Клуб банковских аналитиков и макроэкономистов и Институт экономической политики имени Е.Т. Гайдара провели круглый стол «Бюджетное правило и структурный профицит ликвидности. Разворот тенденции».

Во вступительной речи Максим Осадчий, начальник аналитического управления и член совета директоров Банка БКФ рассмотрел общую картину функционирования бюджетного правила в РФ и пришел к выводу, что она крайне печальная. Во-первых, объем средств Фонда национального благосостояния России (ФНБ), объединенного в прошлом году с Резервным фондом, составляет всего 69 млрд долларов — скромный показатель по сравнению с 525 млрд в 2009 году. Во-вторых, само бюджетное правило способствует снижению цены на нефть и, следовательно, курсу рубля. В-третьих, разнонаправленные действия в его рамках, когда сначала Минфин формирует навес рублевой ликвидности, а затем ЦБ скупает валюту, также приводят к дестабилизации национальной валюты. В-четвертых, сейчас отсутствуют четкие критерии определения уровеня «цены отсечения».

Первым по теме структурного профицита бюджета в банковской сфере высказался Алексей Ведев, заведующий Лабораторией структурных исследований Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ), РАНХиГС, Института Гайдара. Он акцентировал внимание на взаимосвязи между уровнем кредитования и профицитом ликвидности в банковской системе. Эксперт напомнил аудитории динамику профицита бюджета за последние семь лет. В период с 2011 по 2014 год он снижался главным образом за счет возобновления кредитования населения. Однако в 2015-2016 годах кредитная активность населения стала снижаться, и россияне перешли к сберегательной модели поведения, что, в свою очередь, повлекло за собой рост профицита ликвидности. Алексей Ведев пришел к выводу, что источником лишних денег в банковской системе являются прежде всего заемные средства населения.

Главный недостаток бюджетного правила заключается в его неспособности функционировать в условиях оттока капитала

Более детальное внимание проблемам банков и бюджетного правила уделил Михаил Матовников, старший управляющий директор Сбербанка. Главный недостаток, по его мнению, заключается в его неспособности функционировать в условиях оттока капитала. Например, в первом полугодии 2018 года итогом применения бюджетного правила в полном режиме стал отток валюты из банковской системы. Минфин и ЦБ вынужденно ввели мораторий, и уже во втором полугодии из системы выводились рубли. В это время текущий счет валютных средств составил более 18 млрд, его было бы достаточно для банковской системы, чтобы не только устранить последствия бегства капитала в 17 млрд, но и нарастить ликвидные активы. Однако в этот период ЦБ закупил валюты на 11 млрд, что привело к потере банками валютной ликвидности на 10 млрд. Однако, несмотря на негативные явления, отметил Михаил Матовников, само бюджетное правило является нейтральным. В пример он снова привел вторую половину прошлого года, когда во время действия моратория из банковской системы, внутри которой находилось 3 трлн рублей избыточной ликвидности, 2 трлн рублей было выведено за короткий период, что привело к уменьшению размера платежей процентных расходов ЦБ. Это, по мнению эксперта, служит доказательством того, что в системе отсутствует дефицит физической ликвидности.

Воздействие на профицит ликвидности оказывают не только слабые стороны бюджетного правила, но и проблемы банковской системы. Кроме покупок в рамках бюджетного правила формируется в течение года еще и обычный профицит, который достигает достаточно больших сумм. В период с декабря по январь он обычно возвращается Минфином в банковскую систему в виде депозитов. Например, в январе этого года 8% всех средств клиентов банковской системы были сформированы депозитом Минфина и субъектов РФ. Большую долю этих средств размещают на аукционах. Однако с каждым годом остатки растут и наносят банковской системе ущерб в 1 трлн рублей, которые кредитным организациям необходимо брать у регулятора и Минфина, чтобы поддерживать должный уровень ликвидности.

Немаловажно и то, что сегодня банки обладают количеством ликвидности, достаточным для операций с клиентами, однако недостаточным для исполнения нормативов. В итоге им следует немногие кредитные организации — преимущественно государственные банки.

Еще одну проблему для банков создает Минфин. Он собирает средства в виде налогов со всех кредитных организаций, однако возвращает их в виде депозитов лишь нескольким банкам. Это приводит к тому, что у частных банков уменьшаются размеры пассивов, и они вынуждены поднимать процентные ставки. В то же время депозиты Минфина практически никак не помогают государственным банкам, которые вынуждены вступать в процентные войны. В итоге релевантность процентной политики ЦБ снизилась.

В 16 из 85 субъектов РФ не осталось ни одной местной кредитной организации, а еще в 19 функционирует только одна

Подводя итоги своему выступлению, эксперт отметил, что бюджетное правило эффективно работало до 2008 года, в условиях притока капитала. Сейчас же ЦБ и Минфину следует выйти за его рамки и перейти на «ручное управление», использовав имеющиеся рычаги для управления ситуацией.

Последним с докладом по теме изменения банковской среды за последние 10 лет выступил Алексей Мамонтов, президент Московской международной валютной ассоциации (MMBA) и глава Финансового содружества профессионалов финансового рынка. Он отметил, что этот период был выбран им неслучайно, поскольку с 2008 по 2018 год вся банковская система испытывала различные трудности: дефицит ликвидности, мировой глобальный кризис, санкции. Также в этот период ЦБ стал мега-регулятором не только всего банковского сектора, но и финансовых рынков, и даже смежных областей. В итоге банковская сфера пришла в крайне тревожное состояние: число кредитных организаций в 2018 году по сравнению с аналогичным показателем десятилетней давности сократилось более чем в два раза: в 2008 году их было 1189, а в прошлом — 484 банка, в число которых входят также те, которые сейчас находятся в состояниях некроза и анабиоза. Число филиалов начиная с 2009 года, когда оно достигало показателя 3470, стало стремительно уменьшаться, и сегодня их количество составляет всего 725. Данный процесс, как отметил эксперт, не является результатом диджитализации. Его причина заключается в том, что в большинстве своем региональные банки вынуждены сокращать число филиалов, а также ликвидировать целые подразделения из-за их невостребованности.

Тревожную картину состояния банковской системы по регионам отражает также то, что в 16 из 85 субъектов РФ не осталось ни одной местной кредитной организации, а еще в 19 функционирует только одна. Таким образом, кредитный рынок в регионах практически полностью занят крупными государственными банками, представляющими мегаполисы, прежде всего Москву и Санкт-Петербург. В подтверждении своего тезиса эксперт привел статистические данные: доля кредитов за 2018 год, выданных по всей территории РФ банками топ-30 Москвы и Санкт-Петербурга, составила 76%. Это показывает, что региональные предприятия кредитуются не через свои регионы, у которых практически отсутствуют финансовые ресурсы, а обращаются за заемными средствами в центральные офисы.

Алексей Мамонтов видит в этом отсутствие принципа федерализма, закрепленного Конституцией РФ: ломая экономические устои регионов и их экономическую самостоятельность, регулятор практически превращает РФ в унитарное государство.

Также эксперт обратил внимание аудитории на тот факт, что за 10 лет концентрация активов по банковскому сектору на долю первых пяти банков выросла с 42,3 до 60,4%, что свидетельствует об огосударствлении всей банковской системы. Само это явление, по мнению эксперта, является крайне негативным для всей экономической системы.