Павел Самиев: Анатолий Геннадиевич, позволили ли ужесточение регулирования и «чистка» рынка повысить устойчивость банковской отрасли? Закончилась ли, по вашему мнению, «чистка» или еще нет?

Анатолий Аксаков: Я считаю, что активизация надзорной политики и ужесточение регулирования этому способствовали. В целом, банковская система адаптировались к нестабильной экономической ситуации и стала более устойчивой к внешним шокам. Это показали и стресс-тесты Центробанка.

Активная фаза отзывов лицензий завершается. Мы уже в значительной степени избавились от банков, бизнес которых был построен на незаконных операциях, и от многих хронически неустойчивых банков. Есть еще финансовые институты, которые не очень хорошо справляются со своей деятельностью. Убыточных банков по системе сейчас более 160, и возможный крах некоторых из них будет связан с неверно выбранной моделью развития. Но я считаю, что массового ухода с рынка уже не будет. Можно сказать, что раковая опухоль вырезана, метастазы удаляются, дальше организм начинает выздоравливать сам.

Полагаю, что основная работа по оздоровлению системы завершена, дальше будут тонкая настройка и терапия. Регулирование и надзор в большей степени сфокусируются на вопросах развития и стимулирования.

Павел Самиев: Нужны ли еще какие-то меры для борьбы с информационными атаками на банки и для предотвращения этих атак? Насколько такие инфоатаки были критичны для проблемных банков? Были они лишь дополнительным толчком или главным триггером их краха?

Анатолий Аксаков: На регулярной основе Банк России стал заниматься проблемой информационных атак на банки только c начала 2017 года, когда ФинЦЕРТ приступил к проведению регулярного мониторинга сайтов, соцсетей и закрытых форумов на наличие публикаций, порочащих репутацию кредитных организаций.

Анатолий Аксаков, АБР, Госдума РФ. (Фото: Альберт Тахавиев / Finversia.ru)

А с 2013 по 2016 год было зафиксировано 17 подтвержденных самими банками крупных информационных атак, в результате которых общий отток средств клиентов превысил 1,5 трлн рублей. По статистике, в течение недели после начала подобных атак клиенты буквально сметали от 3 до 25% всех пассивов на десятки миллиардов рублей. В итоге около четверти атакованных банков не пережили данные информационные кризисы и лишились лицензий или начали процедуру санации. Возможно, многие из них и так были обречены, а инфоатаки лишь ускорили их коллапс. Однако для всех прочих банков риски потери ликвидности в связи с негативным информационным фоном кратно возросли.

Большинству самых крупных информационных атак на банки, как правило, предшествовало другое масштабное негативное событие, потому что именно в ситуации коллапса крупного банка и соответственно роста тревожности всех банковских клиентов информационная атака достигает максимального эффекта.

Павел Самиев: Внедрение многоуровневой системы регулирования, то есть разделение на базовые и универсальные лицензии. Что даст эта модель с точки зрения минимизации рисков рынка, будет ли она эффективной? Насколько высок риск «размывания» банков с базовой лицензией, переход большинства из них в небанковский статус МФО или РНКО?

Анатолий Аксаков: Принцип новой системы состоит в том, что, чем меньше риски, тем проще регулирование. При этом более простое регулирование означает не более мягкое, а более соразмерное принятым рискам. Я считаю, что внедрение многоуровневой системы регулирования банков позволит снизить риски для всей финансовой системы России.

Объясню, почему. Регулирование может быть проще, когда банк берет на себя умеренный риск и ведет прозрачный бизнес. И риски снизятся для банков с базовой лицензией, поскольку их ограничат в работе с рискованными активами, им запретят работать за пределами страны и кредитовать нерезидентов. Предполагается, что основная их ниша — работа с сегментом МСП.

Новая система предусматривает своеобразный «финансовый лифт», работающий в обе стороны. И если массового перехода МФО в банковский сектор ожидать не стоит, то появления ряда банков на рынке микрофинансирования вполне возможно.

Если банк с базовой лицензией не сможет соответствовать предъявляемым к нему требованиям, то он может получить статус МФО, и тогда регулятор будет предъявлять к нему, как к МФО, более мягкие требования. Он также сможет уменьшить размер капитала. Скорее всего, такой возможностью воспользуются мелкие региональные банки, которые выполняют ограниченный объем операций и не работают по всей стране. Это позволит им продолжить ведение финансовой деятельности с учетом установленных для МФО ограничений, а не покинуть рынок.

