— Сергей, коронакризис повлиял на все сферы экономики, не остались в стороне и банки. Как в динамике повлиял на участников ВЭД коронакризис? С учетом двух факторов — второй волны локдауна в ряде стран и сезонности — как выглядит сейчас ситуация на рынке? 

— Внешнеэкономическая деятельность — это и импорт, и экспорт, и товары, и услуги, и разные отрасли… И в каждом из направлений была разная динамика в кризисные периоды: где-то объемы действительно снижаются, где-то стабильны, а в некоторых сегментах — например, в сфере IТ — был заметный скачок роста. Более того, не всегда можно говорить о прямой корреляции падения объемов с коронакризисом или локдауном. Например, на волну пандемии накладывается еще один очень важный фактор: волатильность на финансовых рынках. Не секрет, что Россия закупает много товаров, у нас большой объем импорта, а основные валюты сейчас обновляют многолетние максимумы, и нашим клиентам, которые занимаются ВЭД, приходится непросто. К тому же на фоне всех этих локдаунов и кризисов заметно падает потребительская активность, что тоже не прибавляет оптимизма ни импортерам, ни экспортерам. 

Могу поделиться основными тенденциями, которые мы наблюдаем на собственном опыте. Во-первых — и это очень важно — в 2020 году почти нет фактора сезонности. Обычно в третьем-четвертом кварталах количество сделок ВЭД растет, а в этом году рынок «на споте». Кто-то закупается прямо сейчас на следующий год, кто-то уже сделал запасы товаров, кто-то скорректировал планы и не собирается покупать заранее, хочет действовать в зависимости от ситуации. Во-вторых, я бы не стал драматизировать ситуацию с падением рынка ВЭД в этом году. Да, ФТС говорит о заметном снижении товарооборота, но как банк мы видим рост. По итогам десяти месяцев у нас положительное сальдо, мы вышли в небольшой, но плюс. 

Конечно, малый бизнес пострадал больше, крупный либо смог воспользоваться преимуществами, которые дает кризис, либо запас прочности у него был выше, и он пострадал меньше.

Из отраслей, которые смогли воспользоваться ситуацией и показали рост, можно отметить IТ, медицину (от масок и перчаток до фармы и оборудования), сферу услуг (главным образом доставку товаров на дом). 

Кстати, мы обратили внимание на то, что многие производства в России оказались очень адаптивными. Например, у нас есть клиент — компания, которая производила спецодежду. Они смогли очень быстро перестроить производственный процесс и вместо обычной спецодежды стали делать медицинские костюмы, в которых можно работать в «красных» зонах в больницах, перепрофилированых под больных с COVID-19. Для многих компаний выходом стало также расширение матрицы товаров, которые они производят или продают. 

— Вы говорите, что все не столь драматично. Удалось ли российским компаниям восстановить докризисные объемы товарооборота с такими стратегическими партнерами, как Китай и ЕС? 

— Во-первых, я бы не стал говорить, что товарооборот между Россией и Китаем существенно снизился. Статистика ФТС свидетельствует о том, что по итогам девяти месяцев 2020 года он уменьшился всего на 2% по сравнению с прошлым годом.

Что касается с ЕС, то, конечно, падение на 24,5%, о котором говорит статистика ФТС, — это новая реальность. И основную долю падения обеспечивает, конечно, экспорт; импорт сократился всего на 9,7% за девять месяцев. Но и здесь не всегда виновата пандемия. Мы как банк, который очень глубоко погружен в работу с клиентами в сфере ВЭД, видим, что появилось много барьеров, совершенно не связанных с коронакризисом. Я имею в виду несырьевой экспорт.

В-вторых, мы сейчас видим, что многие компании начинают искать новые ниши, активно цифровизируются, перестраиваются логистические цепочки, и потому верим, что за год-полтора вполне возможно достичь докризисного уровня товарооборота с Европой и в целом со всем миром. 

В-третьих, вопреки расхожему мнению, во время локдауна товарные потоки не останавливались, за исключением авиасообщения. Поэтому на сокращение товарооборота повлияли в основном закрытие предприятий и увеличение сроков доставки товаров и услуг. Но клиенты уже научились с этим справляться.

— Какие продукты были самыми востребованными в кризисное время?

— В любом кризисе основной продукт — тот, который защищает от рисков. Иногда клиент может даже не знать, что ему такой нужен, так как не в курсе, что он существует. Рисков много: и рыночные, которые могут довести даже до дефолта, и валютные, и процентные, и товарные. К этим рискам добавляются непоставка товара и форс-мажоры. Так вот, у банка есть возможности закрыть все эти риски и снизить нагрузку на бизнес, что особенно важно сейчас, когда валюта на максимумах, а сроки поставок выросли. И это востребованный подход: объем продаж продуктов, которые хеджируют риски, вырос вдвое по сравнению с прошлым годом и втрое — по сравнению с 2018-м.

Но главный продукт в банке — консалтинг. Он не монетизируется, но как раз именно он создает ту самую экосистему, которая не только привлекает и заодно образовывает клиентов (особенно МСП), но и сохраняет их бизнес, для того чтобы банк продолжал с ними работать и дальше.

Когда во всем мире так или иначе ввели режим самоизоляции, стали закрываться предприятия и начались глобальные проблемы, наши менеджеры работали в режиме 24x7. Мы ни на секунду не останавливали ни расчеты, ни телефонную линию, и наши партнеры проявили понимание. В итоге мы справились, и даже больше: теперь все понимают, как работают партнеры и можно ли им доверять.

