В 2021 году правительство РФ утвердило разработанную ВЭБ Национальную методологию по зеленому финансированию, включающую в себя отечественную таксономию зеленых проектов и требования к их верификации. Банк России выпустил четыре рекомендации о порядке раскрытия компаниями нефинансовой отчетности и учете советами директоров ESG-факторов.

Согласно прошлогодним анкетированиям «ЭКСПЕРТ РА», 80% компаний реального сектора не воспринимают всерьез ESG-практики. «По данным PWC, 58% менеджеров не знают о принципах устойчивого развития, хорошо осведомлены только 6%. В “Делойт” считают, что в большинстве своем российский бизнес не готов нести дополнительные издержки по переходу к устойчивому развитию, — обозначил ситуацию Вячеслав Лащевский. — Драйверы процесса перехода — банки и правительство, но 80% российских банков не понимают, какие критерии надо учитывать, осуществляя инвестиции в зеленые проекты. Бизнес ожидает от государства четкой позиции и господдержки». 

Трансформация с благими целями

Илья Торосов, замглавы Минэкономразвития, отметил, что основной акцент сейчас климатический: «Мы боремся за то, чтобы не стало хуже (в плане природных катаклизмов). Нам придется тратить больше денег и сил, экономить. Выгоды нет. Очень сложно почувствовать себя бенефициаром <…> От социального аспекта трансформации выигрывают люди, сотрудники, он позволяет снизить неравенство, перераспределить блага».

Илья Торосов (Минэкономразвития). Фото: Гайдаровский форум

Ксения Юдаева, первый зампред Банка России, согласилась, что «бенефициар — все человечество, которое сможет жить на планете в привычных условиях». По ее мнению, «потенциал российских климатических и технологических проектов в контексте ESG огромен». При этом риски для бизнеса, в том числе связанные с политическими изменениями, будут нарастать, и реагировать надо быстрее, поскольку трансграничное углеродное регулирование Евросоюза начнет действовать в переходном режиме уже с января 2023-го, а с 2026 года будет действовать уже в «полноценном» режиме. 

Ксения Юдаева (Банк России). Фото: Гайдаровский форум

«ESG – это новый инструмент конкурентной борьбы на мировой арене», — подчеркнул Илья Торосов. «По таймингу с 2023 по 2026 год — переходный период по отчетности, но ее необходимо “закрывать” углеродными единицами (таким будет требование для российских экспортеров. — «Б.О»). Наша задача как правительства — успеть завершить при содействии ЦБ создание архитектуры ESG-трансформации, а затем ее международное признание», — сообщил о планах замминистра. В числе документов — стратегия низкоуглеродного развития, таксономия зеленых проектов, закон по ограничению парниковых газов, перечислил он и подчеркнул, что российская таксономия должна полностью соответствовать международным стандартам, чтобы компании РФ не платили дважды за верификацию проектов.

Из достигнутого Илья Торосов отметил создание системы торговли климатическими единицами, системы верификации, методологии. По словам замминистра, нужны новые институты — верификаторы национальных проектов. И помимо уже действующих еще четыре подали заявление на аккредитацию, включая представителя большой четверки Ernst and Young. 

Нефинансовую отчетность распространят на госкомпании

Раскрывать нефинансовую отчетность с этого года обяжут не только публичные и крупные компании, но и госкомпании и корпорации. Рекомендации ЦБ выпустили в прошлом году, но многие и до этого делали отчеты, взяв за образец один из стандартов в мире, отметила Ксения Юдаева. «Опыт показывает, что путают таксономию и отчетность, не понимая, зачем нужна нефинансовая отчетность, если есть таксономия», — сказала эксперт. «Таксономия — требования к проектам, позволяющие их верифицировать как зеленые. К ним применяются специальные требования при торговле облигациями, выдаче зеленых кредитов, — пояснила Ксения Юдаева. — И далеко не весь объем финансирования, которое компания получает, идет по данному проекту». 

