На 1 февраля 2022 года 95,1% всех активов банковского сектора РФ приходилось на структуры, зарегистрированные в Москве и Санкт-Петербурге. При этом число региональных учреждений в системе — примерно половина: на 1 января 2022 года  их насчитывалось 166.

Невзирая на несопоставимые финансовые масштабы, как представители локальных кредитных организаций, так и опрошенные эксперты в необходимости таких структур не сомневаются.

Прежде всего региональные банки — крупнейшие налогоплательщики и работодатели, пояснил председатель правления банка «Приморье» Андрей Зверев.

Алексей Луценко, директор по развитию розничного бизнеса банка «Синара», добавил, что «важность банка для домашнего региона заключается в реализации социальных проектов».

«Значимость региональных банков остается высокой. Привлекая средства локальных юридических и физических лиц, они обслуживают преимущественно местный МСБ и население, предоставляя им зачастую более гибкие условия по продуктам, чем крупные федеральные игроки, — напомнила младший директор по банковским рейтингам «Эксперт РА» Зоя Советкина. — Среди них стоит выделить опорные структуры региональных органов власти, которые занимаются обслуживанием государственных региональных предприятий; участвуют в реализации региональных и муниципальных инвестиционных проектов. В их управлении часто заняты представители администраций».

Функции «опоры» в регионах

Ирина Мельникова, старший управляющий директор НРА, считает, что собственные устойчивые банки помимо Московского региона есть в Санкт-Петербурге, Казани, а также в Сибирском (СФО) и Дальневосточном (ДФО) федеральных округах.

«Ак Барс Банк — финансовый партнер основного региона присутствия, Республики Татарстан. Принимает участие в значимых инфраструктурных и социальных проектах, включая сделки по кредитованию и выдаче банковских гарантий для строительства дорог, дворов, метро, объектов соцназначения в рамках республиканских и федеральных программ, — сообщил первый зампред правления банка Радик Саляхутдинов. — Мы также выступаем драйвером внедрения в Республике Татарстан финансовых технологий».

Согласно рейтингу Банки.ру за февраль 2022 года, у организации 22-е место по активам-нетто в РФ, а всего в регионе — 15 локальных банков.  

«Количество местных банков в СФО не превышает десятка. “Левобережный” — самый большой по размеру активов и капиталу, один из крупнейших налогоплательщиков. Остальные существенно меньше. Мы вполне можем конкурировать с крупными федеральными банками и дочками “иностранцев”», — уверена Анна Насонова, заместитель генерального директора банка «Левобережный» (72-е место по активам).

«Топ-3 локальных организаций региона: ПримСоцБанк, Дальневосточный банк и Банк “Приморье” (соответственно 68-й, 97-й и 100-й в рейтинге. — Ред.). Присутствуют также филиалы региональных банков других субъектов РФ, например АТБ, Балтийский Банк Развития, которые ведут актуальную политику и быстро адаптируются к изменениям», — рассказал Андрей Зверев. По его словам, «Приморье» «в некоторой степени — соинвестр всех компаний из значимых для региона областей (судостроение, строительство и финансирование инвестиционно-коммерческих проектов), которые кредитует».

Банки для территорий с «особенностями»

В экономически развитых регионах, таких как Татарстан, где добываются нефть и газ, создана многопрофильная промышленность, включая сильную нефтегазохимическую. индустрию, ВПК, машиностроение и агропром, понятна база, на которой «вырастают» опорные финансовые институты. То же касается Сибири с ее богатыми недрами и других субъектов-доноров, сформировавшихся в силу географических преимуществ, но таких в 2022 году в РФ всего 23. Остальные территории соответственно — дотационные, и там у успешных локальных игроков, похоже, даже более значительная роль.

«“Собственный” банк в Пензенской области — “Кузнецкий”. Субъект РФ имеет дотационный бюджет, инвестиционные возможности Фонда развития промышленности и Фонда поддержки предпринимательства ограничены, поэтому мы — незаменимый партнер в реализации инфраструктурных проектов, — рассказал Михаил Дралин, предправления банка «Кузнецкий» (201-й в перечне). — Присутствие сильного регионального банка дает возможность более широкого выбора услуг, что важно для МСБ. Иногда только мы готовы поддержать местные предприятия: при необходимости выехать на место, проанализировать, предложить индивидуальные решения. В федеральных банках скоринговые программы оценки заемщиков не предусматривают таких условий и сервисов, особенно для бизнеса в стадии активного инвестиционного роста».

