Роман Давыдов, Skolkovo Private Banking & Wealth Management Club и Элеонора Амосова. Фото: Михаил Бибичков / «Б.О»

Роман Давыдов: Элеонора, предлагаю поговорить о взаимосвязи финансов и моды. На ваш профессиональный взгляд, как сегодня должен выглядеть финансист, банкир? Не секрет, что не так давно банкир ассоциировался с человеком исключительно в строгом классическом костюме. Сейчас можно увидеть банкиров в классическом костюме в сочетании с кроссовками. Это дань моде или модным трендам?

Элеонора Амосова: Откровенно говоря, я не встречала серьезных банкиров в кроссовках, потому что все равно есть определенный дресс-код, и, конечно, люди, которые находятся на серьезной позиции, предпочитают классику и стараются от этого стиля одежды не отходить. Но у них, как у всех, есть повседневная жизнь и после окончания рабочего дня ничто не мешает поменять классическую обувь на кроссовки и заняться далекими от профессиональной деятельности делами. Вообще, я не сторонник серьезных экспериментов в стиле одежды банкиров, политиков и так далее. Здесь должно быть все-таки место классике.

Роман Давыдов: Тогда каким образом можно выделиться и выглядеть эффектно при немногообразии элементов классического стиля?

Элеонора Амосова: Во-первых, сейчас много интересных тканей определенной фактуры и текстуры. С этим можно экспериментировать. Пусть это не будет какой-нибудь яркий, кричащий цвет, но интересная фактура в костюме вполне может эффектно проявиться. Вы все равно будете выделяться на общем фоне, если костюм сделан из какого-то интересного материала. В дополнение к этому всегда есть интересные принты на галстуках. Но я не сторонник нелепых сочетаний, тех же самых принтов, когда дело касается серьезной работы, профессии.

Роман Давыдов: Если говорить об индустрии моды вообще, она есть в России или это больше термин?

Элеонора Амосова: В России индустрии моды нет. Есть хорошие профессионалы, дизайнеры, которые очень стараются, но это все реализуется очень сложно и происходит на таком низком уровне, что говорить о существовании в России индустрии моды просто невозможно.

Роман Давыдов: Почему некоторые дизайнеры связывают название будущего бренда со своей фамилией, как вы, например, а другие используют англоязычный, италоязычный нейминг и занимаются развитием такой торговой марки? С чем связан такой разный подход?

Элеонора Амосова: Когда дизайнер называет бренд своим именем, он отвечает за то, что делает. Когда марку создает какая-то группа дизайнеров, ни один из них не может дать свое имя. Я как единоличный дизайнер своей торговой марки, естественно, имею полное право называть ее своим именем. Изначально за границей был тот же самый подход. Коко Шанель, например, назвала бренд своим именем, потому что она делала все сама, начиная с дизайна и заканчивая пошивом. Джанни Версаче начинал так же. Сейчас уже несколько дизайнеров работают над брендом Versace. У нас, как правило, не своим именем называют те марки, на которые работают много дизайнеров.

Роман Давыдов: Предлагаю разобраться в терминологии: «стильно» и «модно». Могли бы вы показать границу между стилем и модой? Что лучше — быть стильным или модным?

Элеонора Амосова: По образу стильного человека можно определить его профессиональную сферу деятельности и понять, чем он занимается. А о человеке, одетом модно, сразу таких выводов не сделаешь. Модный человек себя никак не отождествляет с одеждой. Стильный человек демонстрирует свой образ и свое видение жизни. Например, у творческого человека обязательно будет присутствовать некая раскрепощенность в одежде. Это и называется стилем. А модно одетый человек — это просто модно одетый человек.

Роман Давыдов: Тогда, что, по-вашему, означает быть в тренде? Это сочетание стильно и модно?

Элеонора Амосова: Быть в тренде — это понимать и принимать все новое, что предлагает мир одежды, аксессуаров и обуви. Но, опять же, необходимо учитывать индивидуальные особенности — такие, как профессия, образ жизни, типаж, комплекция и т.д. Например, если в тренде обтягивающие брюки с заниженной талией и открытой щиколоткой, а ваши ноги далеки от идеала и рост не соответствует подобному крою, то, безусловно, нужно такой тренд обходить за километр. Ну а если вы видите какие-то интересные модные тенденции и понимаете, что они идеально дополнят ваш стиль, то смело их используйте для составления своего гардероба. Вообще, всегда нужно помнить, что вы — уникальная личность и только вам решать, что вы хотите «сказать» о себе людям, с которыми встречаетесь, поэтому старайтесь избегать того, что вам навязывают модные журналы, бренды и масс-маркеты, иначе рискуете затеряться в толпе среди таких же, как все.

Роман Давыдов: У представителей зарождающегося бизнеса (стартапов), как правило,, совсем иной дресс-код. Это джинсы, майка, в лучшем случае пиджак кэжуал. Присутствует ли здесь определенный стиль или это просто дань моде и следование каким-то трендам?