Делать прогнозы по количеству банков с базовой лицензией, заинтересованных в получении статуса МФО, пока преждевременно. На практике «трансформации» банков в МФО стоит ждать не раньше конца 2018 года, поскольку процесс перехода, который еще не отработан, потребует больших временных затрат.

Павел Самиев: На ваш взгляд, какая бизнес-стратегия (модель) банка более эффективна в текущих реалиях — универсальная, корпоративная, розничная, монолайнеровая?

Анатолий Аксаков: У каждой бизнес-стратегии — своя ниша. Каждая стратегия имеет свои преимущества и недостатки, и успех ее напрямую зависит от того, насколько точно она учитывает текущие рыночные тенденции и потребности клиентов.

Анатолий Аксаков: Регулирование может быть проще, когда банк берет на себя умеренный риск и ведет прозрачный бизнес

Основной плюс специализации — в том, что она позволяет сосредоточить все усилия на приоритетном направлении, более глубоко прорабатывать продукты и технологии. Выбирать определенную нишу имеет смысл только в том случае, если банк обладает в данном сегменте существенными преимуществами.

Удачно развиваться монолайнеровые банки могут на растущем рынке или при наличии у них доступа к недорогому фондированию. Это, например, банки, специализирующиеся на автокредитовании, которых поддерживают и ресурсами, и клиентской базой автомобильные концерны, либо банки, специализирующиеся на карточных проектах, получающие фондирование с рынка. Но такие банки гораздо более чувствительны к колебаниям рынка. Для их существенного прорыва и успеха крайне важно работать на опережение, они должны в большей степени угадывать и предвидеть развитие настроений и потребностей своего клиента.

Универсализация — прерогатива крупных игроков, имеющих разветвленную сеть. Такие банки обладают ресурсами для обслуживания крупнейших корпоративных клиентов и могут внедрять дорогостоящие технологии для работы на рынке розничных услуг. Универсальные банки, в отличие от специализированных, за счет функционального и географического расширения деятельности могут диверсифицировать риски, а также экономить на масштабах.

Розничная модель отличается от корпоративной долгим сроком окупаемости и требует серьезных капиталовложений. Значительно проще, дешевле и быстрее выдать кредит одному крупному предприятию под ликвидный залог, чем выдать тысячи беззалоговых кредитов частникам на ту же общую сумму. Однако доходность от розничных кредитов выше вместе с риском невозврата, а также себестоимости выдачи и последующего обслуживания таких кредитов. Поэтому, повторю, какой-то беспроигрышной, безрисковой супермодели нет.

Павел Самиев: В 2017 году банки начали активнее кредитовать особенно ретейл, росли сегмент кредитных карт, автокредитование. Какой сегмент станет реальным драйвером роста?

Анатолий Аксаков: По данным ЦБ, с марта этого года потребительское кредитование в России снова растет в среднем на 60 млрд рублей в месяц. Розничный портфель у банков за январь — октябрь вырос почти на 10% и достиг без малого 12 трлн рублей. Однако его основным драйвером стало рефинансирование старых кредитов, а не восстановление потребительской активности. Так, объем рефинансирования в апреле — августе этого года оказался в 4 раза больше, чем по кредитованию новых заемщиков, — 2,3 трлн рублей против 0,6 трлн рублей. Аналитики видят в этой ситуации угрозу для устойчивости банковского сектора.

Ключевым драйвером банковского кредитования в 2018 году останется ипотека. По прогнозу АИЖК, в 2018 году банки предоставят 1,6 млн ипотечных займов на общую сумму почти 3 трлн рублей.

Основная причина такого роста — продолжающееся снижение ставок. АИЖК прогнозирует, что к концу следующего года они могут опуститься до 8%.

Еще одним драйвером может стать кредитование МСП (рост в последнее время на 17– 20% по сравнению с прошлым годом). Рынок автокредитования также будет расти на 5–10% в год.

Павел Самиев: Как вы оцениваете перспективы роста совокупного корпоративного портфеля в этом году?

