Решение ЦБ повысить ключевую ставку, на первый взгляд, имеет главной целью побороть разогнавшуюся инфляцию. Но на самом деле это не единственная цель, а инфляция скорее всего на такие монетарные методы воздействия не среагирует.

В январе-феврале 2021 года месячные темпы инфляции оказались выше целевых планов ЦБ и уровня 2020 года. Особенно сильно выросли цены на продукты питания, а годовая инфляция стремится к 6%. Остро встали вопросы: кто виноват и что делать? Из-за пандемии правительства развитых и развивающихся стран были вынуждены применить фискальные стимулы — прямые выплаты населению, которые пошли на текущее потребление. Статистика и в США, и в Европе, и в России зафиксировала скачок цен на продукты питания. Было и прошло? Как бы не так. Об этом нам поспешили сообщить эксперты из Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН. Там подсчитали, что в минувшем январе мировые цены на продовольствие достигли максимума за шесть лет. Среди причин — возросший спрос со стороны Китая, уязвимость цепочек поставок из-за локдаунов и неблагоприяная погода. По мнению старшего научного сотрудника Института мировой экономики Петерсона Каллена Хендрикса, последствия роста цен на продукты будут более продолжительными, чем пандемия. 

Масла в огонь подлили и аналитики агентства Bloomberg, вспомнив пустые полки и гиперинфляцию в России в начале 90-х годов. Впрочем, там вспомнили не только про нас. В Бразилии зафиксирован самый быстрый среди стран с развивающейся экономикой рост цен на продукты. Например, цены на рис выросли на 76%. В Нигерии случился самый быстрый рост цен за последние 12 лет. В Турции цены на продукты за последний год выросли на 18%. Что касается Индии, там, по оценкам экспертов Bloomberg, рост цен стал главным политическим риском.

Ситуация в России кажется не совсем плохой на фоне двузначной инфляции у соседей. Но так ли это? Отнюдь. И реакция наших властей говорит сама за себя. Потому что немедленно в Минэкономразвития заявили, что «аналитика Агентства [Bloomberg] носит спекулятивный характер». Но дальше этой обидной оценки не пошли, отделавшись общими фразами, что «ведется мониторинг, принимаются меры» и прочее, что в таких случаях говорят чиновники. А между тем 9 марта в правительстве сообщили о введении регулярного мониторинга цен. Признали проблему, хоть и таким своеобразным образом.

В Банке России о росте цен говорят без экивоков и давно. Например, в релизе от 11 марта было написано, что в феврале месячные темпы роста цен на широкий круг товаров и услуг повысились. Цены на продовольствие выросли особенно сильно, а общая инфляция за последние 12 месяцев достигла 5,7%. И если ранее в ЦБ считали, что инфляция вернется к «нормальным» 4% к концу года, то теперь — не ранее 2022-го. Настораживает и динамика такого показателя, как ожидаемая инфляция (согласно опросам граждан). Так вот, в феврале люди ожидали, что в следующие 12 месяцев цены вырастут на 9,9%. Для сравнения, год назад этот показатель был на уровне 7,9%. То есть люди ждут дальнейшего ускорения роста цен, а это немаловажный фактор роста фактического.

Как результат — в конце прошлой недели впервые за два года ЦБ принял решение о повышении ставки до 4,5%, а ястребиный тон пресс-релиза не оставляет сомнений в дальнейшем ужесточении ДКП уже на следующем заседании. Эффект от повышения ставки будет отложенный, и первые результаты мы если и сможем увидеть, то не раньше второй половины года. Решение не в пользу бизнеса, но похоже на вынужденное. 

Цены продолжат расти не из-за каких-либо возможных действий населения, а по объективным причинам — на цены в России начали оказывать влияние внешние факторы в виде денежных вливаний в мировую экономику со стороны ФРС и центральных банков других стран. К тому же влияние оказывает и принятие так называемого пакета Байдена, предусматривающего гигантские выплаты населению. Не надо думать, что это их «заокеанские проблемы», а нас это не коснется. Коснется, потому что мы живем в глобальном мире, а в мире дорожает не только нефть, которая вплотную приблизилась к 70 долларам за баррель, но и другие коммодитиз и товары — на сырьевых рынках давно наблюдаются ралли, и, по оценкам экспертов, сырье продолжит дорожать. В России нет госмонополии на внешнюю торговлю, поэтому рост цен на внешних рынках будет влиять на внутренний рынок, в том числе через увеличение экспорта. 

Причина неправильных ощущений от роста инфляции кроется не там, куда отправляет нас Банк России, а банально, в структуре семейного бюджета, значимую часть которого составляют расходы на питание и ЖКХ. Именно поэтому любое повышение цен становится для большей части населения критичным, в отличие от тех же США, стран Европы или даже Южной Кореи.

Что же делать? Можно, как у нас это принято, закручивать гайки, взвинчивать тарифы и пошлины, пытаться регулировать цены, даже задействовать тяжелую артиллерию — устанавливать цены в отдельных товарных группах «в ручном режиме». А можно активно бороться с монополизацией многих сегментов нашей экономики, снижать административное давление и в каких-то случаях налоговую нагрузку. Решатся ли наши власти на нетривиальную для себя политику? Эти проинфляционные факторы ЦБ не упоминает, ограничившись отсылкой к гражданам, которые, вместо того чтобы ездить за рубеж и там тратить деньги, теперь слишком много тратят внутри страны. И поэтому надо повышать ставку. 

Так или иначе, ситуация с ростом цен на продовольствие становится важным политическим фактором. К сожалению, скорее всего, бизнесу предложат удерживать цены в счет будущих «плюшек», а ставка будет снова повышаться. При этом проблема импорта инфляции и немонетарные факторы никуда не денутся.