Китай начал борьбу с глобальным финансовым кризисом. Однако при этом он пошел своим, китайским путем, решив, что, несмотря на «финансовый» характер потрясений, помогать надо не банкам или биржам, и тем более уж не внешнему миру, а внутреннему потребителю, стимулируя его спрос в самых различных областях.

О принятии специального пакета антикризисных мер Госсоветом КНР было объявлено в воскресенье 9 ноября, вечером. Само заседание китайского правительства, посвященное борьбе с кризисом, состоялось на самом деле еще 5 ноября, но сообщено о его результатах было лишь через несколько дней. Очевидно, специально перед началом новой трудовой недели.

Биржи по всему миру отреагировали адекватно — бурным ростом. Впрочем, эта реакция носила скорее психологический характер, поскольку в решении Госсовета КНР ни слова о внешнем мире (как, впрочем, и о фондовых рынках) сказано не было.

Программа четко выделяет десять секторов экономики, куда будут направлены деньги. Китайское правительство считает первоочередным социальное спокойствие и благосостояние народа.

Определенный правительством Китая пакет мер стоимостью в 4 трлн юаней (588 млрд долларов) предназначен для купирования негативных последствий глобального экономического кризиса путем стимулирования внутреннего спроса, говорится в материалах правительства. Эти деньги будут потрачены не сразу, а на протяжении двух лет — до конца 2010 года. При этом до конца 2008 года в экономику должно быть влито уже 400 млрд юаней.

Приоритет внутреннего над внешним вполне очевиден. Как прокомментировал антикризисный пакет во вторник 11 ноября официальный представитель МИД КНР Цинь Ганн, «стабилизация внутреннего рынка Китая в условиях углубления мирового кризиса будет главным вкладом КНР в дело противостояния кризису».

«Китай занимает конструктивную позицию. У нас большой золотовалютный запас, но у нас много своих проблем, включая население в 1,3 млрд человек», — сказал Цинь Ганн, отвечая на вопрос иностранных журналистов о том, значит ли, что провозглашенная Китаем программа исключает китайскую финансовую помощь другим государствам. По его словам, именно стабильность китайской экономики должна стать тем шагом, «который поможет и остальным (странам)».

Конечно, принятый на уровне Госсовета КНР антикризисный план в китайских реалиях не может не быть достаточно декларативным. Однако он четко выделяет десять секторов экономики, куда будут направлены деньги (впрочем, не детализируя конкретные проекты и суммы), и уже из этого становится очевидным: китайское правительство считает перво­очередным социальное спокойствие и благосостояние народа.

Первым направлением инвестирования денег идет строительство жилья. Предусматривается «строительство доступного и недорогого жилья, расширение пилотной программы по реконструкции жилых домов в сельской местности, поощрение кочевников к закреплению на земле». Второй пункт — ускорение инфраструктурного строительства на селе, включая дороги и энергомощности. Сюда же отнесена необходимость интенсификации усилий по снижению уровня бедности. Отдельными направлениями указаны развитие транспортной инфраструктуры (предполагающее ускоренное строительство железных и автомобильных дорог, аэропортов), защита экологии, в том числе качества воды, охрана и очищение водных резервуаров.

Программа четко выделяет социальные задачи: повышение качества и в принципе доступности системы медицинского обслуживания и образования, прежде всего в сравнительно отсталых сельских районах. Сюда же можно отнести четко прописанную цель «повышения среднего уровня доходов населения как в городе, так и деревне, … увеличение субсидий и выплат для низкодоходных групп населения, увеличение пенсий для бывших сотрудников (государственных) предприятий».

Реального сектора экономики касаются два направления: поощрение инноваций и технологического перевооружения предприятий, а также облегчение налогового бремени за счет НДС. Кстати, в последнем пункте присутствут одна из немногих цифр плана — предполагается, что эти изменения снизят налоговое бремя для предприятий во всех секторах на 120 млрд юаней (около 17,6 млрд долларов).

Наконец, в программу включена задача скорейшего восстановления районов провинции Сычуань, пострадавших от землетрясения в мае 2008 года.

Но госконтроль над банковской системой, особенно в сравнении с ситуацией в других странах, несет в себе и очевидный плюс: при четко выраженной политической воле финансовые тромбы в экономике не образуются.

Финансово-банковский сектор затронут китайской антикризисной программой лишь единожды. И то в части, касающейся упрощения доступа предприятий к кредитам, в том числе предприятиям малого бизнеса, инновационным компаниям, работающим в сфере сельского хозяйства.

Никаких средств на поддержку финансовой системы или фондового рынка в плане не предусматривается. Нет никаких субсидий госсектору или предоставления ценовых преференций для поставщиков китайских товаров при размещении государственного заказа. Не предусматривается предоставление кредитов каким-либо китайским «АвтоВАЗам» или госбанкам.

Наверное, объяснение этому лежит в самом характере китайской финансово-банковской системы, которую от кризиса 2008 года (как, впрочем, и кризиса 10-летней давности) в значительной степени спасла сравнительная неразвитость и закрытость.