Анатолий Аксаков: По данным ЦБ, кредиты нефинансовым организациям за январь — октябрь увеличились почти на 3% и составили 30 трлн рублей. При этом корпоративное кредитование за октябрь выросло несущественно, поэтому полагаю, что по итогам года корпоративный портфель составит немногим более 30 трлн рублей. О том, что ситуация в корпоративном секторе далека от идеальной, свидетельствует рост просроченной задолженности на 7% с начала года.

Павел Самиев: Как вы оцениваете сегмент кредитования МСП? Есть ли на нем реальное «потепление»? Как усилить предложение со стороны банков в этом направлении?

Анатолий Аксаков: Замедление инфляции и снижение стоимости денег в экономике позволили банкам упростить доступ к таким кредитам. В ЦБ считают, что в целом по России рост кредитования МСБ по итогам сентября в сравнении с прошлым годом превысил 17,5%. Доступность кредитов сегменту малого бизнеса, как, впрочем, и другим категориям заемщиков, увеличивается по мере снижения ставок.

В сентябре этого года средняя ставка по кредитам МСБ сроком от одного года до трех лет составляла 12,8% годовых (в августе 2017 года она составляла 15,3% годовых).

За первое полугодие 2017 года объем кредитов, выданных крупными банками субъектам МСП, вырос почти на половину по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, в то время как банки за пределами топ-30 продемонстрировали сокращение на 10%. Около 43% банков показали рост объема портфеля МСП за рассматриваемый период, при этом нарастили выдачи 57% опрошенных банков, хотя надо признать, что во многом динамика сегмента МСП определялась Сбербанком.

Срочная структура портфеля кредитов МСП продолжит меняться в сторону наращивания инвестиционных кредитов. Доля «коротких» кредитов торговых предприятий для пополнения оборотных средств постепенно сокращается. С июля 2016-го по июнь 2017-го в среднем около 15% кредитов МСП в месяц выдавалось на срок свыше трех лет, в то время как за аналогичный период прошлого года таких кредитов было только 11%.

В наиболее острой фазе кризиса спрос малых и средних предпринимателей был сконцентрирован прежде всего на кредитах для пополнения оборотного капитала. Вследствие расширения программ льготного финансирования в 2016-2017 годах стоимость долгосрочных кредитов МСП снижалась быстрее кредитов до года, что способствовало смягчению инвестиционного климата для данной категории заемщиков. Так что можно ожидать, что в ближайшие месяцы увеличение объемов кредитования МСП продолжится. Для увеличения предложений со стороны банков по кредитованию МСП необходимо снизить риски заемщиков из числа МСП посредством синдикации.

Павел Самиев: Сегодня отмечается тренд на снижение просрочки МСП. Как вы считаете, как быстро произойдет повышение качества заемщиков из этого сегмента?

Анатолий Аксаков: Несмотря на снижение абсолютного объема просрочки, ее доля в портфеле кредитов МСП выше, чем в смежных сегментах кредитования, и это сдерживает рост рынка. Например, на середину года доля просроченной задолженности в розничном портфеле составляет около 8% против 5% в портфеле кредитов крупному бизнесу.

Но такой уровень просрочки в сегменте крупного бизнеса во многом обусловлен сокрытием проблемной задолженности в реструктуризациях, в частности в пролонгациях. Как правило, банки охотнее пролонгируют кредиты крупных заемщиков, нежели МСБ. Но и уровень просрочки в розничном портфеле также не в полной мере отражает реальное его качество в связи с неравномерным распределением дефолтности среди продуктов розничного кредитования из-за преобладания ипотечного портфеля.

А повышение качества заемщиков, опять же, связано с ростом всей экономики, и надеюсь, что постепенно оно будет повышаться.

Павел Самиев: Помимо высоких рисков заемщиков МСП по каким причинам банки не спешат активно наращивать портфели по малому бизнесу?

Анатолий Аксаков: Отсутствие залога для обеспечения кредитов. Поэтому необходимо запустить фабрику проектного финансирования для сегмента МСП, предварительно апробировав механизм ВЭБовской фабрики проектного финансирования. Кроме того, как я уже говорил, для снижения высоких рисков заемщиков МСП необходимо применять для них механизм синдицированного кредитования.

