Проверки — это наше все! И нарушения тут ни при чем!

7 августа «Известия» опубликовали заметку под названием «Кто ходит в гости в карантин: власти признали неэффективность проверок бизнеса» с интригующим подзаголовком «Вдвое уменьшившееся количество ревизий не привело к учащению инцидентов в организациях».

В заметке подробно описывается, какие органы и сколько проверок исполнили в первые шесть месяцев этого года.

Есть и частные цифры, и общие: «Контрольно-надзорные органы в сумме провели 332 тыс. проверок за первые полгода 2020-го, годом ранее — 612 тыс.». Такие данные от одного из самых массовых средств информации были бы удивительны, если бы почти в те же самые дни не были опубликованы два закона о реформе контрольно-надзорной деятельности.

31 июля 2020 на официальном интернет-портале, а 5 августа в «Российской газете» были опубликованы Федеральные законы от 31.07.2020 № 247-ФЗ «Об обязательных требованиях в Российской Федерации» и № 248-ФЗ «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации».

Первый вступает в силу 1 ноября 2020, а второй — 1 июля 2021.

В законах этих много чего интересного и нового.

И если кому-то интересно краткое изложение того, что есть эти два закона и чем они полезны бизнесу смотрите в «Российской газете».

Однако вернемся к заметке, ставшей поводом для нашего краткого и кроткого удивления в этот раз и процитировать еще один кусочек из публикации. «Главная причина снижения частоты проверок — мораторий на их проведение, сообщается в обзоре Минэка. При этом в министерстве подчеркнули, что ослабление контроля не привело к учащению инцидентов в организациях. Это должно простимулировать органы реформировать подходы к проверкам: переходить преимущественно к профилактической работе, а также к бесконтактным методам контроля».

И сразу же посыпались вопросы обывателя.

Если бы карантин заставил бы сократить количество проверок не в 2 раза, а в 4, 6 или даже в 8 раз, то количество «инцидентов» в организациях осталось бы на том же уровне, что и сейчас? И если сокращение количества offline-контроля привело к таким наблюдениям, то зачем надо их менять на «бесконтактные методы контроля»? А «профилактическая работа» органов государственного надзора — это что?

В профилактическом порядке для бесконтрольного контроля попросим вас прислать пару сотен документов?

И вообще, если «ослабление контроля не привело к учащению инцидентов в организациях», не означает ли это, что само предположение о том, что только в случае контрольных мероприятий со стороны надзорных органов государства и будет происходить недопущение инцидентов, уже давно устарело?

Быстрый поиск в интернете подскажет, что в некоторых отраслях до 85% случаев обращений потребителей в органы власти не требуют надзорных действий.

Понятно, что не может быть и речи об отсутствии действий в случае нарушений и даже некоторых видов угроз.

Но нужен ли тотальный контроль и надзор, даже профилактический, со стороны государства в случае, если государство не является единственным субъектом экономической деятельности?

Может быть, развивать конкуренцию и перейти к надзорным действиям по защите прав и интересов мифического потребителя, только если от потребителя есть повторное (!) обращение?

Почему повторное. Так если есть обращение, не требующее оперативного вмешательства, так как нет угрозы жизни, здоровью, имуществу, чести и достоинству того самого потребителя, пусть с его первым обращением поработает тот, на кого и есть это само обращение.

И если организацию не волнует конкуренция, или она думает, что ее позиции незыблемы вне зависимости от повторных обращений ее клиентов, на сцену выходит надзор.

Вопросы: «А насколько сократятся тогда надзорные действия? А количество сотрудников в надзорных органах?

А расходы бюджета?»

Все на борьбу с биометрией — ведь иначе вырастет закредитованность!

Неделю назад почти незамеченной прошла новость о том, что банки рассматривают возможность использования данных Единой Биометрической Системы для выдачи кредитов через банкоматы.

И правильно — мало ли какие технологии банки используют или будут использовать для своей деятельности?

Но в период отпусков даже такая новость не остается без комментариев.

И потому 13 августа 2020 сразу на нескольких сайтах вышла с заметка о том, что «россиян ждет долговая яма, если кредиты начнут выдавать в банкоматах».

Вся новость о том, что, по мнению финансового эксперта, финансиста, инвестора и экономического эксперта Яна Марчинского, «снижается покупательская способность населения из-за всех кризисов. А значит, люди еще сильнее закредитуются».

Ну да, так и будет, если считать, что рост неплатежеспособного спроса все равно будет удовлетворен.

Если, конечно же, банки и МФО будут выдавать кредиты и займы теми же темпами, что и до кризиса.