Она предупредила, что, поскольку углеродные компании — большая часть нашей экономики, важно стимулировать коричневых заемщиков диверсифицировать портфели для снижения рисков. Если не финансировать трансформационные проекты, риски могут оказаться еще больше», — считает Ксения Юдаева. По ее словам, «можно начать с таксономии, но она очень широкая». Если бы правительство помогло классифицировать проекты в зависимости от их вклада в достижении зеленых целей, ЦБ мог бы варьировать регулирование с точки зрения финансовой устойчивости: меньше рисков — ниже коэффициенты, сказала первый зампред Банка России. В том числе, банки нуждаются в определении, что такое коричневые проекты. 

Господдержка не предусмотрена

На достижение поставленных целей устойчивого развития заложено 10,9 млрд рублей, сообщил Илья Торосов. А вот господдержку ESG-трансформации для бизнеса замглавы Минэкономразвития не обещал — по крайней мере, на текущий год. «Бизнес должен рассчитывать на себя, — сказал он. — В мире спрос на зеленые облигации выше, чем предложение. Многие фонды отказываются вкладываться в коричневые проекты <…> Если через год не увидим результат, будем думать о господдержке». 

Вячеслав Лащевский отметил, что

57% предпринимателей считают препятствием к внедрению ESG-повестки отсутствие господдержки.

Алексей Мирошниченко, первый зампред правления ВЭБ.РФ, сообщил, что в Государственной корпорации развития изучают, во что инвесторы готовы вкладываться, и думают, как помочь российским эмитентам продавать их инструменты. Спикер отметил, что на зарубежных рынках востребованы два класса новых переходных инструментов. Во-первых, переходные инструменты. По ряду показателей некоторые проекты являются и зелеными, и переходными, подчеркнул он. Во-вторых, проекты, привязанные к достижению целей — например, сокращение энергопотребления при производстве продукции. «Инвестор четко знает: ставка зафиксирована, при недостижении показателей ставка выросла. В зеленом проект такой конкретности нет; что делать с деньгами, инвестор при недостижении цели не понимает», — пояснил Алексей Мирошниченко.

Алексей Мирошниченко (ВЭБ.РФ). Фото: Гайдаровский форум

Инвесторы с горящими глазами

Вячеслав Лащевский отметил, что только 20 банков в России продвигают ESG-повестку, зато сразу несколько крупнейших кредитных организаций (среди них Сбер, ВТБ и Газпромбанк) инициировали создание клиентских платформ и объединений бизнеса, предлагая компаниям решения в сфере ESG.

«Мы ответственно подошли к организации кредитования, особенно проектного финансирования, еще когда эта тема не была популярна, и нас критиковали за то, что мы требовали для больших инфраструктурных проектов экологическую экспертизу, — сказала Елена Борисенко, зампредседателя правления «Газпромбанка». — Очень немного проектов перехода “из любви к природе”, в основном это регуляторика. Но осознанность конца 2019 года и начала 2022-го — абсолютно разная. Сейчас клиенты осознают коммерческий интерес к капитализации компании, более дешевое финансирование». 

Елена Борисенко (Газпробманк). Фото: Гайдаровский форум

По мнению Елены Борисенко, «Глазго было неожиданностью»: стало понятно, что есть запрос на инвестирование в размере более 130 трлн долларов, и важно что-то инвесторам предложить. А при всем хайпе вокруг энергоперехода и углеродной нейтральности, очевиден разворот, когда уже нет требований немедленно уйти от старых источников выработки энергии. При этом все понимают, что гринвошинг существует, а единых стандартов и рейтингов нет. 

«И мы, и регуляторы заинтересованы, чтобы проекты были реально зелеными. Наша изношенность производственной инфраструктуры — когда предприятия работают еще  на мощностях 1930-х годов, открывает большие возможности. У иностранных инвесторов “глаза загораются”, им важно, что каждый вложенный доллар дает огромный эффект по сравнению с другими юрисдикциями, — сказала спикер. — Призываю прийти к энергопереходу не через кнут, а через этот пряник».