Банковское обозрение (Б.О принт, BestPractice-онлайн (40 кейсов в год) + доступ к архиву FinLegal-онлайн)
FinLegal ( FinLegal (раз в полугодие) принт и онлайн (60 кейсов в год) + доступ к архиву (БанкНадзор)
Словосочетание «суверенная банковская система» благодаря частому употреблению стало привычным. Когда значение слов туманно, то нам,как и А. Балаганову, остается ориентироваться на интонацию, с которойони произносятся. А произносят эти слова обычно с нажимом и весьма патетично. Иногда — стоя.
Зануде, попробовавшему проникнуть в содержание слов, словарь сообщит, что «суверенный» (фр. souverain) — 1) осуществляющий верховную власть, 2) обладающий суверенитетом. В свою очередь, суверенитет — полная независимость государства от других государств.
С возможностью достижения в современных условиях состояния «полной независимости» мы уже кое-как разобрались. Но при чем тут банки? Неужели «суверенная банковская система» — это когда банки «осуществляют верховную власть» в стране?! Вряд ли: это у нас уже недавно было, именовалось «семибанкирщина» и населению не очень понравилось.
Получается, что речь идет о такой банковской системе, которая принадлежит суверену или полностью контролируется им. А поскольку от имени суверена всегда и везде привычно выступает государство, то дело сводится к банальному огосударствлению. Приехали. В отличие от государства частный банковский капитал на роль суверена «не тянет», потому что он по своей природе интернационален и космополитичен, как справедливо учили классики.
Об этом надо задуматься тем людям в частных российских банках, кто наивно полагает, что рассуждения о «суверенной банковской системе» — это про них и что государство намерено бескорыстно защитить их от иностранной конкуренции. Разочарование может быть горьким, когда государство поделится частью «суверенитета» лишь с классово близкими, то есть банками, контролируемыми государственным же капиталом.
Выражение «суверенная банковская система» очень похоже на аналогичное, но с эпитетом «национальная», однако они не тождественны. Ведь закон — по крайней мере теоретически — запрещает дискриминацию и включает в «национальную банковскую систему» и Банк России, и все (подчеркиваю: все без исключения!) действующие в стране кредитные организации, и даже истребленные как класс иностранные филиалы. Как же тогда бороться с «врагом внутри», то есть с банками, в которых участвует иностранный капитал? А вот как — подменой понятий, акцентом на национальную принадлежность (?) бизнеса и страшилками про «десуверенизацию» (как сказал проф. Преображенский, «вот еще слово, которое я совершенно не выношу! Абсолютно неизвестно, что под ним скрывается! Черт его знает»). Кому нужно бороться и зачем — об этом проницательный читатель легко догадается сам.
Информационное пространство заполонил контент о колоссальных перспективах и пользе искусственного интеллекта, в том числе в финансовой сфере. Впечатляющие прогнозы, необходимость изменения стратегий и бизнес-моделей, перспективные области использования и прочие общие слова, зачастую этим же искусственным интеллектом и сгенерированные