Еще более специфический регион — республика Крым, куда до последнего года большинство участников финансовой системы РФ под страхом санкций «не заходили». «РНКБ Банк (31-е место по активам. — Ред.) — один из ключевых налогоплательщиков в регионе, — сообщил зампред его правления Николай Билан. — Банк осуществляет функции институтов развития, предоставляя до 80% ипотечных кредитов, более 70% кредитов в рамках программ поддержки малого бизнеса; финансирует строительство крупных инфраструктурных проектов».  

Также на полуострове присутствуют локальные ЧБРР (Черноморский банк развития и реконструкции), Генбанк, ИС Банк, Банк «Россия», в 2022 году конкуренцию им составил ПСБ, открывший уже семь офисов. Николай Билан оценивает плотность инфраструктуры как избыточную, поскольку остальные банки РФ дотягиваются туда в дистанционных и онлайн-каналах. В Крыму развиваются «гибридные форматы предоставления услуг: цифровые офисы, офисы — картинные галереи, цифровые зоны обслуживания», рассказал Николай Билан.

Российский национальный коммерческий банк (РНКБ) вышел за пределы республики, его отделения работают в Краснодарском крае и Ростовской области, в обеих столицах.

«Региональные банки формируют собственные платежные экосистемы, подстраиваясь под конъюнктуру, предлагают качественные финансовые инструменты, понимая специфику бизнеса и жителей территории»,

— описал преимущества локальной бизнес-модели Николай Билан.

Конкуренция с «федералами»

В зависимости от структуры банковского бизнеса в регионе представители организаций по-разному воспринимают отношения между «местными» и «федералами».

«Конечно, конкуренция в ДБО существует: работаем на одном рынке, с приблизительно одинаковой экспертизой. Но при правильном управлении и уважении для всех есть место на рынке. Сектор развивается: региональные банки выходят за рамки субъекта, федеральные задают темпы и горизонты развития», — уверен Андрей Зверев.

Анна Насонова подчеркнула: «Мы конкурируем с крупными федеральными игроками, с региональными конкуренция минимальна». У «Левобережного» более 40 офисов банка в Новосибирской области, привела она аргумент (для сравнения: у Сбербанка их 224. — Ред.). Банк тесно сотрудничает с органами местной власти: кредитуем муниципальные организации, помогаем закрывать разрывы бюджета, — сообщила Анна Насонова.

Михаил Дралин также подчеркнул как преимущество банка «Кузнецкий» наличие сети офисов в Пензенской области (у банка их 32, у Сбера — 145), а еще в Самаре, Чебоксарах и Ульяновске.

Банкир уверен, что консервативным жителям регионов, где до сих пор есть проблемы с интернетом, важны не IT-решения, а «то, чего нет у “федералов”, — например, ипотека на дома и вторичную недвижимость».

Зоя Советкина по-прежнему видит, что только единичные крупные региональные игроки готовы предложить высокий уровень сервиса и удобное ДБО, и это сказывается на лояльности клиентов. Также пока не конкуренты федеральным банкам местные и в плане ESG, хотя за полгода число банков, внедривших стратегию устойчивого развития или экологическую политику, по оценкам «Эксперт РА», увеличилось в 4 раза.

А вот в чем федеральные местным не соперники — это в социальном взаимодействии на территориях. «Безусловно, филиалы крупных кредитных организаций участвуют в жизни региона присутствия, но, несмотря на более значительные финансовые возможности, они ограничены бюджетом, выделяемым головным офисом», — пояснила Ирина Мельникова.

Михаил Дралин согласен: «Не всегда регион чувствует участие федеральных банков в общественной и социальной повестке, а региональные структуры — как правило, многолетние партнеры социальных и благотворительных программ, от которых они не отказываются даже в самые сложные времена».  

Андрей Зверев рассказал, что банк «Приморье» участвовал в строительстве Спасо-Преображенского кафедрального собора; закупал в ковидный период оборудование для медучреждений «во всех территориях присутствия, включая Иркутск и Южно-Сахалинск».

