Упрощенное банкротство 

Упрощенную процедуру банкротства в Госдуме начали обсуждать еще год назад. Но как бутылка с зажигательной смесью, прилетевшая в квартиру должника, вынудила законотворцев в авральном режиме принимать Федеральный закон № 230-ФЗ о защите должников при взыскании, так и коронавирус заставил ускориться и как можно раньше запустить новую модель упрощенного банкротства. 

Как рассказал председатель комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев, первоначально задумывалось, что финансирование упрощенного банкротства граждан ляжет на профессиональное сообщество арбитражных управляющих, СРО. Однако инициатива потерпела крах, поскольку рынок не смог определить, кто войдет в национальное объединение саморегулируемых организаций. В результате от первоначальной внесудебной модели упрощенного банкротства решено было отказаться. Сейчас законопроект выглядит следующим образом: гражданин, чей долг составляет от 50 тыс. до 500 тыс. рублей, может бесплатно подать заявление о признании себя банкротом в МФЦ. Правда, только в том случае, если хотя бы по одному из исковых заявлений кредиторов вынесено исполнительное производство, ничем не закончившееся. В течение шести месяцев МФЦ будет осуществлять проверку, после чего должника признают банкротом и освободят от всех пени и штрафов. При этом у кредиторов на протяжении шести месяцев будет возможность перенести процедуру банкротства в суд. 

У участников рынка взыскания неоднозначное отношение к законопроекту об упрощенном банкротстве. Так, Олег Зайцев, председатель ассоциации «Банкротный клуб», сомневается в том, что МФЦ сможет проверить обоснованность притязаний должника на статус банкрота. Он не исключает в будущем исков к МФЦ со стороны кредиторов. Кроме того, спикер обращает внимание на юридическую коллизию. Судебное рассмотрение вопроса о банкротстве запрещает коллекторам общаться с должником, однако этот запрет не относится к людям, подавшим заявление о банкротстве в МФЦ. Это значит, что коллекторы могут воспользоваться пробелом в законодательстве и продолжать переговоры с должником. Но и сами должники, как выясняется, не лыком шиты.

«Должник на выдумки хитер»

Так охарактеризовал действия некоторых претендентов на банкротство Андрей Кузнецов, руководитель юридической службы Группы компаний «Траст». А арбитражный управляющий Алексей Попов добавил, что, по субъективной оценке его коллег, доля добросовестных должников, подавших на процедуру банкротства, не превышает 10–30%. Все остальные заранее начинают избавляться от имущества, переводят его на родственников и друзей, уходят в серую зону экономики, перестают получать официальный доход и т.д. 

Доля добросовестных должников, подавших на процедуру банкротства, не превышает 10–30%. Все остальные заранее начинают избавляться от имущества, переводят его на родственников и друзей

Партнер юридической фирмы «Арбитраж.ру» Александр Стешенцев рассказал об интересных случаях снятия исполнительского иммунитета с единственного жилья. В частности, он напомнил о знаменитом «деле Фращука», когда Верховный суд признал, что пятикомнатную трехуровневую квартиру в Одинцово площадью 198 кв. метров можно включить в конкурсную массу, поскольку единственной целью подачи заявления о банкротстве со стороны должника было не что иное, как попытка прекратить процедуру обращения взыскания на данную квартиру. 

Оригинальное решение по возвращению в конкурсную массу единственного жилья должника принял кредитор банкротящегося физлица из Екатеринбурга. Взамен пятикомнатной двухуровневой квартиры площадью 147,3 кв. метров кредитор передал должнику жилье площадью 31,7 кв. метра.

Но в целом в России банкротство для 70–90% должников превратилось в безусловное средство списания долгов, что противоречит мировой практике, поскольку финансовую индульгенцию еще нужно заслужить. 

Другое дело, если речь идет о социальном банкротстве как о мере поддержки незащищенных слоев населения. В этом случае Алексей Попов предложил проводить банкротство по льготным ценам или на основе благотворительности. В среднем процедура банкротства обходится в 150 тыс. рублей, тогда как минимальная сумма расходов по социальному банкротству составит 12 тыс. рублей в месяц (в среднем процедура длится восемь месяцев). Из трат должника исключаются накладные расходы, оплата конкурсного управляющего и т.д. Чтобы иметь право на социальное банкротство, человек не должен проводить никаких действий со своим имуществом в течение последних трех лет, быть официально трудоустроен или быть зарегистрированным в качестве безработного на бирже труда. Социальное банкротство в России пока не получило широкого распространения. 

По данным Casebook, на 1 мая 2020 года всего было подано 266 883 банкротных дела, из них принято к рассмотрению 238 668, без движения оставлено 5397, принято решений 234 111, а признано банкротами 194 778 человек. 

Какой надзор устроит бизнес

Как рассказал и.о. руководителя управления по ведению реестра и надзора за участниками рынка взыскания Дмитрий Фалин, число профигроков растет: в конце 2019 года их было 292, сегодня — 314. На действия взыскателей в ФССП в 2019 году поступило 28 тыс. жалоб, больше всего  — на МФО и коллекторов (46 и 33% соответственно). Регионами — лидерами по количеству жалоб на взыскателей являются Москва и Московская область, Санкт-Петербург, Краснодарский и Красноярский край, Новосибирск, Иркутск, Самарская и Челябинская области, меньше всего жалоб на взыскателей из республик Северного Кавказа, Тувы и Чукотской автономной области.

На действия взыскателей в ФССП в 2019 году поступило 28 тыс. жалоб, больше всего — на МФО и коллекторов (46 и 33% соответственно)

По словам Сергея Колганова, начальника управления поведенческого надзора за деятельностью профессиональных кредиторов Службы по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг Банка России, только 19% жалоб на банки по вопросам взыскания отвечают признакам обоснованности, в отношении МФО обоснованными признаны уже 25%. Но в целом число жалоб сокращается; так, за первые пять месяцев текущего года количество жалоб на МФО сократилось сразу на 47%. 

О том, как сделать механизм контроля за взыскателями, с одной стороны, более справедливым, а с другой — прозрачным, рассказал Эльман Мехтиев, президент СРО НАПКА. В частности, по мнению спикера, у всех взыскателей должны быть равные права и обязанности. Но сегодня банки в отличие от коллекторов и МФО не обязаны хранить записи телефонных переговоров с должниками, хотя тоже нарушают их права. 

Достаточно вспомнить дело Плюс Банка, когда кредитная организация дошла до Верховного суда и оспорила штраф в 20 тыс. рублей, наложенный ФССП за нарушение Федерального закона № 230-ФЗ. По мнению эксперта, налицо регуляторное неравенство, поскольку получается, что банки Закон о защите должников при взыскании могут нарушать. 

Кроме того, Эльман Мехтиев говорит, что в соответствии с опытом США жалобы на взыскателей должны рассматривать сами взыскатели. И только если должника не устраивает разбор ситуации в коллекторском агентстве, то жалоба поступает в надзорный орган. НАПКА предлагает также разрешить коллекторам взыскивать все долги, в том числе и по ЖКХ, и общаться с должниками через портал Госуслуг, что создаст прозрачность переговорного процесса для регулятора. 

В заключение конференции была отмечена еще одна интересная тенденция. На нее обратил внимание Иван Комиссаров, руководитель аналитического отдела EOS. Так, если просроченная задолженность в 2020 году растет и будет расти, то рынок цессии сжимается. За период январь — май 2020 года объем предложения сократился сразу на 35% и составил 67 млрд рублей. Видимо, в условиях глобальной неопределенности игроки рынка увидели «антихрупкость» своего бизнеса в «антиэкспансии».