Правда, при этом надо забыть, что и банки, и МФО в первые недели после введения карантина сократили выдачи почти на 40%, а Банк России недавно вышел с заключением, что темпы роста потребительского кредитования восстановятся к 1 июля 2021 года.

Но позвольте еще немного цитат из этой заметки. По словам эксперта, «если банкоматы начнут выдавать деньги в долг, пострадают микрофинансовые компании». «Почему», — спросите вы?

Оказывается, потому, что «кредиты, выданные в банкоматах, могут выдавать под меньшие проценты, чем в микрофинансовых организациях».

То есть, несмотря на то, что в своих отделениях и точках продаж в торговых предприятиях банки готовы выступать агентами микрофинансовых организаций, в банкоматах они этого делать не станут?

Потому что банкомат – это банк?

А то, что уже давно есть опыт выдачи займов микрофинансовыми организациями через терминалы самообслуживания и даже без биометрии — это не в счет?

Цитируем дальше: «банки уже четыре раза за год снизили ставку, а значит, и займы в банкоматах будут дешевыми».

Просто спросим себя: «А разве кредиты в банках для физических лиц и до понижения ставок целых четыре раза в этом году не были дешевле займов в МФО?»

Ну и финальный аккорд в этой оратории: «Услуга будет пользоваться спросом, убежден эксперт, поскольку взять кредит в банкомате проще».

Даже не будем спрашивать про количество слепков в Единой биометрической системе. Всего лишь вспомним, что еще несколько лет назад в Японии появились банкоматы с распознаванием биометрических данных, но сами такие устройства устанавливали только в т.н. экспериментальных, а точнее «роботизированных» отделениях, в которых не было местам банковскому персоналу.

Остается только один вопрос, тот самый, который из репризы про ведение Эльдаром Рязановым «Кинопанорамы»: «Так о чем же этот фильм? А ни о чем!».

Всему виной соблазны!

У нас в стране много проектов развития финансовой грамотности и они становятся все более и более интересными.

И с точки зрения аудитории, которой рассказывают о том, что есть что, и с точки зрения материалов и их подачи.

И несмотря на то, что в этом блоге больше критики и вопросов, как и обещал, хотел обратить внимание на один очень интересный материал по финансовой грамотности, который называется «Финграмота по Достоевскому. Методика проведения урока литературы для десятиклассников».

Все в этом материале четко и точно: и анализ того, чем занималась «старуха Алена Ивановна»; и анализ исторического контента; и рассказ о фактах из личной истории автора «Наказания и преступления», вероятно, сформировавших его отношение к ростовщичеству.

Без всякой иронии — материал хорош и стоит того времени, которое необходимо на его изучение.

Так что же остановило наш взор на нем и почему он оказался в этом обзоре?

Переходя к выводам и анализу причин существования ростовщичества, авторы пишут: «Ростовщичество живо, пока на него есть спрос. Оно процветает с древности, потому что пользуется извечной слабостью человека — неустойчивостью к соблазнам. Избегая соблазнов, вы лишите ростовщиков их пищи».

И немного ранее: «Следует избегать соблазна «легких» денег, которые предлагаются под проценты, например, на летний отдых. Не стоит позволять себе то, чего не можешь позволить!».

Подождите?

То есть если человек не может себе позволить купить квартиру сейчас и улучшить свои жизненные условия, ему ни в коем случае не надо брать ипотечный кредит?

Или ипотечный кредит можно, потому что там ставки низкие?

А беззалоговые кредиты или займы нельзя, потому что там проценты выше?

Или нельзя только займы, потому что по кредитам в банках проценты ниже, а в МФО выше?

Верю, что авторы не хотели таких выводов. Уверен, что многие меня обвинят в том, что вырвал фразу из контекста.

И все-таки, разве только соблазны и есть причины появления ссудного процента и снятия запрета на него с течением времени во многих экономиках?

Разве плохо, если человек вместо того, чтобы откладывать деньги в течение, например, 10 лет, на покупку квартиры, получит кредит сейчас, въедет в новое жилье сейчас и будет платит за него в течение, допустим 12-13-14 лет?

Разве плоха социальная мобильность?

Ведь если финансовая грамотность — это знание и умение использовать финансовые инструменты для достижения своих целей, то проблема, в конечном счете, не в неправильном выборе финансового инструмента, а в неверной постановке цели.

Ну, или просто — в неверной цели.

Соблазн объяснить все в истории соблазном очень велик, но ведь и ответственность за то, что мы преподаем нашим детям — немаленькая.

P.S. Совместный проект «Ищем логику с Эльманом Мехтиевым» портала Finversia.ru и журнала «Банковское обозрение».