Французский биржевой регулятор AMF (Autoritеdes Marchеs Financiers) выпустил public warning по поводу активности некой организации под названием Eternity Funds (EF), зарегистрированной на о. Кюрасао (Нидерланды). В тексте предупреждения сообщалось, что эта компания контактирует с инвесторами во Франции, в частности, через Интернет, чтобы предложить им инвестиции под 10% годовых на протяжении всей жизни в обмен на невозвратность основной суммы. При этом права аннуитета инвесторы якобы могут передавать по наследству. AMF заявил, что EF не имеет лицензии на оказание инвестиционных услуг во Франции, и настоятельно рекомендовал воздержаться от общения с представителями данной организации.

На самом деле, EF контактирует с потенциальными инвесторами не только во Франции — например, автор статьи узнал о существовании такой компании вовсе не из Интернета. Впрочем, об этом ниже. Важно другое. По смыслу, EF предлагает разновидность безотзывных депозитов либо с регулярными выплатами процентов, либо с капитализацией (по выбору вкладчика), вот только разновидность эта странная — вклад нельзя забрать вообще никогда! Передать по наследству права получения дохода по вкладу можно, а забрать нельзя. Капитализация предусмотрена для тех, кто хотел бы за счет эффекта сложных процентов увеличить основную сумму, а потом получать больший аннуитет. Так — пожалуйста, но первоначальные и последующие взносы замораживаются раз и навсегда. И название-то подходящее — «Фонды Вечности». Управляющая компания «Лета».

Не очень-то и хотелось

Пока в бананово-лимонном Кюрасао входят в моду вечные вклады, в России годами ведутся дискуссии о безотзывных срочных депозитах, в том числе на базе сберегательных сертификатов.

Еще в 2007 году гендиректор АСВ Александр Турбанов в интервью «БО» объяснял: «В чем удобство такой формы безотзывного срочного вклада? Клиент не может отозвать данный вклад в любой момент. Но если срочно понадобились денежные средства, держатель депозита может продать ценную бумагу (сберегательный сертификат) и получить деньги. Для этих целей сберегательный сертификат имеет дополнительные листы, на которых оформляются уступки права требования (цессии). При этом у банка изменение депозитной базы не происходит. Деньги продолжают оставаться на его счетах».

При указании на крайне высокие риски потери ликвидности банкиры обычно пожимают плечами: мол, государство должно повышать доступность рефинансирования

Президент Ассоциации региональных банков России и член комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков неоднократно пытался внести в Думу соответствующие законопроекты. В 2009 году глава Центробанка Сергей Игнатьев назвал идею создания безотзывных вкладов с использованием сберегательного сертификата одной из мер по укреплению устойчивости банковского сектора. В 2010 году Минфин подготовил необходимые поправки в Гражданский кодекс. А воз и ныне там.

О чем это говорит? О глупости законодателей или популизме президента, который публично заявлял, что у каждого гражданина должно быть право получить свои деньги по первому требованию? Отнюдь. Когда, например, вводили ОСАГО, то никакой популизм не стал помехой — страховщикам этот закон был нужен. А банкирам безотзывные вклады, по всей видимости, нет — иначе они давно бы пролоббировали их введение.

На самом деле о проблеме нехватки длинных денег в отечественной банковской системе говорят главным образом чиновники, депутаты и так называемые эксперты. А вот сами банкиры в приватных разговорах утверждают, что длинные деньги им на… в смысле проблема надуманная (публично высказываться об этом моветон; длинные деньги — это, вестимо, инфраструктурные инвестиции и прочие модерновации). И понять их легко.

Длинные деньги очень и очень недешевы. В 2011 году уже позабылась «гонка депозитов», ставки неуклонно снижаются, но годовой вклад под 10% найти нетрудно. А за безотзывность придется еще и доплачивать пару-тройку процентных пунктов. При этом стоимость остатков на текущих счетах — 1% в лучшем случае. Иногда и бесплатно можно пользоваться. Овернайт на межбанке — порядка 3%. Маржа-то при краткосрочном фондировании несколько иная получается, не так ли?