Андрей Луценко из банка «Синара», который развернул сеть не только в Екатеринбурге и Свердловской области, но уже в десятке регионов, включая Север, Юг и столицу РФ (60-е место в рейтинге), подчеркнул значимость социальных проектов в регионах присутствия: предоставление социальных карт, создание образовательных программ в школах и вузах.

Смена тренда или флуктуация?

Концентрация финансового сектора, где в последнее десятилетие год от года росла роль системно значимых кредитных организаций, в первую очередь увеличивались количество госбанков и размеры их активов, до февраля 2022 года казалась долгосрочным безальтернативным трендом. Система ежегодно сжималась, в основном за счет малых и средних участников, не имеющих амбиций и возможностей для экспансии. Организации разорялись и теряли лицензии либо добровольно их сдавали, лишь некоторым удалось продаться игроками покрупнее.

Пытаясь работать в классической депозитно-кредитной бизнес-модели, небольшие и средние банки, не допущенные к участию в госпрограммах, только проедают капитал, поскольку их маржинальность близка к нулю, если банк не встроен в бизнес акционеров, а в последние годы регулятор активно боролся с такой аффилированностью, объяснил Алексей Войлуков, вице-президент Ассоциации банков России (АБР).

Но после того как в 2022 году на «мастодонтов» были наложены санкционные ограничения, перед другими участниками рынка открылись определенные перспективы. Вопрос только в том, насколько долгосрочны и устойчивы новые тренды и кому именно эти перемены выгодны.

Консолидация рынка: замедление или ускорение?

На фоне олигополизации в последние годы звучало много прогнозов, что в банковской системе выживут максимум 200, а то и даже 100 достаточно крупных банков. Судя по экспертным прогнозам, тренд не изменился. Так, буквально в сентябре 2022 года глава АКРА Михаил Сухов заявил, что в ближайшие полтора года с рынка уйдут до 50 участников, включая дочек западных групп, а огосударствление сектора только ускорится.

Алексей Войлуков полагает, что «50 банков — это максимальная планка». Предсказуемо, что и он ждет ухода представителей западных банков. Но также, по его мнению, небольшим банкам по-прежнему предстоит выбирать: консолидироваться или уйти с рынка. А вот в то, что в новой конфигурации РФ достаточно 100–200 банков, спикер не верит. «Когда под санкциями находятся все крупные финансовые организации РФ, малое количество банков неоптимально», нужно много небольших структур с индивидуальным подходом к нуждам клиентов, уверен он.

Логика здесь в том, что на каждый из них санкции наложить не получится. С другой стороны, попытки нескольких мелких банков «объединиться в сеть» были, но без регуляторной базы и поддержки они не увенчались успехом. Единственный способ для «мелкой рыбешки» — продажа портфеля и точек присутствия, то есть поглощение бизнеса «хищником» покрупнее.

Процесс консолидации банковского сектора с высокой вероятностью сохранится, но будет идти меньшими темпами, чем до февраля 2022 года, считает Ирина Мельникова. По крайней мере, судя по статистике, в текущем году рынок, вероятно, покинет меньше участников, чем прогнозировали аналитики до усугубления геополитического противостояния. Так, аналитики портала Банки.ру еще до начала СВО ожидали, что в «книге памяти» прибавится 25–30 участников. Но на 1 октября 2022 года в РФ действовали 362 кредитных организации (из них 328 банков), 225 — с универсальной лицензией, 103 — с базовой. Количество структур сократилось за период на девять, банков среди них — семь. У трех отозваны лицензии, у двух — аннулированы, в шести произошла реорганизация через присоединение.  

Бенефициары волей времени

Что сейчас происходит на рынке, понять непросто, поскольку отчетность не публикуется. Олег Скворцов, председатель правления Ассоциации российских банков (АРБ), сообщил «Б.О», что его представления совпадают с выводами исследования «Эксперт РА» по итогам первого полугодия текущего года (в их основу легла собственная статистика Агентства).

Аналитики делают вывод, что одномоментная отмена действующих регуляторных послаблений может привести к нарушению пруденциальных требований и последующему отзыву лицензий у отдельных банков, независимо от их бизнес-моделей.

