Банк развития — не конкурент

Практически каждый первый оратор, выступавший до сих пор по поводу Банка развития, говорил о том, что надо избежать конкуренции этой потенциально могучей госкорпорации и всего остального банковского рынка. На презентации новой ипостаси ВЭБа в Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП) об этой опасности упомянули и глава РСПП Александр Шохин, и член правления Банка развития Сергей Лыков, и руководитель комиссии РСПП по банкам и банковской деятельности Александр Мурычев. От имени региональных банков с пожеланием найти разумную форму сотрудничества с Банком развития выступил глава Ассоциации региональных банков «Россия» Анатолий Аксаков.

Александр Мурычев назвал две крайности, которые могут стать фатальными для создаваемого гиганта. Учитывая близость к власти и особые возможности, Банк развития может устремиться в кредитование наиболее привлекательных, высокодоходных проектов, усиливая тем самым конкуренцию с коммерческим банковским сектором. Другая крайность — кредитование низкодоходных секторов по необъяснимым причинам.

Что касается необъяснимых причин, то они обычно легко объясняются обычным головотяпством либо коррупцией — предметами, лежащими в стороне от темы конкуренции. А вот насчет высокодоходных проектов у рынка есть определенные надежды. Зампред банковского комитета Госдумы Павел Медведев по этому поводу сказал «БО» следующее: «Многие российские банки ждут совместной деятельности с Банком развития. Иногда их ожидания выглядят наивно — банки думают, что им денег дадут — и все, следующий шаг не продумывается. Но иногда рассуждения участников банковского рынка вполне корректны и рациональны. Такие банкиры нацеливаются на участие в проектах, о которых, например, говорил в своем Послании президент России».

По словам П. Медведева, наиболее здравомыслящие участники рынка резонно предполагают, что сложные проекты будут развиваться и требовать участия капитала в самых разных формах. У этих банкиров есть контакты с различными организациями — возможными исполнителями проектов. Ведь речь идет об очень сложных начинаниях, вряд ли нанотехнологии будет поднимать какая-то единственная контора. И банки рассчитывают, что смогут быть полезными какой-то части огромного конгломерата участников проекта. Реалисты из числа банкиров надеются, что смогут убедить Банк развития работать над проектом именно с помощью своего банка.

Характер участия

Теоретически Банк развития мог бы обойтись и без армии мелких банков. Вон, пол-экономики России кредитуется в трансграничном режиме, без какого-либо присутствия иностранного банка на территории России — и ничего.

Однако глава «Интерфакс-ЦЭА» Михаил Матовников с такой логикой не согласен. «Одно дело — кредитование какого-нибудь «Норильского никеля» под экспортную выручку, когда средства сначала приходят на счета банка-кредитора, — говорит М. Матовников, — а другое дело — проектное финансирование, в рамках которого необходимо развивать достаточно рисковые проекты без каких-либо видов на выручку в ближайшее время. В такой ситуации не обойтись без банков-агентов на местах».

Без выстраивания агентских отношений не справиться с проектом кредитования малого и среднего бизнеса, считает Михаил Матовников. Собственно, опыт Российского банка развития (РосБР), который вливается в госкорпорацию, тоже свидетельствует об этом. РосБР сегодня имеет соглашения с 80 банками в 50 регионах, утверждает Сергей Крюков, председатель правления Российского банка развития. Опыт кредитования малого и среднего бизнеса, по мнению М. Матовникова («Интерфакс-ЦЭА»), вполне возможно распространить и на крупные проекты. «Положим, в закупках оборудования за рубежом Банк развития сможет обойтись и без агентов. Но те же закупки материалов на местах, организацию выплаты зарплат уже удобнее осуществлять с помощью партнеров-агентов».

Логика эксперта понятна, в своих рассуждениях он не одинок. Александр Мурычев (РСПП) также говорил о том, что Банку развития нет смысла тратить средства на построение собственной инфраструктуры в регионах — логичнее и проще выбрать два-три десятка опорных уполномоченных банков. В пользу агентской схемы говорит и тот факт, что Банк развития в силу своего размера и потенциала будет оказывать существенное влияние на конъюнктуру банковского и долгового рынков. Иными словами, выбирая модель финансирования конечного потребителя ресурсов, Банк развития обязан учитывать, что его действия могут вызвать искажение процентных ставок и условий доступа к кредитным ресурсам на рынке, а также вытеснение с рынка частных кредиторов.

