Уже к концу I квартала многие игроки рынка начали признавать ухудшение качества розничных кредитных портфелей, в основном пытаясь объяснить их ускоренными выдачами 2011–2012 годов. И только по итогам II квартала (а некоторые игроки — по итогам III квартала) смогли найти силы, чтобы признать, что превышение темпов роста просрочки над темпами роста портфелей нельзя объяснить только ускоренной выдачей необеспеченных кредитов в предыдущие годы. И скоро новая реальность необходимости продолжать бизнес в условиях чрезмерной долговой нагрузки определенных социально-демографических сегментов уже стала предметом аналитических обзоров ведущих рейтинговых агентств и инвестиционных банков.

Дальше — больше. Беглый анализ влияния учета полной стоимости кредитов (ПСК) выданных физлицам кредитов при расчете Н1, даже только за один месяц действия 139-И, еще и еще раз показывает необходимость, при таком регулировании, выбора между значительным ростом капитала при сохранении стратегии предоставления кредитов с высокими процентными ставками, с одной стороны, и сменой целевого сегмента и последующим краткосрочным снижением прибыльности — с другой.

Дальше — глубже. Даже краткое перечисление тех изменений в регулировании розничного банковского бизнеса, которые произошли, произойдут в ближайшее время и планируются к обсуждению, может занять все отведенное редакторами для статьи место. Вопрос не в том, насколько вероятно их принятие, а в том, изменят ли они эту новую реальность или всего лишь усилят и без того наметившиеся тенденции.

Краткий и далеко не полный список изменений, которые вступят в силу или могут проявиться в первой половине 2014 года:

1) Разделение общих и индивидуальных условий, и пять дней на обдумывание после принятия банком решения о предоставлении кредита;

2) Изменение «иерархии платежей» — при недостаточности средств для погашения обязательств штрафы и неустойки будут третьими «в очереди» в отличие от устоявшейся судебной практики;

3) Штрафы как дополнительные проценты и их ограничение в зависимости от ставки рефинансирования Банка России;

4) Ограничение коллекторской деятельности без принятия отдельного закона

(все вышеперечисленное — проект закона о потребительском кредитовании);

5) Изменения в законодательство о страховой деятельности — «прозрачность» комиссий по страхованию;

6) Законодательство о банкротстве физических лиц (в нынешней версии проекта);

7) Статья 9 Закона о НПС в нынешней версии;

8) Ограничение ПСК — неважно, через закон о потребительском кредитовании или через прямое установление «планки» в ГК;

9) Запрет «пустых» кредитных историй;

10) Изменения в расчете Н1 (проект 139-И);

11) Изменения в резервировании (проект 254-П).

Можно долго спорить о количественных параметрах изменений, но трудно не согласиться, что все вместе для розничного банковского бизнеса они означают, по меньшей мере:

— падение доходности (3+5+8+10+11);

— ухудшение качества портфелей через рост просрочки (1+3+4+6+9) и мошенничества (1+4+6+7);

— увеличение расходов через рост судебных издержек (2+4+7).

И это — новая реальность, возведенная в норму и закон.

Все вышеперечисленное вряд ли поможет решить проблемы чрезмерной долговой нагрузки по той простой причине, что они ее не решают, а пытаются в лучшем случае всего лишь ограничить ее рост.

Яркий пример тому — тезис о том, что высокая долговая нагрузка населения обусловлена высокими процентными ставками. Не вдаваясь в дискуссию о том, как и почему процентная ставка является такой, какая она есть, позволю себе всего одно лирическое отступление.

Недавно пришлось участвовать в дискуссии, где обсуждалась тема ограничения ПСК. Два оратора — «за», и два — «против». После долгих рассуждений оппонентов о том, что если ограничить размер максимальной ставки по розничным кредитам, то решатся все проблемы заемщиков, я спросил:

— Скажите, а 10% годовых, и если нет комиссий и страховок, — это много или мало?

— Мало, — ответил моментально один из оппонентов.

— А 15 тыс. рублей ежемесячного платежа по кредиту со ставкой 10% — это много или мало?

— Ну, нормально. А зачем вы это спрашиваете? — насторожился он.

— А если у человека зарплата 20 тыс. рублей, а платеж 15 тыс. в месяц при ставке 10% — это много или мало?

Сказать после этого, что 10% годовых по кредиту — это много или мало, оппонент не смог, так как всем стало ясно, что дискуссия на тему: «какой должна быть максимальная величина ПСК» — дискуссия не о том. Административное ограничение размера процентной ставки не решит проблемы закредитованости части населения и растущих объемов просрочки по беззалоговым потребительским кредитам, а всего лишь ограничит социальную мобильность и законсервирует общество. Необходимо искать такие решения, при которых банку будет невыгодно выдавать кредиты с платежами 15 тыс. рублей в месяц при доходе в 20 тыс. рублей. Например, при попадании клиента в просрочку, банк, выдавший кредит с такими условиями, не будет иметь права требовать проценты и штрафы, а (как зеркало) клиент, сообщивший ложные сведения о своем доходе, будет не только лишен такой «защиты», но и будет преследоваться по ст. 159 УК РФ («мошенничество»).

Также можно перевернуть и новую реальность, если искать решения, а не лозунги. Вопрос только в том, насколько готовы банки искать и внедрять эти решения еще до того, как они станут нормами, принятыми обществом и возведенными в закон.