— Сергей, как вы оцениваете положение российских лизинговых компаний в связи с последними событиями (пандемия, падение цен на нефть и как следствие сокращение прибыли у крупных клиентов)?

— Лизинг оказался среди наиболее пострадавших видов деятельности. Объясняется это тем, что не менее половины лизингового портфеля приходится на транспорт, а ситуация в авиаперевозках, общественном транспорте, туризме не могла не отразиться на лизинговых компаниях. По состоянию на сентябрь 2020 года реструктуризация лизинговых платежей затронула 23% лизингового портфеля. Перенос платежей на будущее привел к возникновению временного дефицита ликвидности около 40 млрд рублей. Частично он был компенсирован мерами, которые Банк России принял для предотвращения кризиса в лизинговом секторе. Однако говорить о стабилизации ситуации преждевременно. Спад инвестиционной активности, неопределенность и вторая волна пандемии отодвигают восстановление лизинговой деятельности на 2021-2022 годы.

— Какие меры Банк России предпринял для поддержания лизингового сектора? Считаете ли вы их достаточными и какие еще меры необходимо предпринять?

— Во-первых, для лизинговых компаний для одних из первых были введены льготы: банки получили право не формировать дополнительные резервы на возможные потери по реструктурируемым кредитам лизингодателям. 

На сентябрь 2020 года объем кредитных требований системно значимых кредитных организаций к лизингодателям достигал 1538 млрд рублей. Объем реструктурированных кредитов 14 крупнейших банков составил 108 млрд рублей, или 7% совокупного объема. 

Это позволило синхронизировать перенос лизинговых платежей клиентов и платежей самих лизингодателей по своим кредитам. Во-вторых, Банк России впервые ввел рефинансирование банков под лизинговые договора. В рамках лимита в 500 млрд рублей для МСП банки получили возможность брать беззалоговые кредиты под льготные 2,25% годовых, если они идут на предоставление новых кредитов лизингодателям. В программе участвовало девять банков — как имеющих лизинговые дочки, так и без дочерних лизинговых компаний. В целом, мер было достаточно для решения проблемы временного дефицита ликвидности. Новых обращений в Банк России об оказании дополнительной помощи не поступало. Хочу также подчеркнуть, что по-прежнему проблемой остается слабая прозрачность рынка лизинга. Это было важно и во время пандемии — для того чтобы понимать, кому и как помогать, финансовые власти должны видеть, что происходит на рынке. Мы говорили о проблеме давно, задолго до пандемии. Введение требований по отчетности и ее раскрытию должно исправить проблему прозрачности.

— На сегодняшний день треть рынка лизинга по объему нового бизнеса приходится на трех крупнейших игроков. Будет ли расти доля крупных компаний? Сколько лизинговых компаний может уйти с рынка?

— Смотря какие метрики использовать для измерения объема рынка. Если по сумме неполученных будущих платежей по длинным контрактам, прежде всего в авиализинге, то на топ-5 лизингодателей приходится большая часть рынка. Если же мерить не по неполученным платежам, а по фактическим платежам за год, то ситуация меняется. У розничных компаний оборачиваемость средств выше, их выручка превышает показатели крупнейших компаний, связанных с государством. Но в целом, тенденция на укрупнение рынка за счет эффекта масштаба, дешевого внутригруппового финансирования и поглощений — налицо. Впрочем, ситуация характерна не только для российского рынка. Увеличение рыночной концентрации наблюдается и на иностранных лизинговых рынках. Прогнозы по численности рынка мы не строим, да и в принципе они невозможны, поскольку официального реестра лизингодателей не существует.

— Банковские кредиты — наиболее популярная модель финансирования лизиногодателей. Может ли измениться структура финансирования сектора в новом году? 

— Происходит очевидный сдвиг в пользу банковских кредитов. Главная причина — прекращение новых облигационных эмиссий крупнейшими лизингодателями, которые переходят на внутригрупповое финансирование. Объемы размещений новых эмитентов, таких как «Росагролизинг», не могут компенсировать погашение предыдущих эмиссий «ВЭБ-Лизинга» и «ВТБ Лизинга». По сравнению с внутригрупповым финансированием инвесторы хотят получить дополнительную премию за риск аффилированных лиц, в чем дочерние компании не заинтересованы.

— Как решается вопрос о том, каким ведомством будет регулироваться лизинговая деятельность? Какова позиция ЦБ по данному вопросу?

— Первоначальный проект Закона, уже принятый в первом чтении Госдумой, предусматривал наделение Банка России функциями регулятора рынка лизинга. Сейчас есть еще одна альтернативная идея: предлагается Мин­экономики сделать органом, отвечающим за государственную политику и нормативно-правовое регулирование, а Банку России оставить надзор за лизинговыми компаниями. В то же время крупные лизингодатели либо являются дочерними компаниями банков, либо входят в состав финансовых групп. Невозможно разорвать целостность регулирования на консолидированной основе (банковские и финансовые группы). Полномочия и компетенции по регулированию на финансовых рынках распределены между Минфином и Банком России. По этой причине предложение не поддерживается. Более того, оно противоречит Закону «О Центральном банке» и действующим постановлениям правительства.

— Будут ли смягчаться требования к лизинговым компаниям с учетом текущей ситуации в экономике?

— Напомню, что планы по регулированию лизинговой деятельности включают в себя три компонента: государственную регистрацию лизингодателей, сдачу ими отчетности и защиту прав граждан при заключении договоров лизинга. Все вместе это создает прозрачную среду и способствует повышению надежности и доверия к лизингодателям. В отличие от банков и других финансовых организаций, у лизингодателей нет и не ожидается каких-либо пруденциальных требований, например норматива достаточности капитала или требований к формированию резервов. Соответственно нет требований, которые можно было бы смягчить для улучшения их финансового положения.

— В прошлом году актуализировалась тема нарушения прав граждан по возвратному лизингу. Какие меры сегодня предпринимаются для предотвращения мошеннических действий со стороны таких компаний? Будут ли они ужесточаться?

— Мы знаем, что механизм возвратного лизинга использовался в мошеннических схемах, жертвами которых становились физические лица. Под видом предоставления услуги обратного лизинга гражданам, по сути, предлагаются услуги нелегального кредитования. Договоры при этом составляются таким образом, что потребитель оказывается в заведомо проигрышном положении, его права нарушаются. За 2018-2019 годы среди выявленных Банком России нелегальных кредиторов насчитывалось 79 псевдолизинговых компаний. По оценкам правоохранительных органов, они осуществляют незаконную выдачу займов под видом лизинговой деятельности, т.е., по сути, предлагают аналог потребительского займа под залог движимого или недвижимого имущества. За шесть месяцев 2020 года подразделениями противодействия нелегальной деятельности Банка России выявлены еще 22 псевдолизинговые компании.

За два года по результатам рассмотрения материалов Банка России относительно деятельности таких компаний было возбуждено 54 дела об административных правонарушениях. Ответной мерой в законодательстве предусмотрены штрафы, однако их недостаточно для решения проблемы массовых нарушений. Мы полагаем, что законодательное регулирование лизинговых компаний позволит снизить количество правонарушений лизингодателями и обеспечить защиту граждан. В конечном счете принятие Закона, которым предусматривается введение требований к раскрытию информации, к типовому договору лизинга, к порядку взаимодействия с лизингополучателем, позволит решить более широкий круг вопросов, связанных с защитой граждан не только по возвратному, но и по другим договорам лизинга.