При указании на крайне высокие при таком подходе риски потери ликвидности собеседники обычно пожимают плечами: мол, государство должно повышать доступность рефинансирования, а при форс-мажорах напрямую ликвидностью помогать — и помогло же во время кризиса?! Помогло-то оно помогло, только вот до сих пор неизвестно, какого качества длинные активы на балансах банков, в полном ли объеме эти активы будут генерировать запланированные потоки платежей (и будут ли вообще, в особенности прокредитованные девелоперские проекты), а если вдруг вылезут проблемы, то сможет ли государство в тот момент прийти на выручку. Ссудо-сберегательный кризис в США, спусковым механизмом которого послужил обвал на бирже 19 октября 1987 года, на самом деле начинался в 1970-е годы и продолжался вплоть до конца века, то есть тянулся почти 30 лет (см. «Справку.БО»).

Вообще, от теоретиков в области банковского дела можно слышать, что трансформация коротких пассивов в длинные кредиты — одна из родовых задач кредитного учреждения. Однако у автора есть представление, что банковское дело — всего лишь одна из разновидностей бизнес-деятельности, и у этого дела нет особых миссий и задач, кроме одной — зарабатывать деньги. И подчиняться надо общим принципам ведения успешного бизнеса. Например, «покупай дешево, продавай дорого» — такой принцип есть. Но «бери в короткую, отдавай в долгую» — звучит странно. Другими словами, целью должно быть получение дешевого фондирования, а не короткого. При этом короткое фондирование — не обязательно дешевое. Оно обязательно рискованное (если берется для финансирования выдаваемых более длинных кредитов) и, как правило, дешевое. Но не всегда, что, собственно, история неоднократно и доказывала. А вот если бы найти источники длинных и дешевых денег, да на постоянной основе… «Какая жизнь тогда бы началась!» — как пелось в песне.

Истинные ценности

Люди читают газеты и знают, что главный преумножитель дензнаков?— печатный станок, работа которого способна уничтожить выгоды от любой финансовой схемы

Если вернуться к экзотическому инвестиционному предложению от Eternity Funds, то основатель и руководитель этой компании?— дальний родственник автора. Кузен, по-старомодному. Кузены однажды поспорили:

— Это пирамида. Ты не можешь гарантировать вкладчикам 10% годовых всегда и при любых обстоятельствах, тем более в валюте развитых стран с низкой инфляцией. Два, три, четыре года все будет нормально, а потом вдруг рынки грохнутся процентов на пятьдесят и что? Из каких средств ты будешь выплачивать аннуитеты? Тебе приносят сто долларов, а ты в этот год в минусе, что ты можешь сделать? Только взять из этих ста долларов десять и вернуть вкладчику, а потом надеяться, что когда-нибудь ты компенсируешь все потери. Или новый вкладчик придет. Так что это пирамида.

— Есть много хедж-фондов, которые по десять лет демонстрируют доходность в 15–20% годовых, при этом они вынуждены вкладываться по большей части в ликвидные инструменты, поскольку инвесторы всегда могут отозвать свои средства. А у меня полностью отсутствует риск потери ликвидности. Поэтому я могу вкладываться в любые, даже самые низколиквидные активы: недвижимость, произведения искусства, венчурные инвестиции, private equity, что угодно.

Может быть, в рассуждениях основателя EF есть зерно истины. Но главный критерий последней — практика, а оно такова, что толп страждущих лишиться навсегда прав на вложенные средства в обмен на гарантии десятипроцентного пожизненного дохода не наблюдается. Причем в той же Франции фонду с Кюрасао AMF сделал неожиданную услугу: хотел предостеречь, а в действительности прорекламировал. То есть EF знают, предложением интересуются, но… не вкладываются. И причина, на взгляд автора, кроется в неправильном понимании действительных желаний потенциальных клиентов.