Павел Самиев: В 2017 году наметился существенный рост доли кредитов, выданных с господдержкой. Может ли, по вашим оценкам, господдержка стать стимулом развития сегмента кредитования МСП в целом?

Анатолий Аксаков: Господдержка уже работает как стимул развития кредитования. Ее расширение является одним из ключевых инструментов стимулирования развития МСП. В 2016 году реализовывались две ключевые программы в этой области — предоставление механизма поручительств и гарантий субъектам МСП, а также Программа стимулирования кредитования субъектов МСП (Программа «6,5»).

Для расширения инвестиционного кредитования банками субъектов МСП Минэкономразвития России с 2017 года реализуется отдельная программа льготного кредитования на основе субсидирования процентных ставок по банковским кредитам (Программа «674») с участием Сбербанка, ВТБ и Россельхозбанка, с которыми заключены соглашения о предоставлении субсидий из федерального бюджета на возмещение недополученных доходов по кредитам, выданным в 2017 году субъектам МСП по льготной ставке (субъектам среднего предпринимательства — по 9,6% годовых, малого — 10,6%). Уже за первые два месяца реализации этой Программы заключено около 120 льготных кредитов почти на 16 млрд рублей. При этом средний срок кредитных договоров составляет два года, средняя процентная ставка — 10%, средний размер кредита — 91,9 млн рублей.

Такое расширение финансовой поддержки МСП позволило переломить негативные тренды данного сектора в последние годы. Удалось повысить долю кредитов, предоставляемых субъектам МСП, в общем объеме кредитования юрлиц, наблюдается тенденция к увеличению данного показателя, хотя пока рост здесь составляет около 1%.

Павел Самиев: В целом, гарантийные региональные фонды демонстрируют эффективность, банки с активной политикой кредитования МСП сотрудничают с фондами в разных регионах. Какие еще меры могут быть приняты для расширения господдержки и участия в системе банков, в том числе региональных, небольших?

Павел Самиев, НРА, «БизнесДром». (Фото: Альберт Тахавиев / Finversia.ru)

Анатолий Аксаков: За девять месяцев этого года РГО было выдано более 4000 поручительств на общую сумму почти 30 млрд рублей, что позволило привлечь кредитных средств на сумму более 73 млрд рублей.

Анатолий Аксаков: Господдержка уже работает как стимул развития кредитования.

Мелкие и средние банки вынуждены сокращать свое присутствие в сегменте МСП по ряду причин, в том числе из-за роста показателей дефолтности до уровня, который превышает финансовые возможности собственников по абсорбции токсичных активов.

Переломить негативную тенденцию портфелей банков вне топ-30 по активам помимо расширения Программы «6,5» и развития Национальной гарантийной системы могут смягчение требований к резервированию кредитов МСП и расширение доступа банков к участию в федеральных программах. Также простимулировать спрос заемщиков на финансовые ресурсы может создание единой базы информационной поддержки для субъектов МСП. На уровне отдельных банков значимое влияние на объемы выдач могут оказать внедрение новых технологий риск-менеджмента и повышение общего уровня диджитализации услуг.

Павел Самиев: Но спрос на кредиты со стороны МСП остается невысоким. По опросам НАФИ, около 20% предпринимателей вообще не обращаются за кредитами. С чем это связано, на ваш взгляд, и можно ли преломить эту ситуацию?

Анатолий Аксаков: Многие представители малого и среднего бизнеса не брали кредит по причине высоких процентных ставок. Другой причиной не слишком высокой популярности кредитов у МСП являются требования по предоставлению поручителей. Кроме того, кредиты не хотят и не могут брать из-за необходимости предоставления залогов. Основная причина этого заключается в низкой стоимости активов субъектов МСП. Существуют, конечно, беззалоговые кредитные инструменты, однако сумма кредита в данном случае, как правило, не превышает 500–700 тыс. рублей.

Комплекс решений, а именно повышение доступности кредитов, снижение ставок, появление новых госпрограмм, привел к тому, что предприниматели вновь стали рассматривать кредитование как ключевой источник средств для развития бизнеса, в то время как еще два-три года назад, прежде всего из-за высоких ставок, они были вынуждены использовать альтернативные источники фондирования.

Павел Самиев: Какие альтернативные инструменты финансирования наиболее востребованы сегодня МСП?