Вряд ли стоит подробно рассказывать об особенностях китайской банковской системы и ее постепенной эволюции. Ограничимся лишь общей картиной.

Прежде всего, строго говоря, вся банковская система в Китае находится под контролем государства. Сугубо частных банков в стране нет. Хотя де-юре есть 12 акционерных банков, которые формально государству не принадлежат (хотя, повторимся, им контролируются). Это, к примеру, China CITIC Bank, China Merchants Bank и Shenzhen Development Bank. China CITIC Bank, например, принадлежит одноименной государственной инвестиционной корпорации, China Merchants Bank («Чжаошан Иньхан») также принадлежит одноименной госкомпании China Merchants Group (17,6% акций), хотя достаточно значимая доля акций находится в свободном обращении.

Все-таки основной движущей силой китайской экономики является не экспорт, а внутренние инвестиции. Их размер достигает 40% ВВП.

Госконтроль над банковской системой таит в себе множество опасностей, ключевая из которых — кредитование экономики исходя из политических пристрастий руководства страны. Китай долгое время сталкивался с этой проблемой, и в конце ХХ века объемы просроченной задолженности на балансах госбанков достигли весьма опасных показателей. Но были предприняты меры, и сейчас проблема «плохих долгов» для китайских банков уже не является актуальной. Во всяком случае, огромной называть ее не стоит.

По официальным данным, на конец сентября доля NPL (NPL ratio, то есть доля «плохих долгов» в общем объеме выданных кредитов) в банковской системе КНР составляла 5,49%, что меньше показателя начала года на 0,67 процентных пункта. Совокупный объем «плохих» долгов составляет 1,27 трлн юаней (186 млрд долларов). По основным коммерческим банкам (в эту категорию китайская статистика включает 5 госбанков и 12 акционерных банков) составляет 6,01% (минус 0,71 п.п. по сравнению с началом года).

В динамике эти показатели из года в год стабильно снижаются, что свидетельствует о том, что банковская система КНР, по крайней мере с точки зрения качества выданных кредитов, достаточно устойчива.

Долговая зависимость предприятий от иностранных кредиторов незначительна: обязательства китайских предприятий и финансовых институтов перед иностранцами по состоянию на март 2008 года составили 87,6 млрд долларов. Не вызывает беспокойства у экономистов и внутренний долг. Профицит бюджета в 2007 году составил около 1%, примерно столько же будет и в этом году.

Но госконтроль над банковской системой, особенно в сравнении с ситуацией в других странах, несет в себе и очевидный плюс: при четко выраженной политической воле финансовые тромбы в экономике не образуются. А значит, необходимости в их «пробивании» новыми и новыми порциями денег нет. Средства доходят до тех направлений, которые власти считают приоритетными.

В смысле расставленных приоритетов «план Вэнь Цзябао» (по имени премьера Госсовета КНР), по существу, не является полностью «антикризисным». Большинство озвученных выше направлений рассматривались как ключевые для создания в стране «гармоничного социалистического общества» еще многие месяцы и даже годы тому назад. На последних сессиях Всекитайского собрания народных представителей, на пленумах ЦК КПК и съезде партии в 2007 году задачи повышения качества и доступности медицинского обслуживания, образования в сельских районах, строительства там инфраструктуры были четко обозначены. Ясно, что чрезвычайно насущной была и остается ликвидация последствий разрушительного землетрясения в Сычуани. Соответственно, 4 трлн юаней — это, скорее, совокупные расходы на эти цели на период до 2010 года.

Важно отметить, что в стране ежегодно идет значительное увеличение госрасходов. Исходя из темпов роста этого показателя по нынешнему бюджету (23%), они составили бы в 2010 году 9,5 трлн юаней (1,37 трлн долларов) против 6,3 трлн юаней (926 млрд долларов) в 2008-м. То есть рост и так составил бы 3,2 трлн юаней (471 трлн долларов).

Финансово-банковский сектор затронут китайской антикризисной программой единожды. И то в части, касающейся упрощения доступа предприятий к кредитам.

По оценкам эксперта Merill Lynch Тин Лу, цитируемым агентством «Рейтер», к незапланированным ранее инвестициям можно отнести сумму в 2,4 трлн юаней (353 млрд долларов) — но и здесь речь идет лишь о конкретизации сумм по направлениям, обозначенным как приоритетные существенно ранее.

Важный аспект заключается в том, что 4 трлн юаней будут потрачены не сразу, а на протяжении чуть более двух лет. То есть правительство отнюдь не сразу выделяет сумму, сравнимую с 15% ВВП по оценке 2008 года. По другому сравнению, 4 трлн юаней составляют примерно одну десятую часть общей денежной массы, находящейся в обращении в КНР (агрегат М2). С учетом временного фактора на «обеспечение стабильности» экономики будет потрачено порядка 6% ВВП в год.

