Зачем нужен банк: две модели

Можно определить две модели кредитной организации: банк-бизнес, когда прибыль зарабатывается от привлечения и размещения средств на рынке, и банк-инструмент для обслуживания другого бизнеса.

Владелец последнего не всегда может точно определить, сколько он на нем заработал или потерял. Тем более наличие или отсутствие прибыли банка очевидно владельцу, но не всегда поддается оценке других участников рынка. Кроме того, что проценты по кредитам/векселям/депозитам могут быть, по сути, заработаны или потрачены не банком, а клиентом, у банка также могут быть другие доходы, не всегда заметные в балансе. Хорошо известно, например, что банкам доход могут приносить так называемая обналичка, перевод капиталов за рубеж и прочие «специфические операции», как их предпочитает называть Банк России. Но доход этот учитывается на счетах аффилированных с банком нефинансовых организаций. Также статистика ЦБ РФ показывает, что лишь 13% прибыли российские банки зарабатывают на кредитах — ничтожно мало, учитывая основной, казалось бы, банковский бизнес!

Возникает вопрос: самостоятельно ли банки участвуют в кредитовании и содействуют экономическому росту, либо они способствуют ему только в составе ИБГ? Пока, скорее, второе.

Непосредственно деньги в экономику инвестируют именно ИБГ, на 10 крупнейших групп приходится, по некоторым оценкам, более половины российских инвестиций. Банк же выступает не только как посредник, но и как субъект, лишенный какой-либо самостоятельности в выборе объекта для вложений.

В поисках прибыли: инвестиции или кредитование?

Другой причиной, по которой доля кредитов в ВВП увеличивается медленно, является недостаточная рентабельность такого бизнеса, как кредитование, по сравнению с другими направлениями.

Инфляция, другие показатели денежного рынка и связанные с ними ожидания кредиторов банков не дают рублевым ставкам по привлечению ресурсов опуститься ниже определенной отметки. Это вызывает необходимость размещения ресурсов по очень высоким неконкурентным в масштабах мировой экономики ставкам. Ведущие предприятия-клиенты не будут привлекать кредиты по таким ставкам, а кредитование мелких, неустойчивых компаний либо индивидуальных заемщиков связано с повышенным риском. Выходом для банков становится развитие инвестиционных операций за счет сокращения кредитования. Средняя рентабельность небанковского сектора выше, соответственно там и создается основной доход!

Специфика банковского бизнеса такова, что любые операции, особенно не связанные с кредитованием, жестко регламентируются Банком России. Если банк активно инвестирует в рыночные инструменты, он сталкивается с проблемами невыполнения нормативов и пруденциальных требований регулятора. Российский банк является негибкой и наименее эффективной инвестиционной структурой из всех. Поэтому банки вынуждены переводить активные операции в аффилированные небанковские структуры, не подпадающие под действие банковского законодательства и надзора. И в этом состоит сложность оценки качества активов банка со стороны его контрагентов. К примеру, некий банк кредитует инвестиционную компанию ООО «Инвестсервис», которая на кредитные ресурсы приобретает акции завода по производству, скажем, конфет. Когда под влиянием рыночной ситуации и прочих трудностей кредиторы и вкладчики спешат забрать свои деньги, в активах банка наблюдается такая картина: есть кредит ООО «Инвестсервис», есть компания с уставным капиталом 10 тыс. рублей и нулем в активах, и есть акции промышленного предприятия, которые торчат из кармана владельца банка.

Роль банков в составе ИБГ

Большинство крупнейших российских банков действуют в составе ИБГ. В таблице указаны 10 крупнейших российских ИБГ и их опорные банки. Существуют и группы, не имеющие крупных собственных банков: «Северсталь», УГМК, «ИлимПалп», «Вимм-Билль-Данн» и др. Банки, являющиеся своего рода «инструментами» родственных ИБГ, будем называть «карманными».

В группе предприятий банк играет роль расчетного центра, источника кредитных ресурсов и распределителя зарплатных средств. Он обслуживает внешнеэкономические расчеты предприятий группы, обеспечивает их валютой, осуществляет трансграничные переводы, в том числе обходя существующие для предприятий ограничения. В то же время вне ИБГ в основном деятельность банка сводится к обслуживанию частных клиентов (ритейл), размещению средств на денежном и фондовом рынках, спекулятивным операциям, обслуживанию партнеров владельцев банка и средних по размерам предприятий. Нельзя говорить, что весь бизнес этих банков замыкается внутри ИБГ, однако основные его часть и доходы связаны с клиентами-компаниями группы. Необходимо признать, что концентрация операций внутри ИБГ у крупнейших российских банков остается повышенной.

