Финансовая сфера

Фабула дела

В 2019 году ООО «Фирма «Кудесница» (страхователь), арендовавшее помещение для ведения предпринимательской деятельности, заключила с САО «РЕСО-Гарантия» (страховщик) полис страхования имущества и гражданской ответственности юридического лица, покрывающий большинство рисков ущерба имуществу, включая в числе прочих пожар, стихийные бедствия, противоправные действия третьих лиц.

Комплексное страхование, видимо, было выбрано страхователем для целей именно защиты бизнеса от любых возможных рисков. Важно, что полис не включал в себя (судя по тексту опубликованных актов) страхование упущенной выгоды (страхование убытков от перерыва в производстве, или business interruption).

После того как власти ввели ограничительные меры, связанные с пандемией коронавируса, продолжение хозяйственной деятельности страхователя оказалось невозможным, компания была вынуждена временно прекратить деятельность: специальная комиссия в составе представителей страхователя и арендодателя приняла решение о закрытии помещения, арендованного ООО «Фирма «Кудесница» до окончания действия ограничительных мер. Страхователь уведомил страховую компанию о наступившем страховом случае — утрате арендуемого помещения в связи с ограничительными мерами, связанными с распространением коронавирусной инфекции COVID-19. Примечательно, что страхователь истолковал временное закрытие помещения именно как его фактическую утрату, что и позволило ему (по его мнению) рассчитывать на выплату суммы страхового возмещения.

Однако страховщик в выплате отказал. «Кудесница» обратилась в суд.

Позиции судов

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований, указав, что риск утраты арендуемого помещения вследствие ограничительных мер, связанных с распространением коронавирусной инфекции COVID-19, не является страховым случаем в соответствии с полисом страхования. Суд апелляционной инстанции оставил данное решение без изменения.

Фактически суды первых двух инстанций исходили из буквального толкования условий договора и, применив последовательно все предусмотренные полисом риски к фактическим обстоятельствам, установили отсутствие наступления страхового события. Застрахованное имущество не подверглось ни одному из рисков, которые были предусмотрены договором, а потому и выплата не должна была производиться.

Суд кассационной инстанции такую логику нижестоящих судов поддержал, но сделал важное дополнение. В частности, коллегия судей суда кассационной инстанции указала, что в соответствии с разъяснениями, содержащимися в Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 1 (утвержден Президиумом ВС РФ от 21.04.2020), признание распространения новой коронавирусной инфекции обстоятельством непреодолимой силы не может быть универсальным для всех категорий должников, независимо от типа их деятельности, условий ее осуществления, в том числе региона, в котором действует организация, в силу чего существование обстоятельств непреодолимой силы должно быть установлено с учетом обстоятельства конкретного дела (в том числе срока исполнения обязательства, характера неисполненного обязательства, разумности и добросовестности действий должника).

По нашему мнению, такой вывод неслучаен, и не стоит расценивать его как малозначимый. Вероятнее всего, суд кассационной инстанции таким образом дал понять, что такое событие, как утрата застрахованного помещения, не соответствует не только договорным, но и законным признакам страхового случая.

В частности, согласно ст. 9 Закона Российской Федерации от 27.11.1992 № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации», событие, рассматриваемое в качестве страхового риска, должно обладать признаками вероятности и случайности его наступления. В связи с этим, видимо, закрытие арендованного помещения в связи с ограничительными мерами не является случайным событием, по мнению суда кассационной инстанции. В противном случае указание в судебном акте именно на непредвиденность наступления события не поддается логическому объяснению.

Верховный Суд РФ оставил жалобу страхователя без рассмотрения, а потому точка в судебном споре поставлена. Суды, безусловно, корректно оценили условия полиса и фактические обстоятельства, сделав обоснованные выводы по делу. Но при анализе этого спора не стоит ограничиваться фактурой и исходом. Для полноты оценки необходимо более широко взглянуть на ситуацию, сложившуюся в страховой практике из-за пандемии коронавируса.

Возможное влияние спора на практику

Как мы уже отметили, негативный для страхователя исход спора во многом связан с тем, что застрахованными по полису являлись именно имущество и гражданская ответственность страхователя. Спрогнозировать, какое решение принял бы суд, если бы речь шла о страховании убытков от перерыва в производстве, в настоящий момент невозможно.

При этом в мировой практике именно страхование убытков от перерыва в производстве вызвало противоречия, подобные тем, что описаны в комментируемом споре. Страхователям и страховщикам пришлось искать компромиссные решения проблемных ситуаций, а в их отсутствие — обращаться в суд.

Показательной в этом смысле является практика США. Так, в деле North State Deli, LLC v. The Cincinnati Insurance Co. окружной суд штата Северная Каролина принял решение в пользу страхователей (группы управляющих ресторанами), предъявивших иск о взыскании убытков от перерыва в производстве из-за ограничений, введенных в связи с распространением коронавирусной инфекции COVID-19. Суд указал, что прямой физический ущерб «включает невозможность использовать имущество или владеть им в материальном мире»³ и что «именно такой ущерб и был причинен распоряжениями правительства»⁴.

Если применить такую логику к российским реалиям, полисам и конкретно к рассмотренному делу (пусть и с условностями), то представляется интересным и значимым вопрос о том, как российские арбитражные суды рассмотрели бы такое требование ООО «Фирма «Кудесница», если бы застрахована была и упущенная выгода организации.

Возможно, суд кассационной инстанции, невольно дал ориентир как раз для таких требований в части проверки на соответствие положениям ст. 9 Закона «Об организации страхового дела в Российской Федерации». Кажется логичным, что рассмотрение спора о взыскании страхового возмещения при страховании упущенной выгоды имело бы больше перспектив для страхователя, чем в указанном выше споре. Однако на настоящий момент это лишь чисто теоретическое замечание.

Несмотря на то что спор проигран, следует высоко оценить тот факт, что предприниматели стараются защищать свои права и стараются обратить внимание судов именно на суть и цели договора страхования, а не на формальное значение формулировок. 

Такой подход является драйвером развития судебной практики применительно к страховым спорам.

1. Дело № А40-119472/2020 (ООО «Фирма «Кудесница» против САО «РЕСО-Гарантия»).
2. К моменту подготовки материала дело рассмотрено судами всех «сплошных» инстанций, а судья Верховного Суда возвратил жалобу ООО «Фирма «Кудесница» без рассмотрения. С высокой степенью вероятности дело можно считать завершенным, а потому можно его проанализировать (хотя бы исходя из текстов судебных актов).
3. Оригинал: “Includes the inability to utilize or possess something in the real, material, or bodily world”.
4. Оригинал: “Precisely the loss caused by the Government Orders”.