В документе содержится и доказательство распространенного на рынке тезиса, что невозможность проведения международных расчетов привела к оттоку клиентов из банков топ-15. Их доля в активах банковской системы за полгода с 85,9% опустилась до 84,6%, то есть уменьшилась на 1,3 п.п., подсчитали в «Эксперт РА».

Из исследования также следует, что бенефициарами ситуации стали крупные участники, занимающие в системе места с 16-го по 100-е, в том числе и «регионалы» «поувесистее». Те, кто оказался за чертой, не смогли всерьез воспользоваться моментом.

Рост концентрации продолжится, но в выигрыше будут все те же «середнячки», занимающие позиции с 16-й до 100-ю, — таков вывод исследования.

Система координат от АРБ

«Количество региональных банков за девять месяцев 2022 года сократилось с 166 до 162. В 25 регионах РФ нет ни одного регионального банка, в 26 субъектах — только один местный банк», — привел статистику Олег Скворцов.

Всего субъектов сейчас 89, значит, 38 из них обходятся кредитными организациями «извне».

Среди региональных доминируют банки, не имеющие четкой бизнес-модели, обрисовал картину Олег Скворцов. Он видит среди «региональных банков несколько десятков, входящих, как правило, в топ-200 банков РФ по активам, завоевавших репутацию в упорной борьбе с федеральными».

В АРБ предлагают системно подойти к вопросу о том, какие организации считать регионально значимыми. В список, представленный на апрельском съезде Ассоциации, вошли организации, отвечающие следующим критериям:

• регистрация за пределами Москвы, Санкт-Петербурга, Московской и Ленинградской областей;
• не относится к группе системно значимых;
• имеет высокий рейтинг;
• не находится под санациями;
• претензии к текущей деятельности со стороны ЦБ отсутствуют;
• более 50% работающих активов сформированы за счет средств, предоставленных предприятиями и физлицами по месту «основной прописки».

Исходя из этих условий, лишь 40 банков из топ-250 на 1 января текущего года в 25 регионах можно было отнести к регионально значимым, подвел итог Олег Скворцов. Совокупные активы данной группы банков составляли всего 1,52%, или 1,816 трлн рублей.

Цель выделения регионально значимых банков в отдельную категорию — предоставление им преференций, включая специальные нормы регулирования и надзора; «автоматическое» участие в программах господдержки; докапитализация через механизм ОФЗ; внедрение системной IT-поддержки.  

Как справедливо подчеркнула Ирина Мельникова, «преимуществом крупных игроков по-прежнему остаются более выгодные тарифы, цифровизация и уровень IT-сервисов». Например, запуск цифровой платформы по дистанционному кредитованию населения под эгидой ЦБ позволяет региональным участникам привлекать клиентов со всей страны, если, конечно, банк конкурентоспособен.

В поисках небанковских моделей

Обсуждение того, как нужно трансформировать рынок под новые условия, идет, но несколько иным путем: ЦБ в августе выступил с предложением создать институт небанковских поставщиков платежных услуг (НППУ). Судя по тому, как реагирует Алексей Войлуков, идея находит поддержку в АБР: «Регулятор начинает понимать, что не обязательно открывать банки. Специализированные компании, оказывающие расчеты по трансграничным услугам, или НППУ, — упрощенная версия небанковских кредитных организаций. Они требуют не очень много капитала, но могут занять свою нишу». Также Алексей Войлуков выступает за то, чтобы пустить на российский рынок небольшие и средние банки из дружественных государств.

Подобная конфигурация рынка может до некоторой степени способствовать децентрализации, но может и выбить почву из-под ног «оживающих» сейчас региональных игроков.

«Банк “Кузнецкий” абсолютно самостоятельный, мы под санкции не попали, операции в валюте не останавливали. Поэтому вовремя “подставили плечо” клиентам из других учреждений. Был достаточно большой переток, временное конкурентное преимущество, и мы им воспользовались. Удалось существенно увеличить базу клиентов ВЭД по всем регионам присутствия. Но, повторю, ситуация носила краткосрочный характер», — пояснил Михаил Дралин.