Безусловно, доля так называемых «рыночных» операций у отдельных банков «десятки» может сильно отличаться. Например, Сургутнефтегазбанк или Газпромбанк почти целиком сосредоточены на обслуживании своего основного клиента, исполняя фактически роль казначейства. В то время как, скажем, МДМ-Банк или Росбанк также активно работают с партнерами своих собственников на розничном рынке, с ценными бумагами и даже кредитуют клиентов «со стороны».

Конкурентные преимущества и недостатки «карманного» банка

К дополнительным конкурентным преимуществам банков в составе ИБГ относятся: опора на экономическое и политическое влияние собственника; лучшие возможности для наращивания нормативного капитала; возможности по проведению сложноструктурированных крупных сделок за счет средств собственников и под их гарантии (денежные потоки); сильный начальный уровень ритейла за счет зарплатных проектов. Банки расплачиваются за это снижением реальной прибыли, остающейся в их распоряжении. Операции таких банков зачастую не имеют экономического смысла, но проводятся для «оптимизации» денежных потоков группы. Такие банки имеют стоимость рыночных пассивов, которая удовлетворяется исходя из рентабельности предприятий группы, но не самих банков.

Самостоятельные и независимые банки таких конкурентных преимуществ не имеют. Однако экономический эффект от их деятельности является собственностью и заслугой банка, а не всей ИБГ, и реально повышает его капитализацию.

Зависимое положение «карманного» банка влияет не только на его роль в экономике, но и на саму экономику страны. В настоящее время положить деньги в банковский вклад можно, но это не даст дохода большего, чем инфляция. И взять кредит можно, но только на что-нибудь конкретное (требуется обеспечение) и под высокий процент. Однако если пытаться взять кредит на открытие нового бизнеса — откажут! «Карманным» банкам не нужны идеи, поскольку нет механизма работы с идеями ради получения максимального эффекта. В то же время если клиента в банке знают, то кредит можно получить безо всяких там идей или бизнес-плана — без реального обеспечения. Или под «поручительство», например, известной в этом банке фамилии.

Многие банки в составе ИБГ работают «по знакомству». Этим банкам не жалко денег и нет смысла считать риски либо качество активов. И если владельцу или его партнеру нужны деньги, они выдаются легко и свободно. В этом и есть очевидная причина «банковских кризисов» в стране. Государство начало пристально следить за чужими карманами, потому что карманы выдают себя за банки. А кому приятно, когда шарят у тебя в кармане, особенно если там лежит что-то ценное? При этом зависимость отдельного банка от ИБГ прямо не влияет на его текущие риски. Но в долгосрочной перспективе всегда существует вероятность, что эффективность и рентабельность работы банка перестанут удовлетворять его ИБГ, а самостоятельно такой банк работать эффективно не сможет. Когда бизнес строится на «честном слове», любые неприятности группы и изменение ее стратегии могут негативно отражаться на банке. «РусРейтинг» дает краткосрочные оценки рисков — на 1—3 месяца. В этой временной перспективе сильная поддержка родственной ИБГ несколько снижает риски. Но в долгосрочной перспективе высокая зависимость банка сама может стать фактором риска.

Историческая закономерность

Российский путь в целом соответствует мировой практике развития бизнеса и банковской системы, поэтому вероятность возвращения банков в рамки цивилизованной и самостоятельной рентабельной деятельности, безусловно, существует. Отсутствие горизонтальных связей в экономике, самодостаточность ИБГ и входящих в их состав банков были характерны для крупных конгломератов в США в первые десятилетия ХХ века, для западноевропейских компаний — в 50-е годы, японских — в 50—60-е годы, южнокорейских чеболей — сегодня. Можно говорить о том, что эволюция многоотраслевых диверсифицированных холдингов в России, с известной спецификой, укладывается в историю мирового «капитализма» и соответствует современным тенденциям, характерным для стран с возникающими рыночными системами, такими как Индия, Чили, Малайзия или Бразилия.