Большое деловое мероприятие, несколько сотен участников из многих стран мира, на сцене главный экономист Standard Chartered Bank, главный рыночный стратег Bank of America и бывший главный экономист Deutsche Bank (ныне глава собственной консалтинговой фирмы) рассуждают о происходящем в мировой экономике. Модератор предлагает сидящим в зале задать волнующие их вопросы. Первый же вопрос: «Как вы считаете, Moody’s — это рейтинговое агентство или политическое?»

Это всего лишь эпизод (произошел 22 июня 2010 года в Берлине на конференции SAS The Premier Business Leadership, где присутствовал корреспондент «БО»), но весьма характерный. Старую шуточку, произнесенную обозревателем New York Times Томом Фридманом почти пятнадцать лет назад, — «В мире осталось две сверхдержавы — США и Moody’s» — сегодня повторяют почти все, но уже без юмора. На «большую тройку» рейтинговых агентств ополчились так, как Филипп Красивый на тамплиеров или Владимир Путин на ЮКОС. Филиппики в их адрес звучат с обеих сторон Атлантики (хоть и по разным поводам; вопрос выше мог задать только европеец), на них пытаются свалить вину за все текущие экономические проблемы и требуют ограничить их влияние. Российские рейтинговые агентства о таком демоническом образе могут лишь мечтать. Их представители (см. также интервью с Виктором Четвериковым) признаются, что рады любым скандалам с их участием — хоть лишний раз о них СМИ напишут. Вниманием общественности они пока не избалованы.

Особенности национальных агентств

Если так, то не стоит, наверное, удивляться небольшой войне, которую, казалось бы, на пустом месте — по крайней мере, для сторонних наблюдателей — начали между собой «Эксперт РА» и «Рус-Рейтинг». Поводом послужили высказывания главы «Рус-Рейтинга» Ричарда Хейнсворта в интервью порталу Bankir.ru, которые руководство «Эксперт РА» сочло порочащими деловую репутацию их агентства, за что они подали в суд. Им показалось обидным, что их рейтинги в интервью были названы «ранжировкой» (подробнее о конфликте — в интервью Ричарда Хейнсворта и Дмитрия Гришанкова).

Забавная и показательная деталь: в тот же день, когда на сайте «Эксперт РА» был опубликован пресс-релиз о регистрации их иска Арбитражным судом г. Москвы (22 апреля 2010 года), там же появилась и статья «Отрицательный «Рус-Рейтинг», содержащая мнение депутата Госдумы Владимира Груздева: дескать, «Рус-Рейтинг» подлежит ликвидации еще с 2005 года согласно Гражданскому кодексу, поскольку стоимость чистых активов компании отрицательна уже два года. Эта статья исходно появилась в «РБК Daily»... в 2008 году. На сайте «Эксперт РА» дата первоначальной публикации убрана. Впору классика вспомнить: «известный всему свету своими богопротивными, в омерзение приводящими и всякую меру превышающими законопреступными поступками...»

На самом деле объяснение вышеописанному конфликту кроется совсем в других высказываниях генерального директора «Рус-Рейтинга», сделанных в том же интервью, а именно: «Создалась довольно эффективная инициативная группа трех российских рейтинговых агентств» и (об «Эксперте»): «Мы их приглашали, но они не участвовали».

Когда заходит разговор о российских, или национальных, рейтинговых агентствах, то, по умолчанию, подразумевается, что их четыре: «Эксперт РА», «Рус-Рейтинг», Национальное рейтинговое агентство (НРА) и АК&М. На самом деле этот вопрос несколько спорный, потому что, например, с 1990 года на рынке работает информационное агентство «Мобиле», публикующее весьма интересный рейтинг динамической финансовой стабильности банков. Но у этого агентства в глазах участников рынка особый статус, поскольку все его рейтинги — дистанционные, то есть рассчитываемые без заключения специального договора с объектом рейтингования. Такого же рода рейтинги публиковали и продолжают публиковать некоторые деловые издания (рейтинг надежности банков с использованием методики Кромонова от журнала «Профиль», рейтинг надежности банков журнала «Финанс.» и др.), которые, кажется, и сами не претендуют на признание в качестве именно специализированных рейтинговых агентств. Кроме того, «Мобиле» считают аффилированным с Газпромбанком (ГПБ). Возможно, из-за того, что в методических разработках агентства непосредственное участие принимал профессор Александр Карминский, на протяжении многих лет — начальник отдела информационно-аналитической поддержки ГПБ.

