Те условия финансовых рынков, которые мы сейчас наблюдаем, формируют новые условия для осуществления надзорных и регулятивных действий. Но вместе с тем создание новых условий не означает ни изменения целей нашей политики, ни того, что мы хотим таким путем формироваться либо менять наши темпы. Мы сохраняем ту же самую плотность надзорной деятельности. В сфере ежедневной отчетности находятся 179 банков. Это примерно то же самое количество, которое мы наблюдаем в последние годы.

Результаты, помимо видимых более сотни отзывов лицензий: в зоне плотного внимания, связанного с ограничениями и запретами на привлечение вкладов населения, находится существенно меньшее количество банков, чем в начале года, — с 70-ти опустилась до 44. Это говорит о следующем. Базовым сценарием преодоления финансовых сложностей банков и претензий по линии организации работы с клиентами, концентрации на клиентах, проводящих так называемые сомнительные операции, является самостоятельная работа банкиров по исправлению этой ситуации. И мы видим десятки случаев улучшения финансового состояния менеджерами и владельцами банков. За последний год свыше 50 банков прекратили проведение сомнительных операций. И их деятельность не подвергается сейчас ограничениям или запретам.

Вместе с тем, я думаю, это не просто совпадение во времени, это актуальные задачи, которые необходимо решить: инструментарий надзорной деятельности должен быть в большей степени понятен и закреплен через законодательство. Поэтому законопроект, который сейчас обсуждается в Государственной Думе (нам очень хотелось бы, чтобы был принят осенью), связан не только с закреплениями полномочий АСВ на постоянной основе. Он вводит дополнительную конфигурацию всей системы мер Банка России по работе с проблемными банками.

Процедуры вмешательства надзорного органа в деятельность проблемных банков, прежде всего, зависят от способности самих банкиров решить задачу самостоятельно. Если они решают ее, законодательных ограничений не требуется. А если действующим владельцам, менеджменту не удается решить проблему финансовой устойчивости, то законопроект дает, прежде всего, рыночный выход, а не вмешательство государства. Закрепляет возможность найти на основе частных договоренностей рыночным путем и нового инвестора, владельца, который в случае наличия явных проблем с платежеспособностью обязан будет эти проблемы преодолеть: расширить картотеку, взять под контроль не менее трех четвертей банка. И имеет возможность доказать надзорному органу, что он в течение года сможет решить проблемы с капиталом. При этом надзорный орган через план финансового выздоровления сможет контролировать исправление ситуации без прямого вмешательства АСВ в форме предоставления денег, но путем допущения временного, но контролируемого отклонения от тех параметров, которые соблюдают иные банки. Это все будет делаться в интересах кредиторов, экономии государственного вмешательства в преодоление финансовых проблем банка. Я вижу, что этот инструмент может быть востребован, прежде всего, той группой банкиров, предпринимателей, которые сейчас что-то не достроили, не доинвестировали, взяли проект, несоразмерный их финансовым возможностям,.

Другой путь, если его ранжировать по степени государственного вмешательства, путь передачи активов и обязательств в другой финансово устойчивый банк.

Когда говорят, что необходимо закрепить полномочия АСВ по финансовому оздоровлению банков на постоянной основе, — это не главная задача. Это третий и последний рубеж, когда угроза интересам кредиторов, вкладчиков сопровождается системной значимостью этой организации. Тогда действительно государство должно подставить свое плечо, и подставляет. Вместе с тем законопроект будет создавать более жесткие условия предоставления денег государства, предполагать обязательное списание денег акционеров и субординированных кредитов.

Вместе с тем, откровенно говоря, на этом этапе мы не видим полных возможностей реализации именно в этом законопроекте всех позиций, изложенных в документе «Основополагающие принципы работы с самостоятельными финансовыми институтами», по весьма простой причине. На Западе активно обсуждается идея полного отказа от использования денег государства на цели преодоления финансовых проблем институтов. Взамен этого предлагается полностью переложить эти проблемы на кредиторов финансовых институтов, в том числе и банки.

Я не думаю, что на сегодняшний день у нас созрели полные экономические условия для того, чтобы делать такие операции принудительно в отношении широкого круга кредиторов. Я думаю, что мы на это можем пойти, но через некоторое время. Потому что, когда мы оцениваем экономическое положение проблемных организаций, к сожалению, проблема утраты капитала сохраняется.

Законопроект дает, прежде всего, рыночный выход, а не вмешательство государства

Другое направление совершенствования условий деятельности банков через законодательство состоит в следующем. Деятельность банков по привлечению вкладов населения на завышенных условиях продолжает оставаться проблемой. Если два месяца назад мы видели 297 банков, которые привлекали вклады населения на величину отклонения свыше 150 базисных пунктов, то по данным последней актуальной отчетности эта цифра увеличилась. Несмотря на отзывы лицензий, на начало октября — 309 таких банков. Еще более напрягает, что количество банков, привлекающих вклады населения на величину свыше 200 базисных пунктов, увеличилось за тот же период со 147 до 172 банков. Понятны некоторые отставания статистики. Но в условиях изменения процентных ставок необходимо реализовать уже сейчас механизмы, предотвращающие привлечение вкладов населения в высокорискованные банки, которые будут демпинговать на фоне роста рыночных процентных ставок. Последние из них, раскрываемые на сайте Банка России, сейчас составляют 9,9%.

Поэтому законодательные нормы, предусматривающие дифференциацию отчислений в Фонд страхования вкладов в зависимости от величины процентных ставок, как мы считаем, необходимо вводить с начала следующего года. Примерный круг официальных кандидатов я уже назвал. Здесь важно создать демотивирующий механизм, который на первом этапе в течение следующего года будет дифференцировать механизм отчислений в Фонд в зависимости от величины процентной ставки. И через год к нему добавить в качестве дополнительного инструмента оценку Банка России финансовой устойчивости банка.

Наконец, еще одна тема, которая с приближением нового года будет привлекать внимание определенной части банкиров — введение планки по капиталу в 300 млн рублей. Все идет, как обычно. Пока жареный петух не клюнет, зернышки не ищет. 1 октября 122 банка не доставали до планки в 300 млн рублей. Хотя сумма зернышек не такая уж и большая — 7,8 млрд рублей. И только половине банков — 66-ти, нужно было найти свыше 50 млн рублей каждому от этой суммы. В принципе — при нормальных акционерах, при нормальном финансовом результате, это возможно.

У нас есть информация о том, что два банка предполагают принять решение об образовании небанковской кредитной организации — нормальный рыночный ход. Два банка предполагают присоединиться к другим банкам. Может быть, это чуть больше, чем было в прошлый раз, и эта цифра будет нарастать.

Важно понимать, что Банк России будет продолжать действия по недопущению присоединения проблемных банков к финансово устойчивым банкам или финансово устойчивых банков — к проблемным банкам, и применит соответствующие меры воздействия в отношении тех банков, где концентрация капитала угрожает интересам кредиторов, вкладчиков. И в отдельных точечных случаях подобные решения уже были приняты.

Я думаю, что вполне уместна будет реализация в следующем году инициативы Минфина по установлению минимального значения для действующих небанковских кредитных организаций в размере 90 млн рублей. Потому что, к большому сожалению, в число этих организаций-камикадзе, которые быстро увлекаются, попадают в сомнительные операции, попадают те, чьи лицензии стоят дешево на рынке в силу небольшого размера капитала. Отчасти это связано с отсутствием минимальной величины капитала. С точки зрения дисциплины на рынке, я считаю, эта мера была бы полезна.

По материалам с очередной встречи банкиров с руководством ЦБ РФ 11 ноября 2014