— Алексей Федорович, почему вы пошли в АПК? Это пока не самая очевидная отрасль для страховщика, тем более с точки зрения взаимодействия с банками.

— Разумеется, страхование в АПК — лишь одно из направлений нашей работы, в том числе по взаимодействию с банками. Почему АПК? Это важнейшая стратегическая и очень перспективная для нашего государства отрасль. Наверное, все обратили внимание, что в последнее время развитию АПК уделяется самое пристальное внимание на всех уровнях власти. И мы эту ситуацию прогнозировали давно, поэтому наша компания сильно представлена в важнейших сельскохозяйственных регионах РФ. Здесь мы номер один среди страховщиков. У нас мощный краснодарский филиал: 39 агентств, более 300 сотрудников. В каждой станице страхователи нас знают, сложились отношения со всеми уровнями администраций. Поэтому мы давно сотрудничаем с фермерами и хозяйствами АПК.

Так что одно из направлений развития компании, в котором собираемся лидировать и дальше, — это комплексное страхование предприятий агропромышленного комплекса. В том числе и страхование ценностей, оформляемых в залог, который принимается в обеспечение обязательств по кредиту. Это как обычные виды залога — имущество, складские запасы, так и нестандартные виды залога — будущий урожай или поголовье животных. Это весьма нестандартные риски. Есть всего 3—4 страховые компании, которые могут хотя бы заявлять, что они принимают эти риски.

Значение же страхования этих нестандартных рисков очень велико. Ведь у сельхозпроизводителя не так много ценностей, которые он может предоставить в залог, чтобы получить кредит. Тракторы, коровники да иногда еще кое-какие складские запасы. А кредиты нужны. Страхуя нестандартные виды ценностей, а в случае с урожаем — так и вообще несуществующие пока ценности, мы, по сути, создаем новый вид обеспечения, которое признается банком. Мы создаем саму возможность кредитования. И банк может увеличить лимиты кредитования на данного заемщика.

Это значит, что благодаря страхованию в сельское хозяйство идут дополнительные деньги. При этом и банк, и сельхозпроизводитель получают дополнительную защиту. Банк защищен от невозврата кредита в случае неурожая или падежа скота, являющегося предметом залога. А страхователь защищен от разорения из-за непосильных выплат в случае того же неурожая, засухи или падежа животных.

— Как считается вероятность риска?

— Обычно делается так. В случае с урожаем смотрим урожайность за последние пять лет в каждом хозяйстве. Она определяется как средняя и берется за базу. Мы можем страховать как отклонение в худшую сторону, так и полную гибель в результате погодных явлений. Разумеется, что страхование урожая, как и страхование животных, — очень сложный и специфический вид страхования. Нужно суметь грамотно посчитать риск в начале и правильно определить причину страхового события. Тут ведь можно массу анекдотов рассказать: бывает, что колхозник не смог убрать урожай… ну просто потому, что устал. По причине внезапного отдыха во время страды. Это, конечно, полисом не покрывается. Халатность — это не град и не засуха. Хотя тоже бедствие распространенное. Специалистов, способных считать и оценивать эти риски и убытки, крайне мало. Мы, например, привлекаем экспертов из профильных академий и институтов.

— Каковы сейчас объемы и основные бизнес-показатели по этому виду?

— Мы собираем около 3—4 млн долларов премии в год по этому виду страхования. Это пока копейки, но даже с таким объемом мы охватываем страхованием сотни хозяйств. И растет сегмент достаточно быстро. Здесь важнее войти в растущий рынок и отработать технологии. Благодаря тому, что мы лидируем по страхованию имущественных интересов сельхозпроизводителей, мы, в том числе, уверено выходим и на рынок страхования залогов сельхозпроизводителей. Соответственно банки, уже работающие в этом сегменте, — а их будет все больше, — просто нуждаются во взаимодействии со страховой компанией, которая владеет такими технологиями.

— А каковы у вас выплаты?

— По итогам 2003 года компания выплатила более 50 млн рублей по этому виду страхования.

— Но это достаточно неплохо. Можно сказать, что рентабельность превышает 20%?

— Нельзя делать выводы по одному году. И наш, и мировой опыт подсказывает, что надо брать пятилетний период. По статистике, примерно четыре года — благополучные, а потом на пятый — град или засуха, большие убытки. Плюс достаточно дорогое администрирование этого вида страхования. Поэтому с учетом всех факторов в тех тарифах, которые мы предлагаем, заложена рентабельность на уровне 10—20%.

— С какими банками работаете?

— Основной игрок на этом рынке — Россельхозбанк. Он имеет список аккредитованных компаний, этот список обновляется, обновляются лимиты на компании из этого списка. Мы с этим банком сотрудничаем с 2000 года, банк знает о «России» все — и как мы принимаем риск на страхование, и как урегулируем страховые случаи, производим выплаты. Со своей стороны, ОСАО «Россия» охотно размещает в этом банке средства — за последний год объем наших депозитов там вырос в несколько раз, и таким образом мы увеличиваем возможности банка для кредитования АПК.

Другим основным кредитором сельхозпредприятий, как и многих других в экономике, является Сбербанк. Также у нас большие программы сотрудничества с Татагропромбанком в Татарстане. Есть еще два банка, у которых ярко выраженный блок по работе с АПК. Это «Агропромкредит» и банк «Возрождение». С ними мы тоже стараемся сотрудничать на взаимовыгодной основе.

Я считаю, что рынок кредитования и страхования сельского хозяйства по потенциалу и неосвоенности можно сравнить, например, с рынком страхования жизни. Перспективы огромные. И все больше банков будут искать бизнес в этой отрасли. Те средства, которые мы сейчас там собираем и выплачиваем, — это копейки по сравнению с теми объемами, которые будут на этом рынке в ближайшем будущем.