Название «Кодекс профессиональной этики российских рейтинговых агентств» вызывает вопрос: а что, у международных агентств какая-то другая этика?

Есть также агентства, заявляющее о наличии контактных рейтингов, но другие участники убеждены, что их соглашения с клиентами — сплошное лукавство, они не имеют ничего общего с типовыми договорами об оплате услуг рейтингового агентства. Наконец, непонятно, как классифицировать агентство Moody’s Interfax — российское оно или нет. Но в документах ЦБ есть понятие «национальное рейтинговое агентство», а к их числу пока отнесены только вышеназванные четыре: «Эксперт РА», «Рус-Рейтинг», НРА и АК&М.

Трое на одного

Между первым и тремя остальными наметилось некое противостояние. Последние активно сотрудничают между собой, создав под крылом Национальной фондовой ассоциации сначала рабочую группу, а потом комитет по рейтингованию и разработав «Кодекс профессиональной этики российских рейтинговых агентств». Ценность данного документа неочевидна, на самом деле. И содержание его весьма абстрактно — в духе «свобода лучше, чем несвобода», — да и само название вызывает вопрос: а что, у международных агентств какая-то другая этика? Впрочем, «Эксперт РА» этот кодекс подписал, а вот другой документ, рожденный в недрах комитета, — таблицу соответствия шкал разных агентств — подписывать отказался.

Представители российских агентств уверяют, что демпинг среди «международников» — далеко не редкость. Один из руководителей уверял «БО», что лично видел контракты с международными агентствами стоимостью в один рубль

В адрес «Эксперта» начали звучать намеки и даже прямые обвинения (пока, правда, кулуарные) — якобы он стремится к монополизму на рынке. В том смысле, что хочет быть единственным национальным агентством. С противоположной стороны деятельность комитета именуется чуть ли не сговором. Силы противоборствующих сторон примерно равны: у одного «Эксперта РА» 270 контактных рейтингов (действующих на

1 июня 2010 года), а у трех остальных вместе взятых — 200. Имеются в виду рейтинги банков, страховых, лизинговых компаний, нефинансовых организаций, регионов, НПФ и надежности облигаций.

Оценить размеры «пирога», за куски которого ведется борьба, можно только примерно. Стоимость рейтингов колеблется и зависит от отрасли, а также от размеров оцениваемой компании, но находится у национальных агентств в пределах 8–15 тыс. долларов. Таким образом, выручка российских компаний может составлять примерно 5–6 млн долларов в год. У всех работающих на нашем рынке международных рейтинговых агентств, включая Moody’s Interfax и малоизвестное в России американское агентство A.M.Best (в его активе пока лишь два рейтинга страховых компаний), в совокупности 366 рейтингов. Считается, что их цены находятся в интервале 50–100 тыс. долларов, хотя представители российских агентств уверяют, что демпинг среди «международников» — далеко не редкость. Один из руководителей уверял «БО», что лично видел контракты с международными агентствами стоимостью в один рубль. Но если все-таки оттолкнуться от нижней границы обозначенного интервала, то совокупная выручка западных компаний может быть оценена в 18 млн долларов в год, то есть в три раза больше, чем у российских. Объем всего рынка рейтинговых услуг в России в 2010 году, по расчетам «БО», — в пределах 25 млн долларов. Для сравнения: выручка Moody’s Corporation в 2009 году — около 1,8 млрд долларов.

Россия, вперед!

Разница в ценах у «наших» и «не наших» понятна — без оценки международных агентств нельзя получить доступ к западным рынкам капитала, а российские рейтинги, по большому счету, только с осени 2008 года стали приносить серьезные дивиденды их обладателям — имеется в виду революционное решение ЦБ о признании оценок сначала двух, потом четырех национальных агентств с целью отбора банков, допущенных к кредитным беззалоговым аукционам. Если до кризиса менее 70 банков имели рейтинги от российских агентств, то в течение 2009 года количество таких банков выросло почти в три раза.