Элеонора Амосова. Фото: Михаил Бибичков / «Б.О»

Элеонора Амосова: Сложно однозначно сказать, потому что очень много молодых людей занимаются бизнесом, и в большинстве случаев он современный, креативный, поэтому они могут это выражать в своей одежде. Современный бизнес, как правило, молодежный, поэтому он привносит свою моду.

Роман Давыдов: Действительно, бизнес меняется, появилось поколение millennials, и у них жизненные требования и интересы совсем иные. Также стоит отметить, что происходит всеобщая цифровизация. Это все каким-то образом влияет на индустрию моды в целом?

Элеонора Амосова: На индустрию моды и ее развитие влияет абсолютно все. Так, инновационные технологии используются в производстве тканей, одежды и т.д. Новые ткани, в свою очередь, позволяют делать новые конструкции в одежде и создавать какие-то новые образы, это все нельзя игнорировать, так что цифровой век, конечно, влияет на индустрию моды очень сильно.

Роман Давыдов: Сейчас вы работаете в направлении pret-a-porte. Может ли быть реалистичным такой вариант, в том числе и из-за экономической ситуации, что сложится масс-маркет, где бренд не будет иметь значения, а будут цениться прежде всего потребительские свойства?

Элеонора Амосова: Любая мода складывается из каких-то базовых вещей. Большинство иностранных, европейских брендов отшивают в Индонезии или в Китае, и вещи поступают к нам по таким ценам, что конкурировать здесь, отшивая что-то в России, на данный момент вообще не представляется возможным. А создавать что-то похожее и, опять же, отшивать в Китае — зачем, если это уже существует?

Элеонора Амосова: Я не встречала серьезных банкиров в кроссовках, потому что все равно есть определенный дресс-код

Роман Давыдов: Готовясь к интервью, я прочел статью, в которой говорилось, что построение бренда в индустрии моды происходит следующим образом. На «вершине айсберга» находятся бренды и дизайнеры, которые создают уникальные вещи, возможно, в единственном экземпляре. Далее в этой пирамиде — изделия, которые отшиваются частично дизайнером, при этом может быть использована какая-то ручная работа, но уже сами изделия имеют определенный лимитированный выпуск. Следующий уровень — промышленный выпуск, когда бренд отшивается на производственной площадке и поступает на рынок, но при этом все равно не является дешевым. Соответствует ли это действительности?

Элеонора Амосова: Да, так и есть. Если же рассуждать с точки зрения построения бизнеса, то все совершенно наоборот, потому что хорошо зарабатывают как раз те бренды, которые ближе к масс-маркету. Чем больше тираж изделия, тем оно дешевле и тем выше покупательная способность. Те бренды, дизайнеры, которые создают штучные изделия, — это уже ближе к творчеству, в котором то густо, то пусто. Нельзя сказать, что это бизнес.

Роман Давыдов: До 2014 года в СМИ сообщалось о большом количестве инвестиционных сделок c fashion-компаниями, работающими на российском рынке. В качестве инвесторов выступали как частные лица, так и институциональные фонды. Есть ли у вас опыт сотрудничества с фондами / внешними инвесторами?

Элеонора Амосова: Модный показ, например, на Неделе моды есть один из способов привлечения инвесторов. Это реклама. Дизайнер показывает свои возможности, свой талант, демонстрирует все, что умеет. Если серьезно относиться к делу, то стоит заметить, что дизайнер не может полноценно заниматься формированием новой коллекции, отшивать ее и при этом выстраивать бизнес-процессы. Потому что дизайнер — это художник. Вполне естественно, что любой нормальный дизайнер ждет, когда к нему поступит какое-то интересное предложение и он сможет заниматься только своей работой, не обращая внимания на бизнес. В России, к сожалению, этого нет.

Роман Давыдов: Приходится заниматься не только творчеством?

Элеонора Амосова: Приходится не только заниматься творчеством, но еще пытаться как-то в силу своих возможностей заниматься и продажами, и маркетингом и так далее, чем дизайнер заниматься не должен. На Западе, в Европе, существуют инвесторы, которые, если замечают талантливого человека, сразу его берут под опеку и создают под него бренд. Дизайнер занимается творчеством, становится креативным директором, например. Это уже нюансы, кто как договаривается. Но все остальное дизайнера уже не касается. Всем, что касается бизнеса, маркетинга, занимаются профессионалы. Поэтому у них и существуют такие серьезные бренды. В России этого нет вообще. Инвесторам индустрия моды неинтересна в принципе, поэтому никто с какими-то серьезными предложениями ни разу за мою более чем десятилетнюю карьеру не обращался.

Роман Давыдов: Сейчас для многих состоятельных бизнесменов актуален вопрос преемственности и вовлечения своих детей в семейный бизнес. Может ли быть индустрия моды интересной для молодого поколения?

