Зануде, попробовавшему проникнуть в содержание слов, словарь сообщит, что «суверенный» (фр. souverain) — 1) осуществляющий верховную власть, 2) обладающий суверенитетом. В свою очередь, суверенитет — полная независимость государства от других государств.

С возможностью достижения в современных условиях состояния «полной независимости» мы уже кое-как разобрались. Но при чем тут банки? Неужели «суверенная банковская система» — это когда банки «осуществляют верховную власть» в стране?! Вряд ли: это у нас уже недавно было, именовалось «семибанкирщина» и населению не очень понравилось.

Получается, что речь идет о такой банковской системе, которая принадлежит суверену или полностью контролируется им. А поскольку от имени суверена всегда и везде привычно выступает государство, то дело сводится к банальному огосударствлению. Приехали. В отличие от государства частный банковский капитал на роль суверена «не тянет», потому что он по своей природе интернационален и космополитичен, как справедливо учили классики.

Об этом надо задуматься тем людям в частных российских банках, кто наивно полагает, что рассуждения о «суверенной банковской системе» — это про них и что государство намерено бескорыстно защитить их от иностранной конкуренции. Разочарование может быть горьким, когда государство поделится частью «суверенитета» лишь с классово близкими, то есть банками, контролируемыми государственным же капиталом.

Выражение «суверенная банковская система» очень похоже на аналогичное, но с эпитетом «национальная», однако они не тождественны. Ведь закон — по крайней мере теоретически — запрещает дискриминацию и включает в «национальную банковскую систему» и Банк России, и все (подчеркиваю: все без исключения!) действующие в стране кредитные организации, и даже истребленные как класс иностранные филиалы. Как же тогда бороться с «врагом внутри», то есть с банками, в которых участвует иностранный капитал? А вот как — подменой понятий, акцентом на национальную принадлежность (?) бизнеса и страшилками про «десуверенизацию» (как сказал проф. Преображенский, «вот еще слово, которое я совершенно не выношу! Абсолютно неизвестно, что под ним скрывается! Черт его знает»). Кому нужно бороться и зачем — об этом проницательный читатель легко догадается сам.