Но признав было российские рейтинги, регулятор через год начал ужесточать требования к ним. В ноябре 2009 года было объявлено, что со следующего года снизятся лимиты на аукционах, а к участию в них будут допущены банки, имеющие рейтинги не менее А от «Эксперта РА» и НРА и не менее BB от «Рус-Рейтинга». Любопытно, что Центробанк не повысил требований к нижней границе рейтинга от АК&М. Получилось примерно как «от Иван Иваныча можете с четверкой приходить, а от Анны Ивановны, пожалуйста, не ниже пяти с плюсом» (выражение Дмитрия Гришанкова, генерального директора «Эксперт РА»). Причина — подозрительное, по мнению ЦБ, повышение рейтингов в разгар кризиса тремя перечисленными российскими агентствами.

Потенциальные клиенты не соглашались заключать договор, если после предварительных консультаций и экспресс-анализа их финансового состояния не могли получить гарантий присвоения им «проходного балла»

Если международные агентства в 2009 году чаще снижали рейтинги российским банкам, чем повышали их, то «небольшая тройка» (в сравнении с «большой тройкой» Moody’s, S&P и Fitch она точно небольшая) только повышала свои оценки, зачастую до минимального уровня, позволяющего получать беззалоговые кредиты. Например, после такого повышения в начале 2009 года у всех без исключения клиентов «Рус-Рейтинга» из числа банков рейтинг стал достаточным для участия в аукционах. Обсуждаемый в июне 2010 года возможный отзыв лицензии у Межпромбанка из-за неспособности своевременно вернуть беззалоговый кредит Центробанку — очень немаленький камешек в огород «Эксперт РА» (рейтинг А+ на момент получения кредита) и НРА, которое 8 июня 2010 года (!) подтвердило рейтинг банку на уровне АА+ (очень высокая кредитоспособность, первый уровень).

У агентств есть аргументы в свое оправдание. Мол, «международники» проявили излишний консерватизм, они не оценили своевременно и в полной мере усилия государства по поддержанию устойчивости российской банковской системы, но в 2010 году, осознав свои ошибки, начали постепенно свои рейтинги повышать. Якобы и потенциальные клиенты не соглашались заключать договор, если после предварительных консультаций и экспресс-анализа их финансового состояния не могли получить гарантий присвоения им «проходного балла». Правда, при этом от каждого из агентств можно услышать намеки: дескать, у нас-то все понятно, а вот коллеги, кажется, действительно перебарщивают с повышением. Да и по рынку циркулируют слухи о том, за какую цену и где можно «договориться». Якобы повышение рейтинга на один шаг в одном из агентств может стоить 750 тыс. рублей, что более чем в полтора раза больше, чем тариф в этом же агентстве на сам процесс рейтингования.

Впрочем, борьба с конкурентами при помощи слухов — слишком хорошо известный прием, чтобы всерьез обращать на это внимание. Классика жанра — распространение слухов о некачественном бензине одного из производителей, организованном конкурирующей компанией через механиков в автосервисах. Возможно, кейсы такого рода скоро будут описывать в учебниках по маркетингу. Другой вопрос, что сама модель работы рейтингового агентства, при которой плата взимается с заказчика, по определению заинтересованного в более высокой оценке своей надежности, — такая модель предопределяет серьезнейший конфликт интересов. И проблема эта отнюдь не только российская.

Кто барышню танцует...

В США «большая тройка» находится в центре расследования Конгресса. Цель расследования — выявление причин мирового финансового кризиса. Все разбирательства, по сути, сводятся к попытке доказать нехитрую схему: раз производные финансовые инструменты, имевшие высший рейтинг ААА, оказались «пустышками», а эмитенты этих бумаг платили агентствам, значит последние стремились угодить своим клиентам в ущерб интересам инвесторов. Правда, за агентства вступился Уоррен Баффет, но ценность его поддержки девальвирует тот факт, что сам он — крупный акционер Moody’s.