«Дальнейшие темпы перетока клиентов будут зависеть от развития геополитической обстановки. При этом наличие ликвидности даст возможности для расширения объемов бизнеса локальными банками, особенно после ухода с российского рынка крупных иностранных компаний», — сказала Зоя Советкина.

Экономика: новые вызовы

Еще один аспект проблемы: долгосрочные перспективы банков-«регионалов» в ситуации, когда «провалились» бизнес-модели ранее успешных субъектов федерации, как это произошло, к примеру, с Калужской областью из-за развала автомобильного кластера.

По динамике производства заметно, что санкции начинают работать, поскольку невозможно полностью компенсировать потерю европейского рынка, считает профессор географического факультета МГУ Наталья Зубаревич. Уже по итогам августа спад в металлургии был до минус 6–8%. Ограничения, наложенные на лесопромышленный комплекс, сильнее всего бьют по Северо-Западу, в Карелии промышленное производство сократилось на 8%. Провал регионов, специализирующихся на автопроме, достигает 20–30%. В Кемеровской области склады забиты углем. Будет проседать Ямал, а влияние ограничений по нефти и нефтепродуктам проявится к февралю, прогнозирует Наталья Зубаревич.

Так что вопрос — в том, насколько соответствует заявленным стратегиям развития отечественных банков и компаний покупательная способность населения в ситуации надвигающейся рецессии.  

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Алексей Войлуков, вице-президент Ассоциации банков России

Когда-то президент РФ, сравнивая экономику Германии и России по масштабам, отметил, что в ФРГ действует около 200 банков и можно на такое количество кредитных организаций ориентироваться и нам. Надо понимать, что речь шла только об универсальных банках, не включая специализированные финансово-банковские учреждения. Многие журналисты подхватили значение 200, которое звучит и сегодня.

Но мы видим, что в нынешней экономической ситуации малое количество банков неоптимально. Возможно, с точки зрения оптимизации контроля доходов, расходов, удобства администрирования это удобно. Но когда санкции наложены на все крупные финансовые учреждения страны, нужны в большом количестве небольшие структуры, которые могли бы индивидуально договариваться и решать вопросы своих клиентов. Их транзакции по корсчетам с иностранными банками в общем объеме не так значительны, и наложить на них санкции гораздо сложнее.

Для изменения ситуации было принято законодательное решение: банки с базовой лицензией получили право открывать корреспондентские счета за границей напрямую, а не как раньше — через универсальные банки. По закону это право действует до конца 2023 года.

Такая возможность позволит примерно 100 небольшим кредитным организациям осуществлять расчеты с зарубежными контрагентами. Но надо понимать, что налаживание таких связей — процесс небыстрый, тем более что этот шаг не решает вопросов крупного бизнеса. Зато это позволит закрыть потребности в расчетах микробизнеса и приграничного бизнеса.

Что касается прогноза об уходе с рынка 50 банков: на мой взгляд, это максимальная планка. С учетом санкционной ситуации будут проходить два процесса — уход с рынка дочек западных финансовых учреждений и консолидация оставшихся небольших кредитных организаций.

С одной стороны, небольшим и средним банкам сегодня очень сложно работать в классической депозитно-кредитной бизнес-модели. Маржинальность игроков, не допущенных к госпрограммам, близка к нулю. Они просто проедают свой капитал, если банк не встроен в бизнес акционеров. Тут надо заметить, что в последние годы регулятор активно боролся с аффилированностью банков с бизнесом собственников. И сейчас небольшим игрокам придется выбирать: консолидироваться или уйти с рынка.

С другой стороны, регулятор начинает понимать, что нужно дать возможность открывать финансовые учреждения. Не обязательно банки, это могут быть специализированные компании, которые оказывали бы услуги по трансграничным расчетам, или небанковские платежные поставщики услуг (НППУ) — упрощенная версия расчетных небанковских кредитных организаций. НППУ требуют не очень много капитала, но могут занять свою нишу.

Вероятно, нужно вернуться к обсуждению возможности впустить на закрытый российский рынок филиалы небольших и средних финансовых организаций из дружественных стран. Это способствовало бы выстраиванию международных расчетов.

Для этого необходимо получить согласие регулятора и изменить законодательство. В текущих условиях даже при положительном решении вряд ли мы увидим большой поток желающих.