Но президент ВЭБа Михаил Дмитриев в своих первых интервью в статусе главы Банка развития нигде не упомянул о возможности работы по агентской схеме. Однако много говорил о перспективах совместной работы с региональными банками, которые Банк развития будет капитализировать путем вхождения в состав акционеров. По мнению

М. Дмитриева, это обычная практика институтов развития, которые входят в капитал банков и компаний, чтобы создать потенциал роста и потом выйти, обеспечив себе необходимую доходность. Глава ВЭБа, конечно же, объясняет свою позицию тем, что в крупных инфраструктурных проектах нужно контролировать целевое использование средств.

Впрочем, как сказал Павел Медведев, зампред банковского комитета Госдумы, «на продажу долей Банку развития банкиры тоже надеются — по моему мнению, надеются не зря».

В сотрудничестве с Банком развития на такой основе заинтересованы не только региональные банки, но и крупные многофилиальные банки федерального уровня. Финансовый директор Банка Москвы Юрий Максутов посетовал на то, что, похоже, из поля зрения ВЭБа совершенно выпали крупные банки общенационального уровня. Между тем они — за исключением Сбербанка и ВТБ — в целом сталкиваются с теми же ресурсными проблемами, что и их региональные коллеги. «Не будем забывать, что крупные банки — это банки с обширной филиальной сетью и с данной точки зрения могут считаться «региональными», рассуждает Ю. Максутов. — Неужели Банк развития откажется работать через филиал какого-нибудь екатеринбургского, московского или татарского банка, если это будет эффективней, чем через местный банк? Кроме того, привлечение к обслуживанию проектов Банка развития многофилиальных банков может иметь некий «мультиплицирующий» эффект. А контроль за ними Банку развития могло бы обеспечивать или участие в капитале, или, например, приобретение субординированных облигаций партнерских банков.

Капельные инвестиции

Эксперты не берутся сколько-нибудь точно прогнозировать влияние госкорпорации Банк развития на банковский рынок. С одной стороны, еще не утвержден правительством инвестиционный меморандум. А с другой стороны, прогрессивные эксперты взывают к Банку развития с несколько противоречивыми тезисами: от госкорпорации ждут концентрации на секторах рынка, принципиально неинтересных частному капиталу, и в то же время призывают к частно-государственному сотрудничеству, реализации агентских схем и т.д.

Юрий Максутов, финансовый директор Банка Москвы, отвечая на вопрос «БО» о влиянии обновленного ВЭБ на банковский рынок, сказал: «Результаты российских мегапроектов с госучастием по меньшей мере неоднозначны. Здоровый скептицизм требует учитывать это при оценке перспектив ВЭБа в названной сфере. Но заявления официальных лиц, руководителей нового института, крайне позитивны и вселяют надежду на то, что банк пойдет не по проторенному отечественному пути, а изберет траекторию, задаваемую лучшей мировой практикой».

«Если надежда сбудется, то, — рассуждает Юрий Максутов, — безусловно, мы будем наблюдать ускоренное развитие банковских секторов ряда регионов — сначала за счет роста капитала, а затем — кредитного портфеля». Другое дело, что рост будет точечным, поскольку точечными будут и капитальные инъекции ВЭБ. По мнению финансового директора Банка Москвы, пока есть некоторое опасение неизбежной фрагментарности и эффекта рассеивания. К тому же не известны критерии отбора банков, что делает и вопрос о влиянии Банка развития, и ответ во многом умозрительными.

 Мнение эксперта 

Юрий Максутов,

финансовый директор

Банка Москвы

К сожалению, Банк развития вряд ли станет действенным институтом рефинансирования банковской системы — насколько можно судить, он не намеревается кредитовать коммерческие банки под залог их активов. А ведь ВЭБ мог бы делать то, чего банки давно добиваются от ЦБ — выдавать ссуды, обеспеченные кредитными портфелями. Это, кстати, было бы даже ближе фундаментальной задаче банка развития — содействие финансированию реального сектора.

Что на самом деле требуется — это использовать плоды выгодной нефтяной конъюнктуры, за счет которых, по сути дела, и формировался капитал Банка развития, для того, чтобы «вытянуть» ключевые звенья цепи под названием «банковский сектор России». Это должно быть решение, последствия которого будут ощущаться хотя бы несколько лет. Рефинансирование, как бы важно оно ни было, — вопрос больше повседневный, текущий. А база банковского дела — капитал. Вот и было бы разумно задействовать вэбовский механизм для переливания сверхдоходов государства в важнейшую отрасль — банковскую.

В сущности, для этого не нужно изобретать велосипед, хотя определенная широта взглядов необходима. Она, очевидно, потребуется для того, чтобы разработать конкретный порядок капитализации Банком развития коммерческих банков за счет приобретения их субординированных облигаций. Иными словами, инструменты есть, их несколько, остается их профессионально применить.