Элеонора Амосова: Если у ребенка тяга к творчеству и родители в состоянии его в этом поддержать, понимая, что от всех остальных проблем могут его оградить, то почему бы и нет. Но рассматривать индустрию моды с точки зрения бизнеса или какого-то великого будущего для ребенка, наверное, не стоит. Либо можно рассмотреть как альтернативу отправку ребенка обучаться за границу. Если человек талантлив, то его там заметят и ему будет гораздо проще создать свой модный бизнес. Но стоит отметить, что при этом за рубежом очень высокая конкуренция.

Роман Давыдов: Может ли эта ниша рассматриваться с точки зрения альтернативного инвестирования?

Роман Давыдов, Skolkovo Private Banking & Wealth Management Club и Элеонора Амосова. Фото: Михаил Бибичков / «Б.О»

Элеонора Амосова: Это можно сравнить с покупкой виноградника. Ты не можешь быть на сто процентов уверен в успехе: может быть, у тебя урожай завтра погибнет, а может быть, у тебя будет потрясающее вино. Это перспективы, которые просчитать невозможно. Поэтому если есть желание вложить деньги в какой-то творческий проект, то почему нет, но при этом необходимо осознавать, что это будет граничить с благотворительностью. Даже я, занимаясь этим бизнесом, не могу просчитать на сто процентов, что будет завтра, и в этом для меня основной риск.

Роман Давыдов: А можно ли с какой-то определенной гарантией прогнозировать, что торговая марка станет впоследствии брендом? Это зависит от бюджета на маркетинг и рекламу или это абсолютно интуитивно?

Элеонора Амосова: Если разработать определенный план действий и его придерживаться, то я думаю, что прогнозы впоследствии станут реалистичным воплощением успешности бренда. Что касается рекламы, то здесь как раз все просто. Чем больше тратится на рекламу, тем больше узнаваемость бренда и тем больше у него покупателей. Но здесь, опять же, необходимо соотносить затраты на рекламу и прибыль от продажи одежды, а это непросто. Модный бизнес непредсказуем. Здесь все больше основано на интуиции.

Роман Давыдов: Российский дизайн — это все-таки локальный рынок или есть какие-то возможности для выхода за рубеж? Мы, вообще, конкурентоспособны?

Элеонора Амосова: У нас в стране есть безумно талантливые люди, и нигде в мире их никто заменить не может, но в части дизайна или моды нам нужно не то что догнать, а преодолеть пропасть и предложить что-то такое, чего у них нет. На данном этапе никто российского дизайнера за рубежом не будет рассматривать как конкурента.

Когда дизайнер называет бренд своим именем, он отвечает за то, что делает

Роман Давыдов: У меня к вам скорее не вопрос, а пожелание. Будет ли мужская линия одежды в вашем дизайнерском исполнении?

Элеонора Амосова: Безусловно, и есть, и была цель развиваться дальше. Создавать вторую коллекцию, совершенно другую линию, осуществлять пошив мужской или детской одежды, много мыслей и идей. У меня с идеями нет проблем. Но для этого необходимо делать разветвление, потребуются другие специалисты и другие портные, а это вложения, которые не скоро окупятся. Создавать что-то еще, вкладывая серьезные средства, на данном этапе очень сложно. Так что создание еще одной линии пока откладывается.

Роман Давыдов: Мы сейчас находимся в Музее нумизматики, удается ли вам посещать подобные музеи и как вы проводите свободное время?

Элеонора Амосова: Я человек творческий. Мне, конечно, очень интересны какие-то творческие мероприятия. Я обязательно посещаю интересные выставки, если к нам привозят какого-то концептуального художника. Недавно была выставка Такаси Мураками, я его работы очень люблю. Такие интересные выставки я, безусловно, посещаю, нахожу на это время. Общаюсь с друзьями, занимаюсь спортом. На самом деле я как художник очень много работаю дома. Я могу отрисовывать эскизы, мне не нужно для этого ехать куда-то в офис. Могу два-три дня просидеть дома за работой.

Роман Давыдов: Насколько мне известно, вы занимаетесь живописью?

Элеонора Амосова: Да, у меня есть хобби — я пишу картины. Но для меня это очень долгий процесс. Потому что я могу нарисовать эскиз за 5 минут (если сложный эскиз, то за 10), а картину мне надо писать очень долго. Одну картину я могу писать неделю-две. Бывает так, что я начала писать картину, наполовину ее написала, и у меня уже другие мысли, я уже хочу писать другую картину, а эту бросаю.

Роман Давыдов: В истории есть примеры, когда успешный дизайнер или модельер еще и успешный художник. Я уверен, что здесь у нас все сходится, поэтому не нужно забрасывать ни первое, ни второе. У вас все отлично получается. Большое спасибо за интервью.

Беседа состоялась 15 июня 2018 года в Музее Международного нумизматического клуба.