— Можно ли сказать, что клиентам ВЭД доступны преимущества экосистемы банка? 

— Это моя любимая тема. Мы несколько лет назад ушли от простых товарных предложений нашим клиентам и создали настоящую экосистему, которая работает по принципу одного окна. Ведь компаниям — экспортерам и импортерам — нужно не только РКО, но и защита рисков, финансирование, страхование, небанковские вопросы, связанные с иностранными рынками. Это сложный бизнес, и наш банк решил предоставить клиентам комплексный сервис, который по максимуму охватит все аспекты деятельности.

У нас есть менеджеры ВЭД, которые структурируют сделки от и до, есть отдел консалтинга, который мы создали инхаус и который может ответить на любые вопросы, не связанные с банковской деятельностью: от проверки контрагентов до вывода нового продукта на иностранный рынок. Например, что делать, если ваш груз застрял на таможне в Анголе? А что делать, если ваш груз смыло с корабля? 

Наш консалтинговый центр так и называется: «ВЭДсовет», это такой консалтинг с человеческим лицом. У нас много партнеров, среди них — Российский экспортный центр (РЭЦ), у которого огромный опыт взаимодействия с бизнесом разных стран. Это поддержка государства (нефинансовая и финансовая): у РЭЦ есть своя экспертиза и свой инструментарий, есть образовательная программа и программа акселерации. Наконец, есть субсидии, на которые может подать экспортер.

У нас есть «Школа ВЭД» — проект, который уже год работает на базе банка. По сути, у нас есть своя система образования во внешнеэкономической деятельности, где могут обучаться и сотрудники, и клиенты. В том числе мы рассказываем о том, как пользоваться господдержкой, поскольку многие слышали, что она есть, но с чего начать, чтобы ее получить, не все знают.

— Насколько введенные меры господдержки сработали для сегмента ВЭД в принципе? 

— Все эти меры были направлены на поддержку бизнеса вообще, но я вам скажу, что в кризис клиенты ВЭД ничем не отличаются от других компаний: им нужны средства на поддержание текущей деятельности. И мы в банке тоже ввели льготные программы кредитования. Меры сработали: в России выдали 470 млрд рублей кредитов на неотложные нужды и возобновление деятельности. 

Кроме того, для клиентов, которые занимаются ВЭД, появились специальные инструменты поддержки от РЭЦ и Минпромторга, предоставлена возможность субсидирования для компаний, которые не включены в программу повышения конкурентоспособности. Это тоже не могло не оказать позитивного влияния на ситуацию.

Но главное, что было сделано государством, РЭЦ и Минпромторгом, — это информационная поддержка всех предпринимаемых мер. Бизнесу по всем возможным каналам — в том числе и через банки — разъясняли новые правила, рассказывали, как и что можно сделать, чтобы избежать штрафов, и как действовать в ситуации форс-мажора: куда писать, какие документы предоставлять, какие соглашения заключать… Они выпустили много справочников, руководств, рассказывали в СМИ и на всех доступных площадках. Я считаю, что это одна из самых значительных и важных форм поддержки бизнеса в кризис — информационная поддержка принимаемых решений и мер.

— До конца 2020 года остается не так много времени. Можете рассказать о прогнозах по году? Насколько существенно их пришлось скорректировать? 

— У нас был амбициозный план, и мы от него не отклонялись и почти не корректировали его, разве что, возможно, немного скорректируем его в части МСП. В 2020 году по итогам 10 месяцев мы полностью выполнили то, что запланировали, прогноз — рост бизнеса на 20% год к году. Дальше у нас еще более амбициозные цели, и мы их не меняем. Что касается объема рынка экспорта-импорта, то, по моему мнению, он вернется к докризисным показателям через год-полтора. Если, конечно, не случится еще какого-нибудь «черного лебедя».

— Ваши прогнозы на наступающий 2021 год: ожидаете ли вы, что в сегменте начнется восстановление? По каким направлениям вы видите положительную динамику и ждете ее продолжения? 

— Восстановление в сегменте ВЭД, по моему мнению, полноценно начнется с конца 2021 года. БСПБ будет расти быстрее, поскольку мы вышли в регионы и теперь умеем работать по всей России. Мы считаем, что самыми перспективными направлениями, которые будут восстанавливаться активнее всего, станут IТ и IТ-услуги с точки зрения товарооборота и непосредственно услуг по настройке софта, процессов. Наверное, еще пищевая промышленность. 

— Несколько слов о конкуренции за профильного клиента. Как я понимаю, она стала жестче. В то же время платформа РЭЦ планирует запуск финансовых сервисов — страхование, кредитование, поиск партнера. Что изменится по мере их появления, готов ли ваш банк присоединиться? 

— Я не вижу между нами особой конкуренции. Да, у РЭЦ есть своя финансовая структура, и, с одной стороны, мы так же конкурируем с ней, как с другими банками. Но с другой — мы с РЭЦ партнеры по части программ господдержки и консалтинга, мы можем проводить совместные сделки. К тому же клиент может дифференцировать свои возможности и свой портфель. Например, у РЭЦ есть прекрасные инструменты по страхованию, обеспечение под кредиты. Вообще, конечно, они бодрят нас и заставляют постоянно расти и совершенствовать наши сервисы, продукты и экосистему.