Лекция Петра Щедровицкого, члена экспертного совета правительства России, полная прогнозов о грядущей третьей технологической революции, а также некоторые заметные события в области digital-банкинга не могли остаться без обсуждения. Поэтому в программе Саммита был заявлен ряд мероприятий, объединенных общей темой «Бизнес-модели компаний в цифровой экономике». Но, в отличие от первого дня, когда уровень обсуждения, по словам Александра Погудина, члена совета директоров ГК ЦФТ, был «космос-космос», на второй день работы Саммита настало время «людей, живущих на земле и видящих, что на самом деле происходит вокруг них».

Андрей Погодин, модератор первой экспертной сессии «Российский финансовый рынок и цифровая трансформация. Роль и место технологий», генеральный директор Научно-исследовательского и проектно-конструкторского института информатизации, автоматизации и связи на железнодорожном транспорте, дал старт экспертной сессии.

В ее рамках было предложено обсудить, почему цифровая экономика — не цифровая копия экономики нынешней, а тот факт, что компания занимается IT, не является автоматическим пропуском в новую цифровую реальность. Почему успешная цифровизация — это в первую очередь изменение бизнес-модели, а трансформироваться будут вынуждены все — не только финансовые институты и ретейл, но и IT-компании? Какие могут быть подходы к внутренней трансформации и какие внешние изменения станут определяющими в этом процессе?

В качестве участников сессии на сцену поднялись Ирина Велиева, заместитель директора направления «Финансовые институты» (Московский офис Standard & Poor's Financial Services, S&P), Павел Самиев, управляющий директор НРА и генеральный директор компании «БизнесДром», Максим Азрильян, главный технический архитектор (Альфа-Банк), и Эльман Мехтиев, исполнительный вице-президент АРБ.

Модератор, задавая тон беседе, показал слайд, посвященный Национальной инфраструктуре цифровой финансовой системы, и напомнил: «Главный наш враг — это монополизм. Цифровая трансформация, как ни странно, усиливает монополизацию, а если трансформация сопровождается определенными действиями регулятора, то возникают значительные риски».

Для эксперта Ирины Велиевой был заготовлен особый вопрос: «Не повлияла ли на пересмотр рейтинга России с мусорного на инвестиционный цифровая трансформация? Какие тренды можно выделить?»

S&P обращает внимание на два общемировых тренда. Во-первых, ужесточение банковского регулирования в ответ на кризис 2008 года. Это касается требований к достаточности капитала, к ликвидности и т.д. ЦБ России движется здесь в русле мировых тенденций и стимулирует банки управлять своим бизнесом более консервативно, держа более высокий запас капитала, что отрицательно влияет на рентабельность. Во-вторых, глобальная тенденция заключается в активизации процессов цифровой трансформации, которая сильно меняет банковскую отрасль. Активизируется этот процесс и вне традиционного банкинга, в результате чего возрастает конкуренция с финтех-компаниями, технологическими компаниями и т.д.

Как эти две глобальные тенденции транслируются на Россию? S&P выделяет три фактора, которые определяют особое место российского банковского сектора в этих процессах.

Первая особенность — это состояние макроэкономики и процесс снижения ключевой ставки. На сегодня позитивный эффект, связанный со снижением ключевой ставки и расширением чистой процентной маржи, практически исчерпан. Это означает, что банки должны будут компенсировать снижение процентной доходности за счет комиссионной составляющей. В этом контексте цифровая трансформация становится суперважной.

Вторая особенность заключается в структуре конкуренции в банковском секторе, а именно в монополизации рынка государственными игроками. В 2017 году произошло событие, которое в долгосрочной перспективе будет определять ситуацию в банковском секторе: три крупных банковских группы попали на финансовое оздоровление в Фонд консолидации банковского сектора, сузив конкурентное поле частных игроков, а это может привести к активизации «внутривидовой конкуренции» в госбанках. Частным банкам в этой ситуации останется лишь создавать новые, актуальные для клиентов продукты и находить платформы для их реализации. Опять же, цифровая трансформация поможет им это сделать.

Наконец, третья особенность — сложность финансирования цифровой трансформации для российских банков. Крупнейшие из них находятся под санкциями, они не могут привлекать долгосрочные финансовые ресурсы за рубежом. У других же, которые еще не начали трансформацию, затраты на IT могут стать весьма существенными или даже неподъемными.

В итоге переход к digital связан как с возможностями, так и с рисками. Многие из них только начинают осознаваться, они еще не до конца исследованы, и нет четких ответов на вопрос о том, как корректно оценить эти риски.

Максим Азрильян продолжил тему digital-рисков, причин изменений в оргструктуре Альфа-Банка и рассмотрел, чего не хватило «Альфа-Lab». Один из рисков, который не учли в самом начале, довольно прост: бэк-офис оказался не готов поддержать начинания инноваторов, которые трансформировали «фронт». Как совет другим спикер предложил рецепт: «Разговаривайте с людьми! Говорите понятно, доходчиво, терпеливо и много раз!». Конечно, были озвучены и другие причины, но на то саммиты ЦФТ и носят клубный характер, где коллеги могут помочь советом и делом, не вынося наружу чувствительную информацию.

Эльман Мехтиев поднял острейшие проблемы, но как выпускник философского факультета МГУ сделал это изящно, с опорой на классиков и привел примеры из истории, благо накануне Петр Щедровицкий подарил ему еще одну цитату: «Они были прекрасными математиками, но им не хватило интуиции». Кого Щедровицкий имел в виду — «Альфа-Lab», Touch Bank или кого-то еще — неизвестно, а Мехтиев, сославшись, на слова одного из журналистов, поставил свой диагноз: «Не хватило “мимишности”, то есть эмоциональной связи с клиентами». По поводу национальной инфраструктуры цифровой финансовой системы представитель АРБ ответил в духе Эммануила Канта и его концепции «трансцедентального единства апперцепции» вопросом на вопрос: «А почему национальная инфраструктура должна быть государственной? Государство не есть страна. Почему происходит подмена цели и средств?».

Деловую программу второго дня завершили ставшими уже традиционными дебаты га тему «Цифровая экосистема: власть сильного или союз равных». Напомним, что в 2017 году с огромным успехом прошла схватка «бутик vs “Черкизон”», а в 2016-м тема дискуссии была «Инновации в эпоху трансформации: вектор движения российских банков». Бессменный ведущий дебатов Ярослав Медокс, независимый эксперт, предложил обсудить, во-первых, «широту и разнообразие цифровых услуг», во-вторых, «равенство возможностей для участников экосистем» и, в-третьих, вопросы обеспечения информационной безопасности и защиты персональных данных. Капитаном команды «Власть сильного» был Эльман Мехтиев, а команды «Союз равных» — Булад Субанов. На этот раз команды сыграли вничью, чем нарушили все традиции. «Союз равных» спасла эмоциональность выступлений, за что команда получила дополнительный балл.