С самого начала своей деятельности и вплоть до 1970-х годов рейтинговые агентства получали деньги с инвесторов, и только потом бизнес-модель изменилась. В качестве одной из главных причин этого называют распространение множительной техники

Среди критиков есть много тех, кто ратует за изменение схемы работы агентств, — чтобы плата взималась не с объекта рейтингования, а с потребителей информации, то есть инвесторов, — но «модернизаторы» забывают историю этого бизнеса (или не знают ее). Moody’s и S&P работают с середины XIX века, Fitch — c начала XX. С самого начала своей деятельности и вплоть до 1970-х годов они получали деньги с инвесторов, и только потом бизнес-модель изменилась. В качестве одной из главных причин этого называют распространение множительной техники. Агентства стали терять свои доходы из-за свободного распространения их отчетов — очень напоминает главную проблему СМИ в эпоху Интернета. То есть модель работы агентств, противоположная текущей, существовала, она умерла естественным рыночным путем, а навязать ее рынку заново просто не представляется возможным.

Совсем уж экстремистский взгляд сводится к тому, что рейтинговые агентства — это институт в принципе не нужный, а их комиссии — своего рода налог на финансовые операции, только остающийся в частных руках. Якобы инвесторы сами должны оценивать риски и нести полную ответственность за свои решения, а использование оценок частных компаний при принятии решений государством — например, при беззалоговом кредитовании ЦБ РФ и т. п. — это вообще нонсенс, поскольку, мол, у регулятора и так есть весь объем необходимой информации.

Жизнь после аккредитации

С подобной позицией согласиться нельзя. Рейтинговые агентства — институт, безусловно, необходимый. Они способствуют большей открытости и прозрачности со стороны участников финансовых рынков. Более того, деятельность агентств прямым образом работает на рост этих рынков. Логика очевидна: если бы каждому участнику при принятии инвестиционных и кредитных решений пришлось бы оценивать риски самостоятельно, то «в игре» остались бы только крупные компании, которые могут позволить себе содержать собственный штат «рисковиков». Утверждение, конечно, непроверяемое, но, тем не менее, есть глубокая уверенность и в том, что если бы в Америке не существовало рейтинговых агентств, то не было бы и такого, можно сказать, поголовного владения ценными бумагами среди американских граждан, как это имеет место сейчас. Да, можно купить бумаги категории ААА и потерять деньги, что бывает крайне редко (кстати, деривативы, которым «большая тройка» необоснованно присваивала высшие рейтинги, не были доступны частным инвестором; вопросы правильнее адресовать «рисковикам» институциональных инвесторов — покупателей этих инструментов), но если на рынке отсутствует простой и понятный любому обывателю механизм принятия инвестиционных решений, этот обыватель просто не станет рисковать своими деньгами.

Нужны ли национальные рейтинговые агентства? Конечно, поскольку их наличие помогает избежать вопросов страновой предвзятости и повышает общий уровень доверия к рейтинговым агентствам как классу — при условии, что национальные агентства могут конкурировать за доверие к их рейтингам с «большой тройкой». Постепенно это происходит. В 2003 году четвертым агентством, получившим аккредитацию американской Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC), стало канадское агентство Dominion Bond Rating Service. Набирает авторитет японское агентство JCR, так что процесс медленно, но движется.

Российским агентствам, разумеется, до признания на международном уровне далеко — к ним и на внутреннем-то рынке пока много вопросов. Но есть веские основания полагать, что ситуация начнет серьезно меняться после того, как Минюст наконец-то зарегистрирует приказ Минфина о порядке аккредитации рейтинговых агентств. Объявленные правила аккредитации довольно демократичны, их легко смогут соблюсти все сколько-нибудь заметные игроки (что, кстати, вызывает неудовольствие у некоторых участников — см. интервью с Дмитрием Гришанковым), но аккредитация, несомненно, приведет к серьезному росту рейтинговой культуры в стране и, как следствие, к росту объема рынка рейтинговых услуг, который пока, как показали расчеты выше, еще очень и очень скромный.