Это, конечно, тоже немало. Но отнюдь не вся эта гигантская сумма будет потрачена из центрального бюджета. Значительную часть должны будут «внести» и богатые госпредприятия, банки, местные власти (через размещение облигационных займов). По оценкам, из центрального бюджета будет потрачена максимум четверть этой суммы, то есть до 1 трлн юаней (147 млрд долларов).

В китайском антикризисном плане не упомянуты отдельной строкой экспортеры — то есть та часть китайской экономики, которая, как считается, страдает больше всего от глобальной рецессии. Конечно, экспортеры получат передышку за счет упрощения условий кредитования, налоговых послаблений (в том числе по увеличению размера возмещения НДС при экспорте) — но не в качестве приоритета, а как равные с другими секторами.

При этом преуменьшать проблемы в районах Китая, где сконцентрирована экспортная промышленность (прежде всего это южная провинция Гуандун, а также прибрежные Фуцзянь и Чжэцзян), тоже не стоит. По официальным китайским данным, только американские импортеры задолжали китайским производителям десятки миллиардов долларов (что, впрочем, не означает, что поставки в конечном счете не будут оплачены). Не скрывается и то, что трудности испытывают многие фабрики, производящие на экспорт одежду, обувь, игрушки. Уже есть прецеденты, причем не единичные, закрытия заводов.

Но зависимость страны от экспорта не так велика, как это кажется на первый взгляд. Казалось бы, официальные данные об экспорте — 37% ВВП по итогам 2007 года — говорят о том, что именно экспорт движет экономику страны. Но независимые исследования (UBS, Dragonomics) по методологии расчета «добавленной стоимости» (подробное пояснение Economist, «An Old Chinese Myth», Jan 3rd, 2008 и UBS «Is China exports-led?», Sept. 2007) дают иные цифры: около 10%. Все-таки основной движущей силой китайской экономики являются внутренние инвестиции (их размер достигает 40% ВВП)

Это не значит, что роль экспорто­ориентированных отраслей маргинальна. Очевиден потенциал социальной напряженности в случае массового банкротства фабрик в Китае. Миллионы рабочих (как правило, приезжающих в Гуандун из сравнительно слаборазвитых внутренних районов Китая), выброшенных на улицу, — это может стать серьезной проблемой.

Но в том числе и по этой причине власти готовы предоставить им работу — уже не в далекой приморской провинции, а у них на малой родине. Строить доступное жилье, медучреждения, школы, развивать сельскую инфраструктуру — это задача номер один для современного Китая. Спад в экспортной отрасли в этом смысле способен оказать содействие решению давно ставящейся руководством страны задачи: выравнивание уровней развития приморских и внутренних районов. Не за счет «обеднения» первых, конечно, а за счет роста благосостояния в последних.

Комментируя в интервью агентству «Интерфакс» китайский антикризисный план, замдиректора Института Дальнего Востока РАН, руководитель Центра экономических и социальных исследований Китая Андрей Островский подчеркнул, что «Китай делает упор на развитие так называемой реальной экономики. И если вспомнить решение октябрьского пленума ЦК КПК, основной проблемой Китая также является отнюдь не преодоление влияния мирового финансового кризиса, а проблема развития «трех сельских» — проблема развития китайской деревни, сельского хозяйства и обеспечение китайского крестьянства, то есть сближение уровней доходов между жителями города и жителями деревни».

Пекин вполне уверен в том, что китайская экономика сможет пройти глобальный кризис без угрожающих ее жизнеспособности проблем. Конечно, не обойдется без замедления темпов роста. Конечно, упадет доля экспортоориентированных отраслей в ВВП страны. Но наиболее пессимистичным прогнозам о том, что Китай ждет замедление темпов роста до 5%, вряд ли суждено сбыться. Наиболее реалистичными сейчас все-таки представляются цифры в 7,5–8,5% роста в 2009–2010 годах. Кстати, именно в таких рамках и лежит озвученный на встрече в Сан-Паулу председателем Народного банка Китая Чжоу Сяочуанем прогноз.

Последний, но не наименее важный аспект предложенного Госсоветом антикризисного пакета мер касается психологии.

Называя цифру в 4 трлн юаней (пусть и включив в этот пакет все инвестиционные проекты, планировавшиеся еще до кризиса), правительство КНР говорит и бизнесу, и потребителям о том, что ситуация под контролем, о том, что в экономике должно быть взаимное доверие. Госсовет КНР также четко определяет задачи экономического развития, подтверждая, что экономико-политический курс на создание в стране «гармоничного общества» остается неизменным. Обществу нет нужды паниковать, а задачи поддержания темпов роста экономики на разумном уровне — вероятно, в районе 8% — будут выполнены.

Именно таким образом — ликвидацией предпосылок для возникновения внутренних проблем — Китай намерен помогать мировой экономике. Ведь если Китаю по каким-то причинам не удастся сбалансировать экономику, если вдруг в Китае наступит спад и, как следствие, возникнут социальные проблемы, то с учетом населения страны в 1,3 млрд человек это станет в принципе нерешаемой проблемой для мирового сообщества. Поэтому Китай и выбирает свой путь — по «плану Вэнь Цзябао», так похожему на «план Рузвельта».