Анатолий Аксаков: Лизинг, краудфандинг, личные сбережения, прямые инвестиции…

Например, лизинг как замена банковского кредитования может стать одним из эффективных источников инвестирования в МСП. В настоящее время Минэкономразвития России совместно с Корпорацией «МСП» организована работа по созданию в 2017 году в Татарстане и Башкортостане двух региональных лизинговых компаний (PЛK) для реализации уставных целей Корпорации «МСП», в первую очередь для развития индивидуального и малого предпринимательства (ИМП), в рамках реализации программы льготного лизинга оборудования.

На реализацию этого мероприятия в 2017 году Корпорацией «МСП» предусмотрены бюджетные ассигнования из федерального бюджета в размере 3 млрд рублей. РЛК будут предоставлять субъектам ИМП оборудование по льготным ставкам (не более 6% годовых для оборудования отечественного производства и не более 8% годовых для иностранного оборудования). В 2018 году планируется продолжение создания сети таких РЛК.

Павел Самиев: Оцените, пожалуйста, перспективы новой модели санации банков — через ФКБР. Обязательна ли приватизация санируемых банков? Должно ли в итоге государство оставить у себя какой-то пакет, если будет выставлять их на продажу?

Анатолий Аксаков: Лучше все-таки сохранить банк, чтобы он продолжал свою работу, чем отзывать у него лицензию и потом банкротить. Прежние процедуры и механизмы, которые были заложены в законодательстве, не позволяют этого делать.

Анатолий Аксаков: Чем больше доля государства в банковском секторе, тем ниже в нем уровень конкуренции.

Есть примеры, когда деньги, выделенные ЦБ в виде кредитов на много лет под довольно низкий процент (0,5% годовых), использовались не для санируемого банка, а для улучшения экономического положения банка-санатора. Кроме того, банк, который находился в состоянии оздоровления, был не обязан выполнять нормативы ЦБ, и находился в результате в тепличных условиях. Многие организации просто не были заинтересованы выходить из «состояния оздоровления».

Практическая реализация новой модели финансового оздоровления банков началась в конце августа с санации банка «ФК Открытие».

В целом, считаю, что предлагаемый механизм позволит, например, сократить объемы средств, выделяемых ЦБ РФ на финансовое оздоровление банков (по предварительным оценкам, на 30%); повысить эффективность контроля за целевым использованием этих средств; сократить сроки санации; обеспечить прозрачность механизма, который будет находиться под контролем ЦБ; исключить зависимость финансового оздоровления банков от финансового состояния организации-санатора; создать равные условия деятельности санируемых банков и иных действующих кредитных организаций. Ну, и на рынке появится сразу оздоровленный банк, а не тот банк, который в течение 10 лет будет восстанавливать свою платежеспособность.

Конечной целью управления банками, прошедшими процедуру рекапитализации, является их вывод на здоровую конкурентную основу и последующая продажа их частным инвесторам.

Павел Самиев: Мы наблюдаем новое ускорение роста доли госбанков. Уже более 67% активов приходится на банки с госучастием (в том числе «дочки» госструктур и региональные госбанки). Действительно ли это опасно для конкуренции, несет угрозу качеству развития рынка, как предрекают некоторые пессимисты? Может быть, в росте доли государства нет ничего страшного — зато устойчивость выше?

Анатолий Аксаков: Чем больше доля государства в банковском секторе, тем ниже в нем уровень конкуренции. Госбанки часто руководствуются не рыночной ситуацией, а идут вразрез с рыночными тенденциями, принимая за основу распоряжения руководства. При этом банки с госучастием имеют ряд безусловных преимуществ, среди которых возможность привлечения лучших клиентов ввиду значительных масштабов бизнеса, доступ к бюджетным средствам и иному, более дешевому фондированию. В случае необходимости банки с госучастием чаще получают поддержку со стороны государства. И основной переток денег идет в крупнейшие госбанки.

Рост на банковском рынке доли государственных банков, которая увеличивается с каждым годом за счет отзыва лицензий или санации частных банков, делает российскую экономику менее конкурентной и эффективной.

Долю государства в банках необходимо снижать. В целом, для развития конкуренции доля частных банков должна быть как минимум не меньше, чем государственная.