Укрепление курса рубля оказало некоторое влияние на номинальные показатели банковской деятельности, особенно на кредитный портфель. Но без учета валютной составляющей кредитные портфели нефинансового сектора все-таки не упали, а выросли на 0,2%.

Кроме того, мы наблюдаем одновременно с номинальным падением кредитного портфеля (примерно на порядка 150 млрд рублей) рост приобретенных банками долговых обязательств. Это значит, что волатильность под влиянием финансовых рынков на протяжении достаточно продолжительного периода будет определять отдельные тенденции в деятельности банков. Мы не видим пока оснований для пересмотра нашего прогноза по 20%-му росту активов и кредитного портфеля. Обращаю внимание: к ускорению роста кредитного портфеля в этом году нужно относиться не как к очередному кредитному буму, а как к некоторой тенденции, которая развивается с большей амплитудой.

Отмечу, что подобного рода показатели не говорят о том, что ЦБ предполагает на постоянной основе ограничивать валовые показатели банковской деятельности, как это иногда комментируется. Мы считаем, что контрцик­лическая политика, которая проводится путем установления повышенных коэффициентов риска в отношении отдельных категорий активов, должна быть адресной. А те банки, которые являются лидерами по приросту активов, должны в большей степени обращать внимание на собственные резервы. И в этой связи в числе поправок к расчету капитала, которые предполагается сделать, мы будем давать возможность банкам, зарабатывающим более высокие прибыли, более часто включать в основной капитал соответствующие показатели. Применительно к быстро растущим банкам мы будем обращать больше внимания на резервы роста капитала, а не на ограничение валовых показателей их деятельности. И будем создавать для этого дополнительные нормативные законы.

Мы не рассматриваем возможность пересмотра наших подходов в отношении тех факторов, тех активов, которые, по сути, являются российским аналогом «мыльных пузырей». О чем мы говорим? О вложениях в закрытые ПИФы, которые, как правило, являются скрытой мобилизацией в разного рода земельные участки, в элитную недвижимость. Мы планируем сохранить повышенный коэффициент риска в отношении валютного кредитования физлиц.

Другой показатель, который также показывает повышенную волатильность, — это прибыль банковского сектора, которая превысила аналогичный показатель прошлого года примерно на 30%. Я не считаю, что с подобного рода отрывом банковский сектор будет продолжать развиваться в течение всего года. И для этого есть целый ряд оснований. Кроме того, что 154 из 916 банков на текущий момент являются убыточными, есть и другая причина — некий опережающий рост просроченной задолженности над темпами прироста резервов. Пусть в валовом исчислении эти суммы пока небольшие (просрочка выросла по нефинансовому сектору чуть более чем на 45 млрд рублей, а резервы в целом по сектору увеличились на 10 млрд рублей), но подобного рода разрыв показывает, что финансовый результат в виде повышенной прибыли не является устойчивым. В течение ближайшего времени мы будем наблюдать отражение более высоких процентных ставок, которые начали формироваться на рынке в конце прошлого года, когда банки привлекали долгосрочные депозиты на новых условиях. Учитывая эти тенденции, мы предполагаем на постоянной основе закрепить создание второй группы по оценке финансового положения банка (единственным фактором финансовой неустойчивости которого является наличие текущих убытков). Я не думаю, что на балансах банков в этом году будут формироваться обязательные резервы в том объеме, в котором это было намечено в проекте 254-го положения. После оценки ситуации, связанной со 110-й инструкцией, мы рассмотрим предложения банков по 254-П. Но я не уверен, что этот проект вступит в силу даже в конце года.

Что предполагается сделать в ближайшее время? Не вводить в инструкцию новые факторы для формирования резервов, а предусмотреть более четкий механизм работы с нынешними инструкциями по формированию резервов через порядок расчета капитала. Мы будем включать в уменьшение капитала всю величину резервов, которые ЦБ предъявляет коммерческому банку в виде требования о доформировании резервов. Начиная с даты предъявления соответствующего требования, до даты отмены предписания.

Это необходимо, так как мы очень часто сталкиваемся с ситуациями, когда банки начинают морочить голову и себе, и вкладчикам, и надзорному органу. После выявления проблемных активов на балансе банка неожиданно появляются новые активы. Наши территориальные учреждения будут внимательно оценивать активы банка и новые, и старые, но после требования о доформировании резервов они будут это делать в других регулятивных условиях.

Если банк не будет выполнять соответствующую корректировку, то понятно, что в данном случае в зависимости от масштаба проблемы эту ситуацию можно будет истолковать как существенную недостоверность отчетных данных со всеми известными последствиями. Я считаю, что нужно доводить до логического завершения наши возможности по оценке качества банковских активов, а потом посмотрим, в каком объеме будем говорить о порядке резервирования иных активов. Еще один элемент расчета капитала, который мы реализуем в ближайшее время, — это учет стоимости производных финансовых инструментов. Это новые позиции, которые появились на статьях банковских балансов. С начала года часть срочных сделок в качестве производных финансовых инструментов учитывают уже 159 из 916 банков. Мы предлагаем механизм, который, на наш взгляд, соответствует принципам и практикам международных подходов: в полном объеме принимать во внимание отрицательные переоценки и расходы, связанные с производными финансовыми инструментами. Применительно к доходам предлагаем следующую концепцию с вводом двух параметров. Первый — это доходы и расходы по операциям, покрытым вариационной маржой, иным обеспечением или фактически полученным и уплаченным банком. И это сальдо будет приниматься в расчет капитала в полном объеме. А к сальдо нереализованных доходов и расходов мы будем применять корректирующий коэффициент, дисконтировать положительные доходы на 40%. Это будет неким аналогом оценки кредитного риска по производным фининструментам.

Еще одна новация: предлагаем с началом расчета капитала ввести в систему регулирования новый элемент — специальное отношение к отдельной категории производ­ных финансовых инструментов в зависимости от риска контрагента. Мы акцентируем внимание на том, что доходы по тем контрактам, которые банки будут заключать с 1 декабря этого года (новым только контрактам), в полном объеме будут учитываться без каких-либо изъятий только в том случае, если эти контракты обслуживаются центральным контрагентом.

По мере развития финансовых рынков мы считаем, что банки должны развивать предоставление соответствующих услуг клиентам, но делать это так, чтобы подобного рода операции не оказывали негативного влияния на их финансовую устойчивость. Поэтому, думаю, что порядок расчета капитала — это первый шаг, который после апробации может вылиться и в дальнейших шагах, в том числе с точки зрения расчета валютных позиций. Но эта тема не этого года.

Считаем, что нужно активно вместе с банковским сообществом проводить работу по разработке методики внедрения оценок рисков на основе принципов «Базель-2». Понятно и одно из этих условий — это предоставление ЦБ права мотивированного суждения. Без него «Базель-2» является техническим и математическим упражнением. Банкам нужно быть готовыми к тому, что «Базель-2» — это не только продвинутые подходы в расчете активов, но и полномочия ЦБ по оценке моделей банков, по установлению повышенных уровней нормативов при выявлении повышенных рисков, а также полномочия применять меры воздействия за нарушение формально неравных, но, по сути, равных условий ведения бизнеса. Потому что банки с повышенным уровнем риска должны быть ограничены с точки зрения нормативов более широко.

По материалам выступления на XIV всероссийской банковской конференции 21 марта 2012 года