Поток информации в Росфинмониторинг увеличился, и это, по мнению чиновников, факт позитивный. Руководитель ведомства Юрий Чиханчин на VIII Международной научно-практической конференции «Модернизация системы противодействия отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма в посткризисный период» поблагодарил банки за предоставление более полных и качественных данных о сомнительных операциях. Некоторые кредитные организации даже предоставляют полное досье на своих клиентов, которых заподозрили в отмывании средств. Однако еще остаются банки, которые стараются передать только информацию в рамках обязательного контроля. Причины, по мнению чиновника, и в недостаточной квалификации банковских сотрудников, и в недостатке надзорной деятельности. Более того, Ю. Чиханчин призвал банки «наладить между собой более активный обмен информацией об участниках «серых» схем, возможно, создавать «черные списки», чтобы уже на ранней стадии пресекать преступления в области отмывания денег. Если вы придумаете такие механизмы, мы готовы поддержать их и законодательно, и в работе», — сказал чиновник. Глава Росфинмониторинга также призвал банки придумать, как бороться с фирмами-однодневками.

Банкиры и им сочувствующие, напротив, считают, что нагрузка на кредитные организации и так слишком велика. Закон остается чрезмерно жестким и затратным как для банкира, так и для контролирующего ведомства, говорит Павел Медведев, председатель подкомитета по банковскому законодательству Государственной Думы РФ. Передача миллионов сообщений создает «фантастическую нагрузку на банки, которая требует значимой доли затрат и которая в итоге перекладывается на клиента», — отмечает депутат. Да и для Росфинмониторинга ставятся титанически трудные задачи: он «перемалывает» огромное количество данных. Через три-четыре года, если закон не изменится, объем информации возрастет в разы, и компьютеры Росфинмониторинга могут захлебнуться в ней.

Некоторые банки предоставляют полное досье на клиентов, которых заподозрили в отмывании средств

По сути, неверна и сама логика борьбы с отмыванием «грязных» денег. Банки добросовестно передают информацию в Росфинмониторинг. В ряде случаев в отношении людей, которые эти операции совершают, принимаются определенные решения. Но передаются миллионы сообщений, а принимаются, очевидно, даже не сотни тысяч решений, говорит П. Медведев. И когда банкиры просят дать им право не открывать для подозрительных клиентов счета — это крик отчаяния. «Мы перекладываем на банкиров, помимо разумного обязательства сообщать о подозрительных операциях, еще и полицейские функции», — сетует депутат. Если клиент не виноват, нельзя закрывать его счет. Если клиент отмывает «грязные» деньги, тем более нельзя закрывать счет, напротив, нужно держать клиента «на коротком поводке», пока не придут правоохранительные органы.

Теоретически прерывать отношения с клиентом, совершающим подозрительные операции, не надо, соглашается начальник управления мониторинга банковских операций ВТБ Денис Новиков. Но на деле раньше придет ЦБ и наложит санкции, а в банк обратятся банки-корреспонденты, которые попросят не проводить такие операции. Росфинмониторинг придет позднее. Риск получить санкции от ЦБ и потерять репутацию перед банками-контрагентами довольно велик. И что делать банку, который засек подозрительные операции? Принимать все возможные законные меры, направленные на прекращение договора с клиентом, которого подозревают в отмывании средств.

Основные инструменты управления риском — это идентификация клиентов, мониторинг и анализ. Среди важнейших бизнес-процессов, которые приводят к уменьшению рисков, на первом месте — отказ от установления договорных отношений, а также направление сведений об операциях, подлежащих обязательному контролю. Банкиры все чаще убеждаются, что необходимо внедрять системные решения по выявлению и анализу сомнительных операций. Многие банки пытались изобрести такую систему сами, но в результате приходят к тому, что лучше внедрять промышленные решения. А формула для риск-менеджера банка при принятии решения о проведении сделки такова: в числителе — ожидаемый доход от операции или сделки, в знаменателе — потенциальный убыток от возможного вовлечения банка в сомнительные операции.

В целом же требования госорганов ведут к тому, что вместо борьбы с отмыванием средств идет работа над выполнением всех требований закона. Банки порой передают сведения о подозрительных операциях только из страха заплатить штраф. И основная цель — реальная борьба с легализацией незаконно полученных доходов — по сути, заслоняется целью выполнить все формальные требования. По мнению представителей банковского сообщества, это тупиковый путь. Через какое-то время каждый из граждан и юрлиц совершит какую-нибудь подозрительную операцию и окажется под подозрением.

На Западе система построена иначе: там надо подавать информацию только в тех случаях, когда у банка возникают подозрения. По мнению Павла Медведева, и России необходимо пойти по этому пути — сузить рамки тех случаев, когда нужно подавать обязательное сообщение в Росфинмониторинг.

Кроме того, банки фактически обязаны запрашивать у руководителей компаний налоговые документы, устанавливать происхождение денежных средств клиента. Регулятор просит прописывать в договорах обязанность клиента отчитываться перед банком и, более того, вводить для клиентов, которые это требование не выполняют, санкции, что в принципе не предусмотрено законом. И в результате банк, который выполняет требования ЦБ, получает справедливые негативные отзывы от клиентов и теряет их.

Еще один затруднительный момент — согласование правил внутреннего контроля и учета требований по обучению сотрудников одновременно с несколькими регуляторами одновременно, говорит Андрей Емелин, исполнительный вице-президент АРБ по правовым вопросам. Получится, что банк согласует правила внутреннего контроля в ЦБ, затем отправит в ФСФР, получит замечания, внесет поправки, затем снова отправит в ЦБ, получит новые замечания, и так далее. При такой методике это циклический и потенциально бесконечный вопрос. Будет гораздо лучше, если ФСФР даст рекомендации ЦБ относительно специфики совершения банками операции на фондовом рынке, и эта информация в дальнейшем должна быть учтена Банком России в рекомендациях по подготовке правил внутреннего контроля.

То же касается обучения. Сейчас, если учитывать интересы трех ведомств — ЦБ, ФСФР и Росфинмониторинга, — невозможно четко сформулировать список сотрудников, которые подлежат обучению.

Вообще же, банкиры сетуют, что к некредитным организациям (это и платежные системы, и операторы электронных денег), которые на практике выполняют те же функции, что и банки, госорганы предъявляют гораздо менее жесткие надзорные требования в целом и в сфере противодействия отмыванию доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма в частности. Нелогично требовать полной прозрачности от банков и их клиентов, если существуют легальные и менее контролируемые каналы для возможного отмывания средств.