно IT-системы банков были закрытыми. При этом принципиально важно, чтобы цифровую трансформацию успешно прошел не один крупнейший банк, а большинство участников рынка. Поэтому и сам ЦБ предлагает банкам и финансовым компаниям так называемые платформы общего пользования. Они будут контролироваться консорциумом организаций… Еще пять лет назад мы рассуждали, возможен ли банк без офисов и отделений. Сейчас это полностью реализовалось. Сегодня обсуждается, возможен ли банковский бизнес без банка».

Жаркой выдалась дискуссия на эту тему в рамках Finopolis 2016, когда Бретт Кинг (известный футуролог) сказал: «Нужно переизобрести историю, так как текущие бизнес-модели себя изжили. IT-компании смотрят на происходящее с позиции своего потребителя не так, как банки. Для них процесс проведения транзакции — не способ заработка, поэтому их задача — максимально этот процесс упростить и сделать его таким, чтобы его не было видно. Потому что люди приходят на eBay, Amazon и т.д. для совершения покупок, а не транзакций, и комиссионный доход банкиров в этом контексте под угрозой». А сколько банков в России уже готовы к работе с бесплатными продуктами и переходу, скажем, к модели freemium?

Вот так развитие информационных технологий привело к тому, что разговор уже идет о том, что банки — обладатели собственных IT-систем — становятся элементами «лоскутной автоматизации» в рамках доминирования глобальных IT-платформ. Потому что теперь во главе угла стоят такие бизнес-навыки, как сбор и обработка данных о клиентах и управление огромными экосистемами в режиме real-time. Как на эту перспективу смотрят финансисты из средних и малых банков?