В глазах финансистов деньги представляют собой некую самостоятельную ценность, хотя это вовсе не так. Истинные мотивы тех, кто интересуется возможностью вложить деньги на очень долгий срок (тем более навечно), разнообразны. Кому-то хочется дачу у моря себе на старости лет, а кому-то — море удачи для детей, поэтому они готовы двадцать лет отпрыскам на Гарвард откладывать. А вот эффекты сложных процентов и все прочие математические фокусы, позволяющие преумножать денежные знаки, не могут заинтересовать по определению. Люди ведь читают газеты и знают, что главный преумножитель дензнаков — печатный станок, работа которого способна уничтожить выгоды от самой хитроумной финансовой схемы.

Другими словами, престижный университет может организовать некий фонд, предлагать делать взносы — даже беспроцентные (sic!), — гарантируя, что независимо от экономической конъюнктуры дети всех вкладчиков, выполнивших со своей стороны условия, смогут учиться в этом вузе бесплатно. И фонд при таком университете, безусловно, обретет благодарных клиентов. А вот финансовой организации, которая решит вывести на рынок инвестиционный продукт — условно «Отправь ребенка в Гарвард через 20 лет», не стоит рассчитывать на серьезный успех. Просто потому, что достижения конечной цели эта организация гарантировать не может.

Хотя почему, собственно, не может? Схема для банка может быть такой. Текущая стоимость обучения в вузах известна. Важная оговорка — далеко не всем требуется Гарвард. Многим просто нужна гарантия того, что их накопления не «сгорят» и они смогут оплатить хоть какое-то высшее образование для ребенка. В договоре вклада можно заранее указать не конкретный вуз, а какие-то параметры, связанные с рейтингом учебного заведения и его географическим положением. Прогнозировать рост платы за обучение в выбранной группе вузов вполне возможно. Исходя из этого, не так уж и сложно спроектировать уже финансовые параметры многолетнего пополняемого депозита под низкие проценты. В данном случае даже не требуется изменение законодательства. Депозиты-то дешевые, и если даже кто-то расторгнет договор до срока, то не страшно. При этом банк может страховаться от чрезмерного роста стоимости обучения, заранее выкупая целевые места по договоренности с вузами. Риска особого нет — если вкладчик, к примеру, восемь лет копил на обучение отпрыска, а договор десятилетний, то он заберет деньги только в случае форс-мажора. Значит, можно заранее, за два года выкупить необходимое место, а если даже оный форс-мажор и наступит, то всегда купленное место можно продать по текущим рыночным ценам. Думается, введение такой практики было бы выгодно и вузам, которые смогли бы лучше планировать свои денежные потоки. (Ну и автор надеется также, что к нему не станут придираться за отсутствие оговорок про необходимость сдачи экзаменов и т.д.; разумеется, банк не должен давать гарантии поступления — речь о гарантиях предоставления образовательных услуг после успешного поступления.)

Такой же принцип можно использовать для реализации других заветных желаний клиентов. Например, вполне интересным может оказаться продукт, спроектированный по принципу «утром деньги, через 20 лет — квартира». Для сдачи в аренду — чем не прибавка к пенсии? Застройщики вряд ли могут сами создать такие продукты, поскольку им требуется определенное количество денег в ограниченный период времени для реализации проекта, да и число проектов конечно, а банк может организовать прием накоплений на протяжении десятилетий, при этом выкупать квартиры в любое время у любого застройщика.

В общем, путь к получению сколь угодно длинных и при этом дешевых денег лежит через понимание, ради чего потенциальные инвесторы или вкладчики готовы пожертвовать ликвидностью и доходностью на долгие годы, а также через изобретение гарантий получения вкладчиками желаемых товаров и услуг. Не зря же говорят: «Деньги есть не будешь».