По данным рейтингового агентства «Эксперт РА», в 2022 году объемы устойчивого зеленого и социального развития составили 1,2 трлн рублей. Основной рост приходился на 2021 год. Движение 2022 года скорее инерционно — в повестке приходится оперативно решать ряд проблем. В центре дискурса — вопросы методологии оценок российских компаний на соответствие ESG, трансформация критериев соответствия международным стандартам и особенности финансирования зеленых проектов внутри страны в условиях ограниченности публикуемых данных.

«Ни одна повестка не будет работать, если у нас не будет потребителя повестки», — заявила Виктория Степаненко, заместитель директора департамента корпоративных отношений Банка России.

Виктория Степаненко (Банк России). Фото: РБК

В Сбере фиксирует рост интереса со стороны населения к осознанному потреблению. Активная в ESG доля розничных клиентов компании с февраля выросла почти на 50%. Это связано с интересом к благотворительности, повышенным вниманием к собственному здоровью и экологическим вопросам, отметила Татьяна Завьялова, старший вице-президент по ESG СберБанка.

Татьяна Завьялова (СберБанк). Фото: РБК

Виктория Степаненко озвучила позицию регулятора в этом вопросе: «Мы понимаем, что повестка для нас продолжает оставаться актуальной, потому что, несмотря на все те изменения, которые происходят и в экономике, и в геополитике, они, тем не менее, предполагают, что мы не являемся изолированным государством. Новые страны-партнеры точно так же продолжают исповедовать цели устойчивого развития, потому что никто не хочет, чтобы после нашей деятельности сегодня развалилось что-то завтра».

Когда потребитель готов пользоваться услугами и товарами в рамках ESG, встает вопрос о финансировании предприятий, которые готовы такие услуги предоставлять. Так, в фокусе регулятора появляется необходимость обеспечения инфраструктуры.

ЦБ активно участвует в доработке таксономии: внесено изменение в нормативную базу, которое позволяет использовать облигации с привязкой к целям устойчивого развития; ведется работа над адаптационными инструментами — все это позволит использовать новые схемы финансирования для ESG-проектов. Но обостряется проблема ограниченности информации, которая является главным фактором для принятия инвестиционных решений. «Мы достаточно серьезно относимся к анализу деятельности компаний. Печалит тот факт, что закрывается финансовая отчетность. Нам кажется, что нужно потихонечку выходить из этого состояния», — подчеркнула Виктория Степаненко. При этом «зеленая отчетность», по ее словам, менее токсична, поэтому компании должны продолжать предоставлять отчеты.

Данные компаний критически важны и для рейтинговых агентств. Кирилл Лукашук, генеральный директор агентства «Национальные кредитные рейтинги», в рамках форума настойчиво просил бизнес делиться информацией, чтобы оценки были достовернее. При этом спикер отметил, что в сфере ESG-рейтинговая присутствует проблема пестрой палитры оценки. Направление должно двигаться к унификации основных понятий: что такое ESG-рейтинг, ESG-дефолт, ESG-риск.

Кирилл Лукашук («Национальные кредитные рейтинги»). Фото: РБК

«Главное, что произошло в этом году, — это то, что экономика обошла экологию, причем на повороте, когда в самом разгаре было обсуждение климатической истории, ESG и устойчивого развития. Но я думаю, что это ненадолго», — заявила Елена Панова, руководитель аппарата комитета Госдумы по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды России.

Елена Панова (Госдума). Фото: РБК

Андрей Байда, вице-президент по устойчивому развитию ВЭБ.РФ, поддержал тезис Елены Пановой и уточнил, что для движения к целям устойчивого развития необходимо мобилизовать финансовый рынок для обеспечения притока капитала из одних отраслей в другие. В ВЭБ.РФ подсчитали, что десять инструментов, которые доступны на рынке, обеспечили сокращение выбросов 10,6 млн тон CO2 в год. Это чуть менее 1% всех выбросов страны.

Андрей Байда (ВЭБ.РФ). Фото: РБК

«Если взять эти годовые эффекты и переложить на общую продолжительность жизни тех проектов, под которое привлекалось финансирование (а по российскому стандарту все 100% средств могут использоваться только для ESG-проектов), то получится, что стоимость 1 тонны сокращения составила 1033 рубля. Это один и самых дешевых показателей в мире», — подчеркнул Андрей Байда. В среднем по миру показатель оценивается в 150 долларов за тонну.

Важную ремарку относительно тезиса внесла Ирина Бахтина, директор по устойчивому развитию «Русала»: «Тысяча рублей за сокращение тонны парниковых газов — это прекрасно, но, как правило, в промышленности внедряемая технология сопряжена с сокращением загрязняющих веществ, а стоимость тонны сокращения загрязняющих веществ в России, по данным издания “Устойчивое промышленное развитие”, равна 249 тыс. рублей, а вместе — 150 тыс.». Эксперт акцентировала внимание на необходимости рассмотрения «зеленых закупок» как рычага достижения целей устойчивого развития. Так, предполагается, что при закупках оборудования, которое помогает производствам снизить отходы, покупатели должны получать льготы.

Ирина Бахтина («Русал»). Фото: РБК

В рамках дискуссии зрителям было предложено в онлайн-формате ответить на вопрос: «Какие меры поддержки для развития ESG-повестки должны быть первоочередными?». Первое место занял вариант «Предоставление налоговых льгот для зеленых проектов», а второе — «Субсидирование процентных ставок».

В целом, такая интерактивная коммуникация с потребителем считается важной для повестки, о чем сообщила Светлана Бик, руководитель экспертно-аналитической платформы «Инфраструктура и финансы устойчивого развития»: «Инструмент, который сейчас позволит нам более эффективно двигаться, — это инструмент коммуникации на языке своего нового потребителя ESG. Если мы апеллируем к своей аудитории, вполне возможно заменять аббревиатуру. Социально-экологические приоритеты в управлении понятны абсолютно любой аудитории».

Светлана Бик («Инфраструктура и финансы устойчивого развития»). Фото: РБК

В будущем эксперты прогнозируют изменение качества зеленого финансирования. Порядка 50% «зеленых» облигаций во всем мире выпускается банками, но кредитные организации не слишком подробно раскрывают информацию о том, куда именно идут средства. в свою очередь Сбер подробно описывает собственную стратегию. Банк в этом году направил средства от «зеленых бондов» на солнечные электростанции. Такая тенденция на прозрачность будет развиваться в России и дальше. Так, уже в ближайшем будущем качество зеленого финансирования будет на новом уровне: точнее, яснее и ответственнее.