Панельная сессия. Родовые травмы и приобретенные болезни российской банковской системы: на пути к выздоровлению. Фото: Игорь Руссак / Росконгресс

Температурный лист

Председатель комитета по финансовому рынку ГД РФ, председатель совета Ассоциации «Россия» Анатолий Аксаков отметил, что «родовые травмы» 90-х годов были неизбежны. «Все началось из-за слабого наспех запущенного законодательства, которое способствовало появлению больных детей, - отметил эксперт. - ЦБ слишком легко выдавал лицензии пачками, понимая, что нет реального капитала, и что претенденты по своей квалификации не готовы к работе».

Анатолий Аксаков (Госдума, АБР). Фото: Иогрь Руссак / Росконгресс

Со своей стороны, председатель совета директоров НАУФОР Олег Вьюгин констатировал, что до 2008 года шел процесс формирования и накопления рисков. «Причем, бесшабашного накопления. Например, потому, что не хватало компетентности – еще не сформировалось ядро качественных управленцев, - поясняет эксперт. - И поскольку наблюдался быстрый рост экономики, казалось, что все риски окупятся». Но следующие десять лет стали годами, когда пришлось за риски расплачиваться, потому что экономика больше ничего банкам дать не смогла. «Более того, я скажу, что корпоративное кредитование стало токсичным и опасным. Большинство заемщиков рассуждают, дескать, берем кредит, но выплачивать будем по обстоятельствам», - подчеркивает специалист. В общем, по словам спикера, повезло тем банкам, которые начали бизнес с запозданием, и шансов на легкие деньги уже не оставалось. «Я знаю собственников банков, которые тяготятся этим бизнесом. Но выйти из данного бизнеса нельзя. Сейчас продать банк очень трудно», - признается специалист. По его оценке, порой напрашивается впечатление, что российская банковская система уже пребывает в загробном мире. «Но на самом деле жива», - спешит оговориться Олег Вьюгин.

Больное место

По словам первого зампредправления Совкомбанка Сергея Хотимского, в России сложилась нестандартная для большинства развитых мировых экономик банковская система. Она, прежде всего, выделяется двумя отличительными факторами: огромной долей одного игрока, чего нет ни в одной крупной экономике. И серьезной наследственной слабостью капитального наполнения у частного банковского сектора. «Эта слабость берет начало в девяностых годах. В принципе, банки создавались по желанию собственников «нарисовать» тот или иной капитал и работать с теми или иными активами». Естественно, долго продолжаться это не могло. При этом, и сегодня еще рано утверждать, что весь капитал стал чистым. «Есть еще слабые игроки, есть в госбанках собственные «узкие места», тогда как чистка и лечение преимущественно касается частных игроков».

Сергей Хотимский (Совкомбанк). Фото: Игорь Руссак / Росконгресс

Также Сергей Хотимский добавил, что банковская система не может быть долгосрочно устойчива при огромной доле одного игрока. «Просто ЦБ должен дать нам понимание в какой парадигме жить. Если регулятор посчитает нормальной долю одного игрока в 90%, мы будем под это подстраиваться. Или система не может «стоять на одной ноге»? – риторически спросил банкир.

Медицинская карта

Передавая слово главе АСВ модератор сессии первый замредседателя Банка России Дмитрий Тулин отметил, что Юрий Исаев в рамках медицинской терминологии отчасти выступает здесь патологоанатомом. «С вашего стола на наш стол?», - переспросил руководитель ведомства и уточнил, что скорее годится в судмедэксперты. Тогда как «ушедших» банков уже больше, чем тех, которые остались.

Юрий Исаев (АСВ). Фото: Игорь Руссак / Росконгресс

Юрий Исаев выделил три базовые болезни, оказывающиеся причиной гибели банков. На первом месте, согласился Юрий Исаев с Сергеем Хотимским, отсутствие первоначального капитала. «Кстати, в больше половины случаев капитал в банках исчез задолго до отзыва лицензии, - сообщил всем и так понятное глава АСВ. - А по большому счету его там, может быть, и изначально не было». При этом не обязательно собственники вынашивали планы всех обмануть, а банковскую систему расшатать. Изначально все рассчитывали на рост бизнеса. Правда, живые деньги собственники все равно придерживали. И далее, если деньги появлялись, то оперативно заменялись сомнительными активами.

Вторая причина – качество активов. «Они, может быть, и изначально были не очень хорошими. А с учетом кризисов качество активов ухудшалось, и никто не спешил это афишировать перед регулятором, - заключил глава АСВ. – Реальная стоимость активов, которые мы видим при ликвидации, обычно равна 12-15% декларируемой». Юрий Исаев добавил, что в этой болевой точке отмечаются и привнесенные болезни, связанные с тем, что часть активов из банков умышленно выводилась. Как говорится, для виду, конечно, балансы все рисовали, а сами выдвигались в Лондон.

Дмитрий Тулин (Банк России). Фото: Игорь Руссак / Росконгресс

Третья же болезнь – высокие издержки банковской системы, и оставляющее желать лучшего управление этими издержками. Симптомы болезни – дорогущая аренда, чрезмерное количество филиалов и раздутые штаты с высокими зарплатами. «Реанимацию у нас забрали, но приемный покой остался, - резюмировал руководитель АСВ. - И раньше мы всегда удивлялись: в диагнозе было написано «умер от насморка», а в реальности диагностировались гораздо более серьезные хвори. Сейчас качество диагнозов уже вполне адекватное».